Вы когда-нибудь...(ЛП)

Гермиона колебалась всего лишь секунду, после чего неохотно протянула свою раненую руку, сопротивляясь желанию зарычать: «Если сделаешь ещё хуже, то умрёшь на моих глазах».
Когда Том взял её за руку, по телу девушки пробежал электрический разряд, и она с шипением втянула воздух. Несмотря на это, волшебник продолжил удерживать её пальцы в своей ладони. Делал он это с нежностью гораздо большей, чем она ожидала.
— Добрый Мерлин, Нефертари, ты, должно быть, хорошо ему приложила, — произнёс он низким, оценивающим голосом, слегка поворачивая её руку в своей, без сомнения заметив на ней засохшую кровь, которую Гермиона забыла убрать.
— Знаешь, мне тогда было так хорошо, — пробормотала брюнетка, подсознательно благодарная Тому за то, что он больше не спрашивал её, почему она ударила Малфоя.
— О, я не сомневаюсь в этом, — Реддл снова слегка улыбнулся и достал из-под подушки свою палочку. Гермиона напряглась, увидев её, и скептически посмотрела на юношу.
Он поймал её взгляд и ухмыльнулся.
— Теперь моя очередь спрашивать, Нефертари. Неужели ты мне не доверяешь?
Неуверенность Гермионы испарилась, и она, сморщив носик, сердито посмотрела на Реддла, когда тот усмехнулся и направил палочку на её искалеченную руку. В груди что-то сжалось, как будто кто-то насосом выжал из неё весь воздух, и рука девушки попыталась вырваться из хватки, словно у неё была своя собственная жизнь.
Юный Тёмный Лорд упрямо продолжал держать её за запястье.
— Нефертари, сиди спокойно. Или ты хочешь, чтобы я промахнулся? — небрежно спросил он, хотя скрытая угроза в его словах была очевидна.
Гермиона с опаской наблюдала, как наследник Слизерина глубоко вздохнул, явно собираясь делать что-то невербальное. Спустя мгновение мягкий изумрудный свет потёк из его палочки и начал окутывать её руку.
Подобный цвет заклинания напомнил девушке убивающее проклятие, от чего у неё чуть не случилась аневризма. Разумеется, это изумрудное свечение не было мгновенным поцелуем смерти Авады Кедавры.
Она ахнула от облегчения, что не умерла, и от боли, вызванной волной обжигающего огня, который начал стремительно растекаться по руке. Гермиона быстро отдёрнула руку и увидела в серых глазах Тома глубокую озабоченность, что очень сильно удивило её.
Спустя секунду, юноша моргнул, и его временная трещина в эмоциональной маске исчезла. Протянув свою длинную руку к девушке, он мягко вернул её пострадавшую конечность на место.
— Нефертари, мы вылечим твою руку гораздо быстрее и менее больнее, чем это сделала бы Ламбердо.
Он направил свою палочку на её окровавленные пальцы и продолжил заклинание, словно его никто не прерывал. На этот раз Гермиона знала, чего ожидать, и поэтому она прикусила губу, готовясь к жгучему ощущению. Зелёный туман снова начал вытекать из его палочки, окутывая всю её руку.
Через какое-то время синяк, разбрызганная кровь Малфоя и пульсирующая боль исчезли вместе с зелёным свечением, которое растворилось в воздухе. Девушка удивлённо посмотрела на свою руку, которую всё ещё удерживала холодная рука Тома. Спустя мгновение волшебник покачал головой и ослабил хватку, уронив палочку на колени.
— Всё закончилось, Нефертари. Ты цела и невредима. Мои поздравления.
Гермиона отдернула залеченную руку и принялась критически осматривать гладкую и неповрежденную кожу. Бросив быстрый взгляд на выжидающее лицо Тома, она нажала на костяшки пальцев левой рукой, пытаясь найти болевые точки, которые бы указывали на ошибки заклинания. Но этих точек не было.
— Что это было?
Том пожал плечами.
 — То, что я когда-то придумал.
— Ты это придумал? — недоверчиво переспросила брюнетка, посмотрев на юношу и выгнув правую бровь.
— Это было… это было круто!
Наследник Слизерина никак не отреагировал на комплимент. Вместо этого он откровенно оценивал девушку взглядом, будто пытаясь решить, рассказать ей что-то или нет. Спустя мгновение Гермиона поняла, что была одобрена, когда он начал тихим голосом:
— Я сломал руку несколько лет назад, когда был в приюте. Что бы там ни делали магглы, это причиняла адскую боль в течение нескольких недель. Моя рука так и не зажила должным образом, пока мадам Ламбердо не исправила ситуацию, когда я вернулся в Хогвартс.
 
Он рассеянно взял палочку и принялся обматывать её краем простыни.
— После этого я понял, что у меня должны быть какие-то умения на тот случай, если нечто подобное повториться в другой раз, когда под рукой не окажется зелья для исцеления костей.
Создание заклинания такого калибра обычно занимает месяцы или даже годы. Гермиона никогда не встречала никого, кто нашел бы время сесть и изобрести целебные чары пусть и ради собственного блага. Ей всегда хотелось попробовать изобрести заклинание, но у неё никогда не было времени, потому что всё её время занимала война, беготня с Гарри и Роном, а потом снова война.
— Мерлин, хотела бы я знать его, — Гермиона поёрзала на стуле с жёсткой спинкой, от которой начала болеть спина, и сухо усмехнулась, вспомнив, сколько раз Гарри, Рону, Джинни и Драко приходилось бездельничать в больничном крыле, ожидая, пока заживёт травма после Квиддича.
— У меня есть несколько друзей, которые ломают кости так часто, что кажется, будто это самое интересное занятие в мире.
Том снова скромно пожал плечами, словно не совсем понимая, насколько велика его способность, и отвёл взгляд в сторону.
— Если хочешь, я как-нибудь покажу его тебе. У тебя не должно возникнуть никаких проблем с этим.
— Правда? — спросила Гермиона, слегка удивленная тем, что наследник Слизерина предложил кому-то свою помощь.
— Ты сделаешь это? Я имею в виду… — она колебалась, сгибая пальцы на исцеленной руке, как будто играла на пианино, — спасибо. Спасибо за предложение и за мою руку.
Последовала многозначительная пазу, в течение которой Том выглядел немного сбитым с толку.
— Пожалуйста, — немного неловко произнёс он. Гермионе пришлось включить внутренний распознаватель невнятной речи, чтобы понять сказанное юношей.
Ещё одна тишина, не такая неприятная, как первая, заполнила пустое больничное крыло. Холодный ветер прорывался в помещение, ударяясь о заледеневшие окна, а старосты сидели так близко друг к другу, но в то же время так далеко. Каждый из них был погружён в свои мысли, пока Гермиона не вспомнила, зачем вообще пришла.
— Послушай, Том, нам нужно поговорить о завтрашнем дне.
Волшебник посмотрел на неё так, что Гермионе показалось, будто он вообще не понимал, о чём пойдёт речь. Многозначительно подняв брови, девушка вскочила на ноги и, грациозно подняв руки, словно держась за невидимого партнёра, изящно закружилась в притворном вальсе между двумя больничными койками.
— Мерлин, я понял, — внезапно произнёс Том, слегка качнув головой, и, поднеся руку ко рту, немного закашлялся.
— Праздничный вечер. Завтра.
Гермиона слегка улыбнулась, тут же опустив руки и плюхнувшись обратно на деревянный стул. Ошеломленное выражение, промелькнувшее на лице Тома, было ей слишком хорошо знакомо.
— Да, не волнуйся, все остальные чувствуют то же самое.
Гермионе казалось, что она видит, как крутятся шестерёнки разума Тома за его глазами цвета шторма. Юноша нахмурил брови, нетерпеливо убирая с лица несколько непослушных прядей тёмных волос. В этот момент Гермиона не могла не уважать его за то, насколько спокойным он оставался, зная, что этот проклятый вечер уже скоро начнётся.
— Нефертари, ты можешь перепроверить заказ у домовых эльфов? Я должен был разобраться с этим ещё вчера, но я… — Том резко прекратил говорить, задумавшись о чём-то, на его лице отразилась тревога.
 
— Эта проклятая целительница всё ещё отказывается выпускать меня отсюда. Ты нашла кого-нибудь, кто заменит меня завтра во время украшения? И ты уже договорилась с Диппетом насчёт музыки?
— Я сделала это сегодня во время ланча. А ещё мне пришлось договориться с Драко, Роном и Лавандой об украшении зала. Видишь, ты настолько хорош, что мне понадобилось три человека, чтобы заменить тебя, — уголки губ волшебника слегка дёрнулись вверх.