Умереть, чтобы жить (СИ)

Я должен убедить его согласиться, потому что это наилучший вариант. Те, кто замешан в этой игре, узнав о том, что Катя жива, а они узнают, как только мы покинем базу и начнем действовать, устранят ее так быстро, как только смогут, не дав покинуть страну. Если русские не смогли предотвратить ее похищение, значит не были готовы к такому варианту событий. А раз не были готовы, значит все пошло не по плану. А раз все пошло не по плану, то другая сторона была в курсе деталей их операции. Предполагаю, что эта работа двойного агента. Следовательно, информация о том, что Катя выжила, может не дойти до нужного адресата. И тогда ее опять же устранят. Поэтому не делать ничего сейчас — наилучший вариант действий.
Пока я не получил ответ подполковника в случае, если нас с ней здесь обнаружат, тебе, Хен Шик, я угрожал оружием в машине, выманив на встречу, тебе Джин Хек — тоже.
Все остальные ведите себя так, как будто ничего не изменилось. Представьте, что меня здесь нет. Дайте мне сутки, ребята, до встречи с Чан Воном. Я должен быть с ней. Я должен убедиться прежде, чем уйду, в том, что она пришла в себя». Хен шумно выдохнул.
Все пятеро кивнули в знак согласия головой. Хен развернулся и направился к выходу, когда услышал голос Хе Сопа:
— Почему эта женщина так важна для тебя, Хен?
— Потому что она разбудила во мне жизнь.
Хена уже давно не было в комнате. Они какое-то время молча стояли, а потом Джин Хек спросил: «Мы с ним, ребята»?
Они лишь молча кивнули головой и пошли делать свою работу.
Глава 17
Прошло уже несколько часов, а Катя так и не приходила в себя. Джин Хек ввел ей обезболивающее и, предупредив Хена, что она может бредить, ушел.
Хен сидел у ее кровати и прокручивал в голове в сотый раз день их знакомства. Эти огромные зеленые глаза, смотревшие на него с немой просьбой, протянутую руку, танец под сакурой, поцелуй в щеку, улыбку, такую искреннюю и открытую.
«Что же с тобой случилось, — думал он, — что там, на яхте, ты перестала бороться, ты перестала хотеть жить?».
Ее лоб покрылся испариной. Губы были такими бледными, будто кто-то вымазал их мелом. Руки в безвольно-кукольном состоянии лежали вдоль тела. Хен не отрываясь смотрел на ее глаза и все ждал, что их зеленый блеск ударит ему в зрачки как тогда, в день их знакомства.
Минуты превращались в часы.
Луч солнца робко постучал в окно. И тогда Хен встал на колени и начал молиться.
Он не знал, как это делать правильно. Он говорил все, что было у него на душе. Он благодарил того, кто там наверху, за этот луч света в окне, за то, что 20 лет назад, он подарил ему родителей, любовь и веру в людей, что спас ему жизнь в автомобильной аварии, что рядом с ним есть подполковник и его друзья, что там, на реке Ханган, этот ублюдок забыл зажигалку в машине.
Он извинялся за то, что слишком многого не ценил, что закрыл свою душу намертво из-за боязни кого-то еще раз потерять, что из-за своей трусости вовсе и не жил последние 10 лет, и это так неблагодарно по отношению к людям, воспитавшим его, вложившим в его душу столько тепла и любви. Он говорил, не останавливаясь и плакал, опустив голову вниз, плакал слезами искупления.
Он просил его о том, чтобы у этой женщины, пережившей столько потерь, тоже был шанс его, кто там, наверху, поблагодарить. Поблагодарить за жизнь.
***
Джин Хек открыл дверь в комнату, чтобы проверить, как у Кати дела. Увидев стоящего на коленях друга и плакавшего впервые за все время, которое он его знал, Джин Хек понял, что женщина, которой он спасал жизнь, нашла ключ от тайной комнаты в его сердце, вставила в замочную скважину, открыла дверь и выпустила из нее запертого болью на несколько лет настоящего Хена.
***
«Папа, мне так больно. Побудь со мной, пожалуйста. Погладь меня по голове», — Хен услышал тихий Катин голос.
Он понял, что она бредит. «Но то, что она говорит, — это ведь уже хорошо, да?», — спросил он сам себя.
Встав с колен, подняв голову вверх, он сказал: «Спасибо» и, сев у ее кровати, стал гладить ее по голове, по рукам. Он говорил ей шепотом, что все будет хорошо, что у такой девочки, как она, не может быть по-другому. В какой-то момент она взяла его за руку, громко выдохнула и уснула.
 
Время близилось к полудню. Хен понимал, что до окончания запрошенных им суток оставалось все меньше времени.… Но теперь он верил, что все будет хорошо, что по-другому и быть не может.
Вошедший в комнату Джин Хек попросил его выйти.
Долгим взглядом Хен посмотрел на Катю и направился в другую комнату, где его уже ждала вся команда.
Никто из них не осмеливался нарушить тишину и спросить, как дела? Каждый думал о чем-то своем, а Хен Мин прокручивал в голове предстоящий разговор с подполковником.
Вот так, в молчаливом диалоге, они простояли несколько минут, пока зашедший в комнату Джин Хек, улыбаясь краем губ, не сказал: «Теперь все будет хорошо. Всем быть готовыми покинуть базу сегодня ночью. У вас есть полдня на сборы. Хен Шик, поможешь собрать максимум медикаментов. На дальней точке с этим могут быть проблемы».
Хен вопросительно смотрел на своего друга, собираясь было задать вопрос, но Джин Хек его опередил:
— Я уже получил разрешение подполковника.
— Но…, — хотел продолжить Хен.
— Ждать окончания суток, рядовой Хен, не имело смысла. Слишком тяжело скрывать здесь присутствие посторонних. «А ты все это время должен был быть в другом месте», — сказал Джин Хек и вышел из комнаты.
***
Катя открыла глаза и поняла, что на нее смотрит высокий красивый и абсолютно незнакомый ей мужчина.
— Чхве Джин Хек — представился он ей по-английски.
— Катя — с трудом ответила она.
— Нам нужно поговорить. Вы можете это сделать?
— Да, — ответила она, ощущая сильную сухость в горле.
— Вы очень серьезно пострадали, Катя. Мой друг привез вас сюда в критическом состоянии. Сейчас вашей жизни ничего не угрожает. Но у вас перелом 4-х ребер и трех пальцев правой руки. С разрывом селезенки мне удалось справиться, но вот ребенок, — он опустил глаза, — его мне спасти не удалось.
Катя смотрела на него своими огромными зелеными глазами, на которые уже накатывались слезы. Она отвернулась, видимо для того, чтобы не показывать все свои чувства этому человеку. Джин Хек понимал, что ей нужно время для того, чтобы все осознать, и молчал.
— Где я? — прервала молчание Катя.
— Вы на военной базе под Соннамом.
— Это вы были со мной все это время? — она невольно посмотрела на его руки.
— Я и еще один человек.
— Спасибо, что спасли мне жизнь. Я думала, что последнее, что я запомню, — это звездное небо над рекой Ханган.
— Спасение вашей жизни не только моя заслуга.
— Кто же сделал это для меня? — удивленно спросила Катя.
«Неужели рядом с тобой нет ни одного человека, способного тебя защитить? — подумал Джин Хек и, поворачивая голову в сторону входящего Хена, ответил, — он».
Катя посмотрела на входящего мужчину и заплакала. Заплакала от того, что поняла, что никакая она не глупая, витающая в облаках и живущая в выдуманном мире женщина. Что можно, можно чувствовать искренность человека, доверившись только своему чутью. А значит, у нее есть надежда на то, что люди в ее жизни могут быть настоящими.
— Здравствуй, Хен.
— Здравствуй, Катя. Я рад, что с тобой все в порядке.
— Ты можешь подойти поближе?
Хен подошел к кровати, на которой она лежала.
— Наклонись, пожалуйста.
— Да, — он наклонился к ней, и ее зеленые глаза прожгли его зрачки насквозь.
— Спасибо, — и она поцеловала его в щеку, как тогда, в парке.
«Никакого стеснения», — улыбаясь, шепотом сказал Джин Хек и вышел из комнаты.
***
— Ты поспи, вечером мы должны уехать.
— Как я здесь оказалась?
— Я был на катере отца, когда увидел тебя на палубе соседней яхты.
— Ты меня узнал? В кромешной темноте?
— Я узнал тебя по поднятому вверх лицу, развевающимся волосам, голосу и русскому «пошел к черту».