Танцующий лепесток хайтана (СИ)
Такой человек, как Чу Ваньнин, не мог не ужаснуться услышанному — разве нет?..
Однако балетмейстер Чу, немного помолчав, спросил:
— А что произошло на самом деле?
— Я не помню, — Мо Жань внезапно тихо рассмеялся. — Иногда во сне мне кажется, что я вижу спички в своих руках, но… я так и не смог вспомнить, почему сжег тот клоповник. На самом деле, все, что осталось в памяти — ненависть к тому притону, где я в то время ночевал за неимением другого места. Моя мать к тому времени уже была мертва, а сам я побирался и бродяжничал. Ребенок, у которого даже фамилии не было… но который быстро научился шманать чужие карманы и драться за еду с другими бездомными… я не знаю, почему я так поступил. Уже после колонии я страдал лунатизмом, и всякий раз просыпался в ужасе, опасаясь, что во сне кого-нибудь прикончил или сжег дотла дом Сюэ Чженъюна... пару раз в моих руках был зажат нож, и я стоял на пороге своей комнаты…
— Мо Жань, я до сих пор сплю с пистолетом под подушкой, — Ваньнин прищурился. — Все, что ты описываешь, похоже на посттравматический синдром, включая потерю памяти. А то, что ты когда-то давно желал кому-то смерти, не делает тебя убийцей…
— Я едва не убил Жун Цзю, — оборвал его Мо Жань. — И, возможно, напал на Ши Мэя. Я не могу быть уверен, потому что не помню этого, но… Ваньнин, я едва не напал на тебя. Несколько раз был в шаге от этого. Это все еще похоже на последствия травмы?..
— Ши Мэй пришел в себя, и он утверждает, что ты не имеешь к нападению на него никакого отношения, — холодно заметил Чу Ваньнин. — Что до Жун Цзю, мне неизвестны подробности, поскольку я не читал его интервью. Однако… ты ведь ему… платил.. за… — он так и не смог заставить себя сказать это, однако смысл до Мо Жаня дошел.
— Платил, — он кивнул. — Но однажды я перешел черту, и он действительно оказался в больнице.
— Ты помнишь, как это произошло?
Ваньнин внимательно вглядывался в Мо Жаня, однако темнота не давала ему увидеть то, что он хотел бы.
Впрочем, он уже знал, что, вне зависимости от ответа на этот вопрос, он верит Мо Жаню — и не верит в то, что тот мог действительно кого-то избить до полусмерти. Он мог впасть в ярость, быть грубым, сыпать оскорблениями — но ни разу он не поднял на Ваньнина руку. А ведь балетмейстер Чу был человеком, которого, как Вэйюй считал, он ненавидел...
Вся эта ситуация с безымянным проститутом в больнице походила на то, что кто-то сторонний пытался подставить Мо Жаня. Выставить его в дурном свете.
Что до Ши Мэя — если бы они с Мо Жанем вовремя не пришли к нему, он бы не выжил и не смог рассказать, что Мо Жань ни в чем не виновен. На кого могла бы пасть тень в таком случае?
Однако… какой в этом был смысл?
— Ты не помнишь, — Ваньнин протянул наконец руку, касаясь лица Мо Жаня. Он решился притронуться — и тут же едва не отдернул пальцы, потому что лоб Вэйюя был мокрым от ледяного пота, но при этом пылал.
— Не помню, — Мо Жань прикрыл глаза, когда трепещущая рука Чу скользнула по его волосам, а затем заставил себя произнести самое важное. — Но я не хочу обманывать тебя, Ваньнин. Я не уверен, что со мной ты будешь в безопасности. Я… действительно ограничен в способности формировать привязанности. Так вышло, что единственный человек, который мне важен — ты. Я ничего не чувствую по отношению к другим людям, но, стоит мне подумать о тебе… я теряю контроль. И я готов лгать тебе, манипулировать, применять силу — делать что угодно, лишь бы ты оставался со мной.
— Тебе не пришлось бы лгать, если бы ты рассказал все, как есть, — прошептал Чу Ваньнин.
Он наконец попытался убрать руку, но пальцы Мо Жаня тут же сжались на его запястье, а сам он придвинулся к Чу ближе, глядя тому прямо в глаза.
— Ты говоришь это всерьез? — он все еще не верил, что Ваньнин не пытается вырваться или вызвать полицию после всех его признаний.
Что не так с человеком, который после подобных откровений решает погладить потенциального убийцу и насильника по голове?..
— Мо Жань, ты этого не делал, — Ваньнин вздохнул. — Тебя пытались в этом убедить, но… я знаю тебя. Это не ты.
Комментарий к Часть 30 Всем спасибо за ожидание!
Как видите, я просто решила сделать одну длинную главу из нескольких коротких, и потому немного затянула ^^
И, в целом, спасибо, что читаете! ヽ(⌒▽⌒)ﾉ
P.S. А еще, если кому интересно, у этой главы есть свой саундтрек, под который автор это писал, и, по идее, читать будет веселее: https://open.spotify.com/track/0DtktYF0tDTCOEGGrUjCRb?si=0947b465d68d4129
====== Часть 31 ======
...Приехать на репетицию удалось только к обеду. Дождь с утра лил стеной, и потоки мутной воды стекали по асфальту, вынуждая редких пешеходов сторониться обочин. Небо продолжало реветь раскатами грома, угрожающе поблескивая высеченными искрами молний. По такой погоде велико было искушение остаться дома, в защите четырех стен — к тому же, Ваньнин этой ночью так и не сомкнул глаз. Однако переутомление настигло его уже в пути. К собственному удивлению он то и дело обнаруживал, что проваливается в сон, и даже резкая манера вождения Мо Жаня больше не держала его в напряжении, как это бывало раньше.
— Если хочешь, можешь подремать — кажется, перед мостом все равно пробка, — юноша потянулся, чтоб выключить музыку, но Ваньнин одарил его таким взглядом, что рука Мо Жаня так и замерла над дисплеем, а затем медленно опустилась.
Сидеть в тишине вдвоем в пробке было последним, чего хотел бы Чу после откровений последних дней. Конечно, он мог бы действительно попробовать уснуть — но что, если он не сможет? Ему что, придется снова притворяться спящим, чтобы избегать неловкости?
А потому все, что ему оставалось — молча наблюдать из окна за тем, как обрушившаяся стихия стирает четкие грани окружающего мира. Сам он чувствовал себя таким же размытым, как медленно проносящиеся мимо пейзажи города — как если бы все, что он когда-либо знал, неожиданно обратилось в воду и просочилось сквозь пальцы, оставляя его продрогшим, но при этом принося очищение.
После того, как Мо Жань наконец открыл ему свое прошлое, все, чего он хотел — перестать думать о том, как все могло бы сложиться, узнай он обо всем раньше. Но не мог.
И, если прошлое невозможно изменить, то настоящее было в его руках — вот только осознание это приводило в еще больший ужас; он все еще не до конца понимал, почему Мо Жань ведет себя так, словно Чу вот-вот должен его прогнать — и что ему теперь с этим делать.
Даже думать о том, что, должно быть, творится у Вэйюя на сердце, было невыносимо. А ведь все это время юноша молчал о чем-то подобном, похоронив в себе сомнения в собственной нормальности, не подпуская к своим чувствам и воспоминаниям даже самых близких.
Опасаясь самого себя.
Этим утром Чу не выдержал совершенно потерянного взгляда на лице Мо Жаня. Прямо посреди кухни он схватил его за одежду, притягивая к себе так резко, как только мог — а затем настойчиво поцеловал его в губы.
Он не был уверен, что делает все правильно, но исполнился решимости выразить чувства единственным доступным ему способом — потому что просто не был уверен, что найдет правильные слова.
Мо Жань на пару секунд растерянно замер. Он точно не ожидал чего-то подобного. Его руки какое-то время болтались словно плети, как если бы в одно мгновение он растерял весь свой обыкновенный напор — а, возможно, был слишком потрясен тем, что Чу проявил инициативу, да еще и настолько открыто.
— Ваньнин… что… что ты… — он попытался говорить, но его разомкнутые губы тут же оказались смяты, а язык Чу проник в его напряженный рот, заставляя его проглотить все слова. В следующую секунду их сбивающеся дыхание смешалось в единый поток. Ваньнин продолжал цепляться в футболку юноши, худые пальцы едва не разрывали тонкую эластичную ткань. От нехватки воздуха у обоих кружилась голова и подкашивались ноги.
Мо Жань обхватил его за талию и подтолкнул назад. Что-то жалобно звякнуло и покатилось по столу, об который они оба теперь опирались.