Богоборцы 2 (СИ)

Я молча кивнул и пошёл в казарму. Кузнецов, топтавшийся в стороне, пока мы выясняли отношения, двинул за мной. Стас уже давно закончил моральную накачку своих девчонок и ушёл занимать места, правда, ему было проще. И потому, что команда гендерно более сбалансирована, да и к тому же состоит из парочек. Я с удивлением узнал, что только сам Скуратов остался без подруги, несмотря на то, что был командиром.
Зато он переложил ответственность за девчонок на плечи их парней. Я не то чтобы завидовал, но, когда ты в команде не один, реально проще. Хотя менять своих красавиц на непонятных мужиков не стал бы. Даже психованную Катьку. От неё я хоть знаю, чего ждать, а с парнем сразу начнётся борьба за лидерство. И неважно, что оно мне не надо, над собой я никого не потерплю. Да и писька у меня по любому больше.
В казарме, не мудрствуя лукаво, я выбрал верхнюю койку рядом с командой Скуратова. На нижней разместился Матвей. Может быть, с точки зрения иерархии это и неправильно, но мне на неё всегда было плевать, да к тому же жить очень хотелось. Солдатские кровати, конечно, выглядели надёжно и кондово, но и Кузнецов не пушинка. Я и так немного стремался, чтобы он и нижнюю-то не разломал, а уж спать, когда тот будет наверху, увольте.
Постельное бельё было сложено на кроватях вместе с матрацем и подушкой с одеялом. Осталось только заправить и привести в порядок форму к завтрашнему дню. И тут я с удивлением увидел, как Матвей своими пальцами, больше годными гнуть подковы или рвать металл, словно клещами, ловко пришивает подворотничок. На наши обалдевшие взгляды здоровяк пояснил.
— Батька заставил научиться, — бугай грустно вздохнул. — Оно ж, когда с мелкими деталями работаешь, очень полезно. Вот он меня и посадил крестиком вышивать. Я пять лет мучился, пока не приспособился.
— Зайца били — он научился спички зажигать, — задумчиво процитировал я фразу из старой книжки. — Уважаю! И отца твоего. Кремень, а не мужик.
— Ага, он такой, — горделиво улыбнулся Матвей, и в этот момент ему на колени шлёпнулась чужая куртка.
— Значит, так, Кузнец, — перед нами стоял незнакомый мне парень, с явным презрением в глазах глядевший на моего соседа. — Погладишь, подошьёшь подворотничок и начистишь берцы. Давай резче, времени до отбоя мало. Тебе что-то не нравится? — Последнее предназначалось уже мне. — Это мой подчинённый и слуга нашего Дома Раевских. Так что советую не лезть не в своё дело.
— А кто, кроме меня, может решить, моё оно или нет, — я медленно поднялся, разминая шею. — Ты ничего не попутал?
— Что, хочешь драку устроить? — дерзко уставился на меня тот в ответ. — Давай, и тебя вышвырнут со сборов в первый же день.
— Я буду очень переживать, — сарказм в моём голосе так и плескался. — Даже, может, поплачу как-нибудь, потом.
— Не стоит, Тор, — на плечо упала рука Скуратова. — Вмешательство в дела команды и Дома табу для остальных. У тебя, конечно, и так репутация отморозка, но, если влезешь, станешь изгоем для остальных одарённых. Это их проблемы, и ты ничем Матвею не поможешь. Только хуже сделаешь. Там сложная ситуация, я тебе потом расскажу. Или он сам, если захочет.
— Вот именно, — подхватил Раевский, но тон всё же сбавил. — Это наше дело, и чужим влезать не следует. Кузнец, подтверди.
— Да, Тор, — Матвей сидел, опустив голову и сжав громадные ручищи в кулаки, но при этом с места не двигался. — Глеб — мой командир и хозяин, и имеет право приказывать.
— Так-то, — ухмыльнулся Раевский и, развернувшись, бросил через плечо. — Жду форму и берцы. Опоздаешь — пеняй на себя.
— Да стой ты! — Я дёрнулся было, но Стас крепко сжал моё плечо и зашипел в ухо. — Он нарочно тебя провоцирует. Я видел, как Глеб с Гончаровым общался на пункте выдачи. Нападёшь сейчас — сыграешь на руку Ричарду. Тебя выпрут, а девчонки твои останутся тут одни. Что, думаешь, Раевский всегда так себя ведёт? Да вот хрен! Кузнецовы хоть и служат его Дому, но во многом вольные. Да и сообщество мигом бы ему хвост прижало. Не любят у нас барства и снобизма, особенно между своими.
 
— Значит, вот чьи длинные уши из кустов торчат. — Я мгновенно успокоился. — Ну что ж, поломаем очкастому уродцу игру. А ты, Матвей, если что, обращайся. Не скажу, что мне совсем на правила плевать, но дать в морду, это как пионер, всегда готов.
 Глава 5 
 
Подъём объявили, когда утро ещё и не думало красить нежным светом не то что стены древнего Кремля, но даже вершины тувинских гор. Однако если офицеры хотели насладиться видом ничего не понимающих новичков, глупо лупающих глазами и не понимающих, чего от них хотят, то тут они круто обломались. Богоборцы каждый день начинали с зарядки, не хуже тех же солдат, а может, и покруче, так что подскочить, одеться и выбежать на улицу для нас уже было сродни рефлексу.
То ли военные сами понимали, что от их зарядки нам будет больше вреда, чем пользы, то ли им сделали внушение, чтобы не лезли, лично я склоняюсь к последнему, но после километровой пробежки и пары простейших упражнений нам дали добро на самостоятельные занятия. Лично у меня программа уже была отработана, думаю, что и у остальных также, судя по тому, что никто не принялся филонить, а начали растягиваться, разогреваться и пошли к спортивным сооружениям.
Я тоже слегка взбодрил мышцы, потянулся, а затем перешёл на шведскую стенку. Утяжелителей на улице не было, так что оставалось работать с собственным весом, а для этого стенка подходила лучше всего. Ребята и девчата силовики, неважно, с талантом или объекторы, тоже оккупировали доступные турники и брусья не позволяя себе прохлаждаться. Я от них не отставал.
После возвращения с каникул к моему дару возникло много вопросов в свете открытия новой грани, и эксперты склонялись к неким ментальным способностям, по крайней мере, барьер на это явно намекал, однако основными моими инструментами по-прежнему оставались молот и щит. Ну и умение дать в морду так, чтобы тапки отстегнулись. И в таких условиях филонить было смерти подобно. В прямом смысле слова. Пусть со времён патриарха гремлинов нам не встречались по-настоящему опасные духи, это лишь вопрос времени. И когда этот момент настанет, я должен быть готов.
Закончилась зарядка водными процедурами в уличном умывальнике. Не для всех, девушки всё же ушли в казарму, привести себя в порядок, а вот парни и на природе поплескались, несмотря на довольно прохладную погоду. Хотя для нас после сибирских морозов было вполне комфортно. Зато в столовую после этого летели буквально на крыльях даже те, кто вчера презрительно морщился. Правильно говорят, нет плохой еды, есть недостаточно голодные люди.
Сесть вместе, как вчера, у нас не получилось. Столы были рассчитаны на четырёх человек, и если вчера никто и слова не сказал, когда мы просто взяли дополнительные стулья, то сегодня офицер вежливым матом попросил так не делать. Естественно, как не удовлетворить такую просьбу, я ушёл за стол к Скуратову, тоже решившему не разбивать команду. С нами уже привычно сел Матвей, а четвёртой, к нашему общему огромному удивлению, оказалась Изабелла, уже ставшая притчей во языцех на сборах.
— Что?! — она агрессивно оскалилась, видя наши обалдевшие лица. — Где хочу, там и сижу!
— Да пожалуйста, — Стас подвинул свой разнос, освобождая для девушки больше места. — Ребята, вы не против?
— Садись, конечно, — закивал Матвей. — То есть присаживайся.
— Благодарю, — Изебалла опустилась на стул и принялась готовиться к трапезе, по другому это демонстративное раскладывание в определённом порядке тарелок, ложек, вилок и всего прочего я назвать не мог. А уж когда девушка достала стерильную салфетку, распаковала и принялась тщательно протирать столовые приборы, я понял, что она здесь надолго.
 
— Слушай, Изабелла как-то там, не помню дальше, — мне на девушку было пофиг, но из сострадания я не смог промолчать. — Ты в гражданке, потому что форму Голенищев приволок иностранную? Я не издеваюсь, просто спрашиваю.