Всплеск в тишине (СИ)
Он покачал головой.
— К тому же Венеция, как известно республика, так что народ — это самое то, чтобы опереться на его поддержку, — заключил я, — вы видели, что никто и не пикнул, когда я освободил всех членов Большого совета и их родственников, а знаете почему? Потому что их дома и дворцы грабил народ, а не я. Кому они будут мстить? Городу в котором живут?
— В первую очередь тебе, боюсь покушений будет ещё больше, — заметил он.
— А я думаю, наоборот, пока не вернулся отец, а мои войска патрулируют улицы, мне мало что грозит, — не согласился я с ним, — после всего произошедшего, моя преждевременная смерть приведёт к уже неконтролируемому бунту, и это поняли думаю даже самые тупые из аристократов.
— Ладно оставим это, какие твои дальнейшие планы? — поинтересовался он.
— Вернуться к обязанностям главы города, пока не произойдут события, которых я жду, — честно ответил я, — затем уже по обстоятельствам.
— Так и не скажешь, что это за события?
— Простите сеньор Франческо — это не моя тайна, — я покачал головой, — так что закроем эту тему и вернёмся в ваш дом, если вы ещё готовы предоставить мне кров, всё же жить в доме рода, из которого меня изгнали, будет не совсем правильно.
— Конечно, откуда у тебя взялись сомнения на этот счёт? — изумился он, — ты спас мою семью, меня самого, так что я снова в неоплатном долгу у тебя. Живи столько, сколько посчитаешь нужным.
— Спасибо сеньор Франческо, это много для меня значит, — склонил я голову.
Не нужно было даже говорить, что когда я хоть и изображающий из себя больного, вернулся в дом к Франческо, радовались абсолютно все. Начиная от людей на улицах, которые уже знали о моём излечении и сопровождали от дворца Дандоло, до дома Бадоэр, так и все, кто обитал под кровом сеньора Франческо. Больше всех радовались конечно мои девушки, которые не зная ничего происходящего, поскольку они ни с кем кроме меня не могли говорить и они страшно боялись, что останутся одни в чужом для них мире. Моё прибытие, так их обрадовало, что эту ночь я не смог притворяться больным, поскольку майя просто изливали на меня скопившуюся любовь и ласку. Пришлось сделать исключение и удовлетворить всех троих, заснув только тогда, когда они крепко схватились за мои руки, видимо боясь, что я снова исчезну и счастливо засопели рядом.
***
11 августа 1203 года от Р.Х., Венеция
Восьмой день правления великого и безупречного временно исполняющего обязанности городского главы славного города Венеция — Витале Венецианца.
Написано с его слов и удостоверено личной печатью.
Писарь с восхищением смотрел на сидящего на месте дожа главу города, он попросил Большой совет принимать просителей здесь, поскольку в магистрате города было мало места, и он решил построить для него здание в другом месте, более просторное, так что Большой совет удовлетворил просьбу временного главы города, принимать просителей в приёмном зале дожа. Но чтобы это не выглядело совсем уже одинаково, трон заменили на простой, высокий стул с мягкой спинкой и сиденьем, которое Венецианец принёс из своего дома. Большой совет это компромиссное решение полностью удовлетворило.
Утро только началось и писарь готовился записывать всё, что скажет человек, который всего за неделю после трёхгодичного отсутствия перевернул город с ног на голову. Венецианцы и раньше гордились, а также хвалились приезжим тем, что он их соотечественник, но после недавних событий, когда городского главу за его попытки заставить платить богачей большие налоги, чем простые жители и навести порядок среди казнокрадов и мздоимцев, сначала выгнали из рода, приплетя в это какие-то странные объяснения о якобы желании ввести в род проститутку, но в это уже слабо кто-то верил, а затем так и вообще пошли попытки убить его! Даже наняли ради этого наёмных убийц! Которых предъявили городу вчера на празднике и в присутствии пьяных и довольных халявной едой обывателей их, вместе с продажными слугами, которые помогли им попасть в дом, повесили на главной площади. Сам же, быстро поправляющийся глава города часто залезал на высокий постамент и оттуда произносил горячие речи, будоражившие жителей, обещая им новые блага, которые будут в городе под его руководством. Это и раздача денег под конец дня, взметнуло авторитет Венецианца на какие-то заоблачные высоты, так что Чизарро представлю себе, как будет вечером рассказывать родным, о том, как целый день провёл рядом с этим великим человеком.
***
Бумаг в моё отсутствие накопилось немало, но с помощью симбионта я быстро расчистит основные вопросы, добавив к плетям ещё и другие резолюции, если понимал, о чём шло дело в письме.
— Сеньор Витале, — от стены отошёл мой военачальник, который после бегства из города сына, и возвращения себе контроля над родом, передал эти бразды Паоле и они всем семейством, благодаря Франческо и Агнесс, вернулись в родной дом. Шума после их убытия значительно поубавилось, так что даже мы с Франческо утром, не сговариваясь, устроили себе роскошный завтрак, несмотря на недовольство его жены, которая старалась следить за тем, чтобы муж не набирал вес, поскольку это было вредно для его сердца.
— Прибыл по вашему приказанию глава городской стражи.
— Просите его сеньор Бароцци.
Через зал, придерживая меч рукой, вошёл достаточно молодой человек, лет тридцати. Который поджав губы, замер передо мной, не склонив голову.
— Сеньор Николо Бембо? Я правильно помню? — поинтересовался я.
— Да, — сквозь зубы ответил он.
— Сеньор Бембо, будьте любезны отдавать мне почести, согласно занимаемой должности, — попросил я спокойно, — и нормально открывать рот, когда вы говорите. Иначе мы сейчас выйдем отсюда и я на дуэли выбью вам все зубы. Будете питаться потом всю жизнь исключительно кашами с ложечки своей жены, если она у вас конечно после этого ещё останется.
Его глаза сверкнули яростью, он поднял голову, чтобы что-то сказать, но столкнувшись с моим абсолютно ленивым взглядом, проглотил слова, которые чуть не вылетели из его рта.
— Доброе утро, сеньор Витале, — громко и чётко произнёс он, склонив передо мной голову.
— Так-то лучше, сеньор Бембо, — я положил локти на подлокотники, — я оставлял несколько дней назад приказ в магистрате, вы его выполнили?
— Да сеньор, — он снова склонил голову, — в тюрьму дворца дожа, доставлен некто, называющий себя Джузеппе Кантони, как говорят его собутыльники, он отзывается и на прозвище Аббат.
— Облейте его пару вёдрами холодной воды, чтобы не вонял, и приведите пожалуйста сюда, — попросил его я.
Он бросил на меня яростный взгляд, но снова смирился, хотя я видел, как это тяжело ему даётся.
— Будет исполнено сеньор Витале.
Когда он вышел, я повернулся к сеньору Бароцци.
— Бембо, я изучал в детстве, но не знаю, чем род занимаете сейчас.
— В основном государственная служба, — откликнулся военачальник, — они прекратили торговые дела, когда угас род, который им покровительствовал, с тех пор они сосредоточились на городских постах и местах в Совете.
— По какой причине угас? — полюбопытствовал я, в ответ наткнувшись на его насмешливый взгляд.
— В этом городе сеньор Витале, скоро не останется родов, которые не хотели бы вас убить, — ответил сеньор Бароцци, — не так уж много тех, кого вы ещё не тронули.
Глава 27
Буквально через десять минут глава городской стражи вернулся, брезгливо смотря на человека, который шёл впереди, оставляя мокрые следы на каменном полу. Несмотря на краткое купание, смердело от него изрядно. В запахе перемешалось всё самое отвратительное, начиная оттого, что он пил, до человеческих нечистот и рвоты.