Вы когда-нибудь...(ЛП)

— Ты сказала, что как только он влюбится в тебя, это уже невозможно будет обратить. Наша работа здесь будет закончена.
Дурное предчувствие, которое уже пустило корни в сознании Гермионы, когда она разговариала с Томом прошлой ночью, воспользовалось этим моментом и начало разрастаться с удвоенной силой.
— Нет, — она подавила тошноту, — он не перешёл в стадию истощения энергии, он всё ещё находится в стадии боли. Хотя, кажется, Реддл на грани…
— Ну, тогда это прекрасно. Всё похоже на чёртов роман! — воскликнул Драко, которые уже перепроверил заклинания тумана, установленные Гермионой ранее, и решил подключиться к разговору.
Брюнетка скептически подняла брови.
— Что это значит?
— Это значит, что всё, что тебе нужно сделать, это потрясающе выглядеть. И я, как представитель противоположного пола, могу точно сказать тебе, что произойдёт, когда Реддл увидит тебя, — произнёс Драко, улыбаясь.
— Сегодня твоя ночь, Неф. Быстро, Браун, иди сюда! Сегодня мы заставим его влюбиться в неё!
Только не это.
Гермионе показалось, что кто-то вытянул из её тела всю жизнь, когда блондин резко повернулся к Лаванде.
— Ты можешь сделать это?
— Сколько у меня времени? — торжественно спросила блондинка, завязывая свой последний бант, и отступила назад, рассматривая Гермиону от макушки измученной кудрявой головы до каблуков её нетерпеливо постукивающих туфель.
— Минуточку… — Драко резко повернулся лицом к противоположной стене, откинув несколько длинных шелковистых прядей платиновых волос, и посмотрел на блестящие бронзовые стрелки напольных часов, — около двух часов.
Лаванда решительно нахмурилась.
— Маловато, но я думаю, что смогу.
— А теперь подождите минутку, вы оба… — Гермиона упрямо покачала головой, нервно хихикая.
— Нет, только не это! Нет! — воскликнула она и вытянула палочку, когда Лаванда обошла её.
— Лав, я не хочу! Я вполне способна одеться сама. Спасибо, но я не хочу, чтобы меня использовали, как красивую приманку.
Когда староста попятилась назад, словно загнанный в угол зверь, неестественно обжигающая волна жара прорвалась сквозь её рубашку. Глубоко вздохнув, Гермиона внимательно посмотрела на слабо мерцающий амулет эпох.
Её глаза цвета латте расширились. Амулет эпох всегда имел небольшое внутреннее свечение, но не такое сильное как сейчас. Измученная Гермиона была не в силах понять, что происходит.
Из ниоткуда палочка вонзилась в спину волшебница, как игла для подкожных инъекций. Девушка инстинктивно напряглась, словно тетива, её глаза оторвались от амулета, и она быстро развернулась в поиска своего противника. В этот момент она отдалённо услышала голос блондина:
— Петрификус Тоталус.
Гермиона застыла, жестокий взгляд Драко лю Лака застыл на её неподвижном лице.
Прежде чем её парализованное тело успело рухнуть на землю, блондин подхватил девушку на руки и, наклонив голову к её уху, произнёс:
— Красивая приманка, Неф? Люди рассчитывают на твой успех сегодня. Ты, видимо, думаешь, что ты тут единственная, кто беспокоится о том, как остановить Реддла, но это не так. Вспомни о своих друзьях, которые также пожертвовали своей современной жизнью, чтобы вернуться в прошлое и решить эту проблему. Четыре месяца назад ты согласилась играть в эту игру ради общего блага.
Игра, в которой люди умирают! Гермиона желала закричать от злости и ударить Драко так же, как недавно ударила его деда. Ему очень повезло, что она не могла пошевелиться.
Девушке пришлось довольствоваться тем, что она просто могла выпускать залпы ментальных острых стрел прямо в Драко и Лаванду своими яростными глазами, когда пара проносила её мимо рождественской ёлки.
— О, не унывай, Герми! Поверь, всё под контролем! Когда ты пройдёшь мой курс высокой моды, Реддл полюбит тебя, — улыбнулась Лаванда Гермионе.
Но староста не хотела, чтобы наследник Слизерина любил её, и ей не нужна была никакая высокая мода.
========== Глава 24: Вы когда-нибудь танцевали? ==========
Вторник, 21 декабря 1944, 21:02
Казалось, бальный зал полностью погрузился в туман. Он словно исчез. У Гермионы было такое чувство, будто она и Том — это единственные люди на всей планете. Одной рукой наследник Слизерина нежно сжимал ладонь девушки, слегка прижимая её к своей груди, а другой — медленно выводил какие-то понятные только ему узоры на её пояснице.
 
Все чувства волшебницы резко обострились. Вкус вишнёвого блеска для губ, щедро нанесённого Лавандой, казался ей невероятно сладким. Божественный аромат парфюма, исходящий от юного Тёмного Лорда, напоминал свежесть воздуха после короткого летнего дождя. Живая музыка играла будто не в Большом зале, а у неё в голове. Мягкие локоны её волос немного щекотали кожу на лице, а тёплое дыхание юноши, казалось, обжигало её.
Только не это. Она к такому не готова!
Губы наследника Слизерина медленно приближались к губам Гермионы. Девушка хотела дёрнуть головой и немного отстраниться, но ни один мускул не желал повиноваться её разуму. Ей казалось, будто она находится под воздействием Империуса…
Ранее той же ночью, 19:41
— Гермиона… милый Мерлин! Ты выглядишь потрясающе!
— Нефертари, Большой зал ещё никогда не выглядел так великолепно… как и ты…
— Мерлиновая борода, Миона, если бы только Виктор мог видеть тебя сейчас…
— Заткнись, Гарри, — раздражённо проворчала Гермиона. Ей показалось, что этот вечер будет бесконечным, когда она с натянутой улыбкой на лице медленно зашагала прочь от массивной платформы с музыкальными инструментами, кивая всем своим знакомым и показывая язык Гарри после его очередного замечания.
— Доверься нам, Герми. У нас всё под контролем, Герми, — угрюмо произнесла брюнетка, очень точно пародируя голос Лаванды Браун.
Мысли Гермионы были где-то очень далеко, когда она медленно шла по краю Большого зала, обходя небольшую группу хихикающих пятикурсников, двое из которых начали очень быстро кружиться. Делали они это только для того, чтобы посмотреть, как сильно могут начать развеваться их парадные мантии.
Волшебница не могла не позавидовать этим девушкам, у которых не было таких проблем. Ни одна из них не отправлялась в прошлое для того, чтобы остановить восхождение Тёмного Лорда.
Устало вздохнув, Гермиона от нечего делать решила ещё раз проверить магнолии, расставленные вокруг дверей Большого зала. Она хотела убедиться в том, что цветы действительно начали раскрываться, а не увядать после того, как несколько шестикурсников недавно чуть не утопили их в воде с удобрением.
Староста с уверенность могла сказать, что первые три четверти вечера прошли великолепно.
У неё ушло двадцать минут на то, чтобы зачаровать несколько скрипок, труб, флейт, кларнетов, тромбонов, гитар, а также барабаны и фортепиано, дабы они исполнили все композиции из пятичасового сборника. Сейчас из инструментов лился успокаивающий ритм грациозного вальса.
Почти Безголовый Ник с хмурым выражением лица парил рядом с девушкой, направляя свой недовольный взгляд на каждого, кто осмеливался показывать на него пальцем и смеяться. В начале недели Гермиона загнала сэра Николаса в один из углов Гриффиндорской башни и пригрозила развесить множество плакатов о том, что четыреста пятьдесят лет назад он подавал заявку на разрешение охоты за приведениями, которую в последствии отклонили. После этого он неохотно согласился исполнить на праздничном вечере последние хиты Фрэнка Синатры, Нэта Кинга Коула и Бинга Кросби. Для этого Гермиона наложила на него несколько заклинаний.
Студенты в ослепительных парадных мантиях, различных размеров и цветов, медленно кружились по окутанному туманом танцполу. Заклинание временного тумана превзошли все её ожидания. Ноги танцующих, начиная от икры и ниже, были не видны, что создавало какой-то поразительный парящий эффект.
 
Пока одна половина студентов танцевала, другая сидела за великолепно украшенным длинным столом, который прогибался под тяжестью различных видов закусок, напитков и десертов. Соблазнительный аромат сотен изысканных блюд, казалось, распространился по всему Большому залу.