Из крови и пепла

Тони одна из немногих, кто мог заставить меня смеяться над глупостями. На самом деле она также одна из немногих, кому вообще позволено со мной разговаривать. Она стала мне самой близкой подругой, и я ее очень любила.
Думаю, она меня тоже любила, или, по крайней мере, я ей нравилась. Но ей приходилось все время находиться со мной, если только я не отпускала ее на день. Если бы ей не поручили стать моей компаньонкой, мы бы никогда не познакомились. На ней это бы никак не отразилось: она была бы обычной леди-в-ожидании из тех, кому запрещено общаться со мной и приходится меня сторониться.
Осознание этого часто лежало камнем в груди. Еще одна глыба льда. Но даже зная, что наша дружба проистекает из обязанности, я доверяла Тони.
До определенной степени.
Она знает, что я обучена обращаться с оружием, но не знает о делах, в которых я иногда помогаю Виктеру. И о моем даре. Я держала все это в тайне, потому что поделиться с Тони этими секретами означало поставить под удар ее или других людей.
– Я была здесь.
Вытерев с пальцев маслянистые крошки, я обвела рукой почти пустые покои. Мы сидели в маленькой приемной, которая вела в спальню. Там стояли только два кресла у камина, кровать, тумбочка, платяной шкаф и сундук. Под ногами лежал тяжелый меховой ковер. Другие имели больше… бытовых удобств. У Тони в комнате была красивая кушетка и куча плюшевых ковриков. А у некоторых леди и лордов-в-ожидании есть туалетные столики и письменные столы, книжные полки на стенах и даже электричество.
Со временем все эти предметы убирали из моих покоев то за одну, то за другую провинность.
– Тебя не было в твоей комнате, – сказала Тони.
Ее волосы были собраны в простой пучок на макушке, чтобы золотисто-каштановые кудри не падали на лицо, но это не помогало. Несколько прядей выбились из прически и легли на щеки.
– Я проверяла вскоре после полуночи, и тебя здесь не было.
У меня екнуло сердце. Неужели что-то случилось и герцог или герцогиня послали за мной Тони? Если так, то Тони не смогла бы солгать, но, полагаю, если меня разоблачили, я бы об этом уже знала.
Меня бы уже позвали в кабинет герцога.
– Зачем ты меня проверяла?
– Мне показалось, твоя дверь открылась и закрылась, поэтому я решила посмотреть, но здесь никого не оказалось. – Она помолчала. – Никого. И тебя тоже.
Моего возвращения она бы ни за что не услышала: я пробиралась по старому проходу для слуг. Пусть его дверь скрипела как мешок с костями, комната Тони находилась на противоположной стороне от моей спальни. Эта дверь – одна из причин, почему я не просила перевести меня в более новые, отремонтированные покои. Через старый ход можно проникать почти в любую часть замка и незаметно уходить и приходить.
Это вполне компенсировало отсутствие электричества и вечный сквозняк, который гулял здесь даже в самые солнечные дни.
Я глянула на закрытую дверь в коридор, и у меня вспотели ладони. Неужели меня искали? Опять же, я бы об этом уже узнала, так что Тони, скорее всего, послышалось.
Хорошо зная Тони, я понимала, что она не отстанет, если я не дам какого-нибудь объяснения.
– Мне не спалось.
– Кошмары?
Я кивнула, чувствуя себя виноватой из-за мелькнувшего в ее глазах сочувствия.
– В последнее время они у тебя часто бывают. – Она откинулась на спинку кресла. – Уверена, что не хочешь попробовать снотворное, которое приготовил для тебя целитель?
– Нет, мне не нравится идея о том, чтобы…
– Чтобы отключиться? – договорила она. – Это не так уж плохо, Поппи. Ты хорошо отдохнешь. Если честно, при твоем недосыпе тебе следует хотя бы попробовать.
Меня бросило в пот при мысли о снадобье, которое погрузит меня в такой глубокий сон, что не разбудит даже армия, марширующая через спальню. Я стану совершенно беспомощной, а на это я бы никогда не согласилась.
– Итак, чем ты занималась? – Тони сделала паузу. – Вернее, следует спросить, куда ты ходила?
Я зачарованно рассматривала изящную отделку салфетки, и Тони прищурилась.
– Ты выбралась из замка, верно?
 
Этим вопросом она доказала, что знает меня так же хорошо, как и я ее.
– Не знаю, почему ты так решила.
– А что, разве ты так уже не поступала? – Я глянула на нее, и Тони рассмеялась. – Ну же, расскажи, чем ты занималась. Уверена, ты провела время гораздо интереснее, чем я. Я слушала разглагольствования хозяйки Камбрии о том, как неподобающе ведут себя некие леди и лорды-в-ожидании. Пришлось отговориться сильным расстройством желудка, чтобы сбежать от нее.
Я захихикала, зная, что Тони поступила бы именно так.
– Хозяйку трудно выносить.
– И это еще мягко сказано, – заметила Тони.
Усмехаясь, я взяла чашку кофе со сливками. Хозяйки была служанками герцогини, помогали вести хозяйство, но также приглядывали за леди-в-ожидании. Хозяйка Камбрия – настоящий дракон в юбке, даже я ее побаивалась.
– Я выбралась из замка, – признала я.
– И куда же ты ходила без меня?
– Ты расстроишься, если я скажу.
– Вполне возможно.
Я подняла голову.
– В «Красную жемчужину».
Глаза у нее стали как блюдца, что стояли перед нами на столике.
– Ты серьезно?
Я кивнула.
– Не могу… – Она сделала глубокий вдох. – И как?
– Я позаимствовала плащ у горничной и надела маску, которую где-то нашла.
– Ты… ты коварная воришка!
– Я утром вернула плащ, так что нечего называть меня воришкой.
– Ну и что, если вернула. – Она наклонилась ко мне. – И как там?
– Интересно, – ответила я.
Она умоляла рассказать подробнее, и я поведала о том, что видела. Тони увлеченно ловила каждое слово, точно я делилась описанием настоящего ритуала Вознесения.
– Как ты могла не взять меня с собой? – Она откинулась в кресле и надула губки, но потом опять подалась вперед. – Видела там кого-нибудь знакомого? Лорен утверждает, что ходит туда едва ли не через день.
Лорен, еще одна леди-в-ожидании, много чего утверждает.
– Ее я не видела, но…
Я осеклась, не уверенная, что стоит рассказывать о Хоуке.
После его ухода я задержалась не более чем на десять минут и с облегчением обнаружила, что Виктера нигде не видно. Как и странной женщины, которая знала больше, чем следует. Я изо всех сил старалась не думать о том, что произошло между мной и Хоуком.
В ту ночь я сама не заметила, как вернулась к себе. Пока меня не сморила усталость, я лежала в постели, прокручивая в памяти все, что он говорил… все, что он делал. Я проснулась, охваченная странным разочарованием, с болью в груди и внизу живота.
– Но что? – переспросила Тони.
Я хотела ей рассказать. Боги, как я хотела с кем-нибудь поделиться тем, что произошло с Хоуком. У меня были сотни вопросов, но прошлая ночь была особенной. Я пересекла важную черту. Пусть я не чувствовала, что опозорила себя или совершила что-то в самом деле неправильное, я знала, что мои опекуны не согласились бы со мной. Как и жрецы. Одно дело пойти в «Красную жемчужину». И совсем другое – рассказать кому-то об этом. Такое знание может быть оружием.
Я доверяла Тони, но, как уже упоминала, только до определенной степени.
И хотя при одной лишь мысли о Хоуке у меня внутри все стягивалось множеством маленьких узлов, такое не должно повториться. Когда я увижу его на заседаниях Городского Совета, он не поймет, что это меня он называл принцессой. Не узнает, что был первым, кто поцеловал меня.
То, что мы делали… принадлежит только мне.
И останется при мне.
Я медленно выдохнула, не обращая внимания на болезненный комок в горле.
– Но многие были в масках. Она могла быть там, а я ее не узнала. Кто угодно мог быть.
– Если ты еще когда-нибудь пойдешь в «Красную жемчужину» без меня, я наделаю дырок в подошвах твоих туфель, – пообещала Тони, играя с белыми бусинами на вырезе своего розового платья.
Я издала сдавленный смешок.
– Ого!
Она захихикала.
– Если честно, я рада, что ты со мной не пошла, – сказала я. И, увидев, как она нахмурилась, добавила: – Мне и самой не следовало туда ходить.