Вы когда-нибудь...(ЛП)

Веточки омелы прятались над головами студентов, изредка ловя ничего не подозревающие парочки, который чаще всего были маловероятны. Драко и Джинни стали первыми жертвами, отчего толпа студентов разразилась криками и улюлюканьем.
В то время как Джинни желала скорее покончить с поцелуем, Драко решил, что будет интереснее посмотреть, как долго он сможет сопротивляться воздействию омелы. Через пятнадцать минут после начала этого эксперимента юноша всё же смягчился и поцеловал рыжую. К этому времени Колумбия успела очень сильно обидеться на блондина, Джинни ногтями оставить отметину на его руке, а Гарри и Рон уже были готовы его заколдовать.
Гермиона ещё раз внимательно оглядела Большой зал. Помещение озаряли тысячи волшебных огней. Вместе они представляли какую-то сложную композицию из огненных лент, рассекающих тёмный потолок полос, великолепных занавесей, пучков стрел и многоцветного дождя. Это великолепное зрелище очень напоминало северное сияние. С потолка на студентов и профессоров мягко опускались белые снежинки, которые были настолько маленькие, что их практически невозможно было разглядеть.
Всё было замечательно… за исключением личной жизни волшебницы.
После того, как Драко сказал Лаванде, что она обязана сделать всё, что в её силах, дабы Гермиона превратилась в девушку, которую можно полюбить с первого взгляда, блондинка потратила целых два часа на старосту. Гермионе казалось, что Лаванда напрасно пожертвовала своим временем подготовки к праздничному вечеру.
Брюнетка рассеяно прошла мимо одного из множества посеребренных зеркальных настенных покрытий и, увидев своё отражение, резко остановилась.
Прошёл почти час, а Гермиона всё ещё не могла привыкнуть к своему отражению. Ей казалось, будто на неё смотрит совершенно другой человек.
Этот человек… эта элегантная и захватывающая дух девушка с глазами цвета латте, которые были подчёркнуты дымчатыми тенями, с аккуратно нанесёнными тепло-розовыми румянами, которые идеально подчёркивали её загорелые скулы, с вьющимися тёмно-шоколадными локонами волос, которые были собраны в элегантную причёску, с маленькой пастельно-розовой розой, которая являлась дополнение причёски и привлекательно контрастировала с более тёмным оттенком её волос… эта девушка не могла быть Гермионой.
Взгляд брюнетки скользнул вниз, остановившись на парадной мантии, которая ей не принадлежала. Мерлин запретил волшебнице покупать что-либо даже отдалённо похожее на неё. Скорее всего, Лаванда откопала её где-то в своём сундуке. Один только цвет этой мантии придавал загорелой коже Гермионы какую-то сияющую ауру, которая мерцала тёплыми красновато-коричневыми оттенками в тусклом освещении Большого зала.
Лаванде пришлось обездвижить измученную старосту, дабы одеть её в мягкие пастельно-розовые тона. Спереди наряд выглядел очень даже скромно: вокруг шеи была небольшая драпировка в виде полумесяцев, которая частично скрывала гигантский амулет эпох; шёлковые полупрозрачные розовые рукава свободно расходились веером до локтей, что придавало движениям девушки какую-то лёгкость и воздушность. С этим всем Гермиона могла смириться, но, увидев заднюю часть наряда, она начала брыкаться и кричать, пытаясь вырваться к портретной дыре Пуффендуя. Большой U-образный вырез на спине оставлял кожу брюнетки обнажённой практически до самой талии. Если бы вырез был больше хотя бы на один дюйм, Диппет вышвырнул бы Гермиону из Хогвартса за непристойность. Хорошо, что струящаяся материя мантии практически доставала пола. Так девушка хоть немного чувствовала себя защищённой.
За всю свою жизнь она ни разу не носила ничего столь откровенного. А после такого большого количества нежелательного внимания, которое она получила от юношей всех возрастов, волшебница поклялась богам, что никогда больше не наденет ничего подобного.
Гермиона до сих пор не понимала, почему она не вернулась в свою спальню перед началом вечера и не переоделась во что-то менее облегающее.
Вальс закончился, и зачарованный Почти Безголовый Ник начал медленно кружиться по сцене, исполняя одну из композиции Перри Комо. Люди с камерами охотно фотографировали танцующего призрака.
 
Улыбаясь успеху своей случайно навеянной идеи, Гермиона повернулась так, чтобы её обнажённая спина была обращена к зеркалу. Девушка посмотрела через плечо на своё отражение, критически рассматривая вырез мантии и думая о том, хватит ли у неё времени, чтобы немного уменьшить его.
— Перестань таращиться на себя, Неф. Каждый мужчина в этом зале делает это за тебя, — знакомый голос промурлыкал ей в ухо. Гермиона совсем не удивилась и нисколько не обрадовалась, когда Драко поймал её за руку и вытащил на танцпол.
— Давай потанцуем, а?
Девушка попыталась вырвать свою руку из его цепкой хватки.
— Драко… ты… ты…
— Я думаю, что слово, которое ты ищешь, чертовски привлекательно, — произнёс блондин, и понимающая ухмылка расползлась по его аристократическому лицу. Никто бы не поспорил с тем, что слизеринец выглядел восхитительно. Убийственные взгляды многих девушек, направленные на Гермиону, были лишь подтверждением этого. Идеально сидящий костюм и чёрная парадная мантия, резко контрастировавшая с его распущенными платиновыми волосами, выглядели потрясающе.
— Я не могу произнести то слово, которое ищу потому, что здесь есть четверокурсники! — раздраженно прошипела Гермиона, украдкой оглядывая огромный и переполненный танцпол. Её тайные поиски были прерваны, когда блондин совершил резкий танцевальный манёвр, и только многолетний опыт девушки удержал её от падения.
Как только они выпрямились, Гермиона направила на Драко свой недовольный взгляд, который говорил: «Никогда больше так не делай!». При этом волшебница буквально прорычала:
— И вообще я на этот вечер пришла не с тобой!
— Я знаю, Неф. Но это не значит, что трогать тебя пальцем — это кровавое преступление. Колумбия сказала, что не возражает против моего побега, если я пообещаю вернуться, — блондин в очередной раз ухмыльнулся.
— Во всяком случае, я не вижу, чтобы Тёмный Лорд находился рядом с тобой, готовый выстрелить непростительным в любого, кто осмелится приблизиться к тебе ближе двух ярдов. Так что я могу предположить, что нахожусь в относительной безопасности.
Гермиона тяжело вздохнула, смирившись с тем, что ей придётся какое-то время побыть на танцполе вместе с высокомерным слизеринцем. Девушка вспомнила последнюю встречу с Томом Реддлом в больничном крыле. Тогда она внезапно захотела, чтобы наследник Слизерина жил. И пусть это было очень эгоистично с её стороны.
У волшебницы вообще не было настроения поддерживать кокетливый разговор с Драко, поэтому, как только они протиснулись между очередной группой танцующих пар, она протянула руку, без особого сожаления толкнув блондина в плечо.
— Не пытайся смягчить ситуацию, стараясь быть милым!
Драко по-настоящему улыбнулся, глядя на неё сверху вниз своими ясно-лазурными глазами. Их ноги перестали двигаться, ожидая начала другой музыкальной композиции.
— Мне трудно не быть милым, Неф.
— Тщеславие — твоё второе имя, — пробормотала Гермиона себе под нос, когда снова зазвучали барабаны и они сделали первые шаги. Не раздумывая ни секунды, девушка, делая очередной шаг, намеренно втиснула каблук в ногу блондина.
— И да, к твоему сведению, Том действительно делает что-то полезное, — кисло добавила она, игнорируя его приглушённый полный боли стон. Блондин начал немного прихрамывать, когда Гермиона продолжила медленно кружиться.
— Пока мы тут празднуем, он проводит экскурсию для Диппета и остальных профессоров, объясняя им, где и какие чары мы использовали.
 
— Ты уже зовёшь его по имени, да? — невинно осведомился Драко, быстро потянув её к центру танцпола.
— Тебе не нужно защищать предполагаемого убийцу своих родителей.
Гермиона хмуро посмотрела на юношу, после чего он неожиданно заставил наклониться её назад. Девушка чудом сдержала удивлённый крик, её сердце будто упало на пол, позвоночник принял форму идеальной параболы, а левая нога инстинктивно обхватила ногу блондина для удержания равновесия. Тёплая рука слизеринца надёжно поддерживала её спину, пока всё тело Гермионы не растворилось в тумане. Это была его месть за то, что она наступила ему на ногу.