Бурные страсти тихой Виктории (СИ)

— Если ты думаешь, что я уйду из дома, то ошибаешься!
Он тронул себя за подбородок. В течение месяца ему достается уже второй раз. Теперь от неизвестно откуда взявшегося поклонника жены.
— Или ты пригласишь своего мордоворота, чтобы он пользовался мной как боксерской грушей?
— Никакой он не мордоворот. Просто он, видимо, занимался спортом в отличие от тебя.
— Видимо! — передразнил ее супруг. — Что же ты о своем любовнике так мало знаешь?
— Повторяю тебе еще раз: мы не любовники, — раздельно произнесла Вика и вдруг поняла, что Александр и сам в этом не сомневается. Но ему нравится унижать ее, потому что унижаться самому не хочется. А при таком вот раскладе он как бы и не чувствует себя виноватым.
— Пока не знаю, как мне выкурить тебя из своего дома, — сказала ему Вика, — надо посоветоваться с юристом, но и сталкиваться с тобой на кухне мне вовсе не хочется. Только аппетит портить. Какую ты себе комнату выбираешь?
— В каком смысле?
— Где ты собираешься временно проживать? Где будут лежать твои вещи?
— А где будешь жить ты?
— Там, где не будет тебя!
Она опять выскочила из дома и присела на ступеньку крыльца. Блэк теперь лежал посреди двора и обсасывал все ту же самую косточку, которую принес Леонид. Вика посмотрела в миску — сухого корма стало в ней меньше. Пес явно пошел на поправку. Хоть одна хорошая новость.
Понемногу стемнело. Она зажгла свет над крыльцом, но не будешь же сидеть во дворе всю ночь!
Александр демонстративно вытащил из шифоньера, который стоял у них в спальне, свои вещи и разложил их в гостиной. Теперь он делал вид, что увлечен какой-то телевизионной передачей.
Думает, что Вика сядет рядом, а там слово за слово, и они вполне могут помириться. Но он не знает, что Вике надо готовиться к экзаменам, а поскольку она всегда была отличницей и не любила учиться спустя рукава, то и телевизор ей вовсе не нужен.
Она достала с полки учебники — для этого пришлось-таки зайти в комнату, где сидел он, потому что именно в гостиной стоял книжный шкаф.
Александр проводил ее удивленным взглядом. И даже нарочито громко хмыкнул. Он опять все не так истолковал. Решил, что Виктория нарочно взяла учебник. Небось про себя подумал: с умным видом!
Что это, ей все еще небезразличен муж или это так, остатки прежней роскоши?
— Где мое ружье?
— Леонид унес.
Она солгала нарочно — в таком случае он не станет его искать.
— Какое он имел право? Я позвоню в милицию и скажу, что он его у меня украл!
— Не делай этого, — посоветовала Вика, — а то мне придется объяснять, почему это произошло и что ты не убил меня по чистой случайности.
— О чем, кстати, очень жалею.
— Ты думаешь, что тогда стал бы собственником этого дома?
— Вот именно!
— После того как отсидел бы лет десять. Да и то, я читала у Агаты Кристи, убийцы не имеют права на наследство своих жертв.
Что она делает? Зачем вступает с ним в пререкания? Ведь так начинались многие их ссоры, чтобы потом закончиться миром. Вон у Петровского в глазах интерес появился.
— Не надейся! — сказала она зло, обрывая появившуюся между ними ниточку.
— На что? — Он очень натурально удивился.
— Вот на это!
Сначала ей в голову ничего не лезло. Глаза скользили по строчкам, а в голове не укладывались. К тому же Александр нарочно увеличил громкость телевизора. Как будто неумный, злой ребенок. Но потом Вика заставила себя сосредоточиться и не заметила, как занятие поглотило ее.
Первым предметом она решила сдать философию, поскольку отыскала даже свои конспекты лекций. К счастью, не выбросила их, когда делала с Санькой ремонт. «Мы с Санькой» — какой музыкой звучали для нее эти слова совсем недавно!
Так, не отвлекаться, не расслабляться, нас ждет философия!
Она слышала, как муж опять выходил на кухню, как разогревал забытые ею в морозилке котлеты. Значит, с голоду не помрет.
Около двенадцати ночи она пошла в ванную и, проходя мимо гостиной, заглянула в нее. Александр сидел в кресле перед работающим телевизором и спал.
Можно было бы телевизор выключить, но Вика подумала, что муженек вполне может симулировать крепкий сон, а едва она войдет… Все-таки, несмотря на кажущуюся хрупкость, Александр довольно сильный. По крайней мере сильнее Виктории. И, думается, ему в голову приходят варианты примирения с женой, и он станет пытаться не мытьем, так катаньем…
 
В общем, она не стала рисковать. Приняла душ, почистила зубы, а когда, закрыв дверь спальни на щеколду, стала укладываться спать, услышала, как Александр щелкнул пультом и выключил телевизор. Надо же, и в этом она оказалась права!
На другое утро, когда муж ушел на работу, а Вика опять собиралась сесть за учебники, она все же решила вначале прогуляться по парку с Блэком, который встретил ее уже стоя, хотя ходил пока осторожно, будто прислушиваясь к себе.
Она надела спортивный костюм, перевязала волосы лентой и отправилась гулять. На этот раз она пропустила все машины на той же улочке вовсе не с оживленным движением. Интересно, куда с утра пораньше в тот день мчался Леонид? Он так и не объяснил ей. Да Вика и не спрашивала, вся в горе от травмы Блэка.
Потом, в машине, тоже не спросила. Да и почему бы он стал ей рассказывать, кто Вика ему?
Опять она не заметила, как дошла с Блэком до парка. Пес теперь шагал все увереннее, так что Вика опять нырнула в свои тревожные думы, впрочем, ненадолго. Резкий рывок поводка заставил ее прийти в себя.
Блэк остановился, хотя обычно спокойно шел рядом. На этот раз он не побежал, а просто стоял и смотрел на красивую женщину лет сорока пяти, которая сидела на лавочке с маленькой — чуть больше ладони — собачкой на руках.
— А, это ты, Годфри, — сказала женщина. — Нашел себе новую хозяйку?
Она сказала это так равнодушно, между прочим, словно была тяжело больна.
— Так это вы хозяйка Блэка… Годфри?
Женщина приподняла веки — она именно это медленно сделала — и посмотрела на Вику, словно только что ее заметила.
— Была. Но успокойтесь, моя дорогая, я вовсе не претендую на этого пса. В свое время у меня не поднялась рука его застрелить, а теперь чего уж…
— Застрелить?! — ужаснулась Вика. — Но за что?
— Он сломал мне жизнь, — тускло пробормотала женщина и склонилась к своей крохотной собачке: — Мушка, моя маленькая девочка!
Пес сломал ей жизнь — что за чушь! Вика растерянно оглянулась на Блэка, а тот опустил голову.
— Вы должны мне рассказать… — начала она.
— Я ничего вам не должна! — зло сказала женщина. — Довольствуйтесь тем, что у вас есть собака, какой больше нет в городе. Я купила его за полторы тысячи долларов!
Она к тому же и грубиянка. А с виду такая интеллигентная, воспитанная…
— Пойдем, Блэк! — сказала Вика. — Не расстраивайся. Что бы ты ни сделал, я уверена, что это были не подлость и не предательство.
Она пошла по аллее, и Блэк, больше не оглядываясь на бывшую хозяйку, последовал за ней.
— Подождите, девушка, подождите, прошу вас!
Женщина с собачкой быстрым шагом спешила за ними. Опомнилась!
— Простите меня! Сама не знаю, чего это я на вас набросилась. Вы правы, преданнее этого пса никого не найдете. А тогда… Он защищал меня. Вернее, думал, что мне нужна защита… Один человек… мой бывший муж, мы жили в гражданском браке. Так вот, он бил меня. Но прежде это происходило в спальне, за закрытой дверью… ему никто не мог помешать, а потом он попытался ударить меня при Годфри… Пес прокусил ему руку. Правую. Она до сих пор у него нормально не функционирует… Этот случай был последней каплей, Юрий ушел из дома. Он всегда боялся Годфри и даже говорил: «Или я, или он!» Я все не решалась отдать пса кому-нибудь или усыпить…
— Какой кошмар! — прошептала Вика, невольно пододвигая к себе Блэка. Усыпить такого чудесного пса!
— А что мне оставалось делать? В тот день я выгнала Годфри. Сказала: уходи и чтобы я тебя никогда больше не видела! Ударила. Его никто прежде не бил, это очень чувствительная собака.