Джекпот! Выбор! (СИ)

— Как?
— Пойми, почему ты запечатала свой дар и прими его. Проведи слияние и позволь ему вырасти.
— Как это сделать? — повторила я, устав от этих бесконечных угадаек.
— Только ты можешь ответить на этот вопрос. Только ты, — покачала она головой, рассеиваясь туманным маревом.
Пожала невидимыми плечами. Пора бы уже привыкнуть, что от прабабки больше вопросов, чем ответов.
Огляделась, но ничего не увидела. Темнота, окружила меня со всех сторон, не видно ни зги света, сплошной мрак и запах, сладковатый, обволакивающий запах жимолости, от которого першило в носу. Этот запах, разбавленный чем-то еще, был сегодня на Дэмриане. И тогда в Эгарибе.
Пять тонких лучиков света указывали путь, развеивая темноту. Знаю я эти лучики, приведут не туда. И все же следую за ними, наталкиваюсь на невидимую стену. Она окружила меня со всех сторон.
И что теперь делать? Проснуться не могу, мужчин не слышу, как выбраться не знаю.
Дыхание перехватывает, дышать становиться все сложнее, чувствую себя рыбой выброшенной на берег. Воздух есть, и я бесшумно глотаю его ртом, но легкие не наполняются, облегчение не приходит, словно кто-то выкачал весь кислород, перекрыл к нему доступ.
Неизвестно откуда пришло ощущение замурованности в склепе. Закашлялась, силясь вдохнуть, но воздуха не хватает. Приступ паники, накрывает с головой, выдергивая из сна, прямо в объятия вампира:
— Тише, это всего лишь кошмар, — шепчет Ксай мне в затылок.
Делая глубокий вдох, озираюсь по сторонам, стремясь унять заполошное биение сердца.
— Что тебя так испугало?
Вздымающаяся грудь под моей спиной и легкие поглаживания, немного успокаивают, но делиться страхами я пока не готова.
— Где Дэм?
— Охотится, — короткое слово и легкий поцелуй в затылок.
— Что происходит, Ксай? О чем Дэм не должен мне говорить? — спрашиваю, поворачиваясь в сильных руках так, чтобы увидеть его глаза. Он прикрывает веки, пряча их, отводит, но я все равно успеваю увидеть то, что он прячет — загнанность.
— Он сам расскажет. Позже.
— Не слишком ли много тайн, дорогой? — высвобождаюсь я из его рук — они больше не дарят успокоение и защиту, сжимают, сковывают подобно цепям.
— Эта не моя тайна, — встает он рядом со мной.
— Но именно ты запретил ее открывать, — бросаю я, обхватывая себя руками.
Он не стал отрицать или увиливать, лишь кивнул головой:
— Ты слышала.
— Слышала, — подтверждаю я, отступая от него: — Так что должен скрывать от меня Дэмриан? — спрашиваю вкрадчиво, чувствуя, как разрастается пропасть между нами.
— Что я тебя предал, — голос демона вклинивается между нами, разрывая сгустившуюся тишину.
От сказанных слов дергаюсь, как от удара. Медленно поворачиваюсь.
Боль и неверие меня затопили с головой. Не могла поверить в сказанное моим демоном. До боли сжала кулаки, вонзаясь ногтями в ладонь до кровоточащих отметин, пытаясь удержать мнимое спокойствие. Но что мне они, если сердце рвется на куски от адской боли?
От переполнивших душу обиды и разочарования дышать стало тяжело. Я вновь задыхалась, как совсем недавно во сне.
— Дэм? — умоляюще шепчу я, все еще надеясь, что его слова окажутся злой шуткой, но искреннее раскаяние в васильковых глазах не приносит успокоения, лишь врезается в сердце, раскалывает, как камень стекло, разбивая на мелкие осколки.
  
Глава 15
 
— Тише. Успокойся. Это не то, про что ты могла подумать, — шепчет Ксай, протягивая ко мне руки.
Отпрыгиваю от них, как от оживших змей.
— А что я могла подумать? — смеюсь невесело.
Эмоции переполняют, рвутся наружу. Внутри нестерпимо жжет, выжигая доверие и любовь, злость, желание отомстить, причинить такую же боль смешиваются в один причудливый коктейль.
— Он не совсем тебя предал, — закапывает себя и демона еще больше вампир.
Почему-то эта фраза, смешиваясь в моей памяти с едва уловимым чужеродным ароматом, ассоциируется с изменой, и я зло смеюсь:
— Не совсем? А как? Частично? Телом изменил, в душе остался верен? Или наоборот? Или всунутый не туда член не считается изменой? — злой сарказм сочиться из меня подобно яду. — И когда успел? Вчера? Или уже сегодня?
 
— В том то и дело, что не успел, — усмехается вампир и от этих его слов на миг становится легче.
Эхом напоминаю еще в глубоком детстве данное еще в глубоком детстве обещание: «Я буду спокойна и рассудительна, и тогда никто и никогда не увидит, как больно мне сделал, не узнает мои слабости!».
— Что же ему помешало? — спрашиваю недоверчиво и замираю, сосредоточенно утихомиривая бушующий внутри ураган.
Не знаю, какой ответ жду и на что рассчитываю. Хочется ли мне услышать о невольном озарении или о вовремя вспомненной жене, но это точно не тот короткий ответ, что бросает вампир:
— Я.
Первая мысль была прибить. Обоих. Позволить им почить смертью храбрых и невинно-убиенных. Вторая… С возрастающим отчаянием оглядываюсь по сторонам. Присутствие мужчин давит, гнетет. Мне бы скрыться, исчезнуть подальше…
— Держи ее, — едва заметное движение не ускользает от внимания Ксая, и меня перехватывают крепкие руки.
— Пусти…, - требую, вырываясь изо всех сил. Еще немного и в ход пойдут кулаки, ноги, слезы и зубы.
— Никогда, — отвечает поймавший меня демон прямо мне в губы и сминает их в безжалостном клеймящем поцелуе: — Никогда не изменял тебе. И не изменю. Даже не думай. Это просто слова. Мы должны были проверить, — шепчет неистово.
— Проверить? — скептически переспрашиваю я, эхом повторяя последнее слово.
— Она была так похожа на тебя. Пахнет как ты, выглядит как ты…, - бормочет неразборчиво, сопровождая каждое слово поцелуем: — И когда она появилась, я даже не усомнился, не задумался, что она — не ты.
Почему-то из всей этой странной речи разум вычленяет единственное слово:
— Была?
Смотрю в ярко-синие сапфировые глаза, лед которых сейчас жжется, обжигает похлеще пламени. Дэм молча отворачивается, и я перевожу взгляд на вампира. Выразительный, требующий ответа и натыкаюсь на нечитаемую эмоцию. Страх, боль, ярость и что-то незнакомое мне, но оно преобладает, затягивая рубиновые глаза кровавой пеленой.
Отступаю, решив, что докопаться до правды можно потом, позже. Если будет, что выяснять. Воскрешаю в памяти подслушанный разговор:
— А слова Ксая о том, что мне лучше не знать?
— Он был против того, чтобы мы посвятили тебя в наше небольшое приключение. Считал, что нужно доставить тебя на Аластри, и только потом рассказать про нее.
Внутри все еще бурлит, и смешанная с раздражением ярость не хочет утихать, обида немного жжет, но уже где-то на задворках сознания рождается мысль, что я сама могла также попасться в ловушку их клонированных глаз, если бы не доверилась вопящей интуиции. А они мужчины и привыкли прислушиваться к чувствам только тогда, когда думают тем, что между ног… Нет, это неправильная мысль, она уводит меня в омут ярости и обид.
С трудом, но мне все же удается взять под контроль эмоции и заставить себя мыслить рационально. Вскипеть и растерзать я еще успею, а пока нужно выслушать.
— Рассказывайте, — прошу я, позволяя Дэмриану подхватить меня на руки и усадить на колени. Голос звучит так глухо и тускло, безэмоционально, что я невольно ежусь, вспоминая о склепе и могильном холоде.
— Да, нечего рассказывать, — говорит Ксай, устраиваясь рядом и проводя рукой по моей спине: — Как два идиота, попались в ловушку, оставив тебя в пещере. А когда поняли и вернулись, тебя уже в ней не было.
— Как вы поняли?
И снова вампир спрятал от меня глаза, избегая ответа. Да, что же произошло?
— Вначале никак, — взял слово Дэмриан, а потом: — Понимаешь, она пыталась нас соблазнить, но при этом того флера желания и возбуждения, свойственного тебе отклика на наши прикосновения не было. Все какое-то напускное, фальшивое…