Ковчег изгоев (СИ)

— Как спал? — на всякий случай спросила я.
— Крепко и без снов, — пожал плечами он. — Как всегда перед серьёзной операцией. А что?
— Ты решился?
Он молча кивнул и посмотрел на Хока.
— Вечером мы спускались вниз, — пояснил тот. — И знаешь, какую картину застали? Мангуст сидел возле клетки на полу, а рядом с ним лежал Белый Волк в своём зверином обличье. Прямо Маугли с Акелой. Мангуст пояснил, что Белый Волк так лучше понимает, чего хочет Стэн. Ну, а чего он хочет, было ясно и без перевода. Джулиан решил рискнуть, и Дакоста его поддержал. Странно, правда?
— Что странно? — устало спросила я.
— Ну, я думал, что Дакосте куда интереснее было бы привезти домой монстра в виде трофея.
— Зря ты отказываешь ему в нормальных человеческих чувствах, — заметил Джулиан.
— И как вы это сделаете? — спросила я.
— Усыпим, потом трансплантируем в спинной мозг нанокорректор, который постепенно будет производить необходимые изменения на генном уровне. Ну, и установим под кожу несколько датчиков, чтоб следить за его состоянием. Если что-то пойдёт не так, то остановим процесс.
— Это поможет?
— Не знаю, но всё ж хоть какая-то гарантия…
— Ладно, теперь слушайте меня.
И я рассказала им о своих открытиях.
— Холодильники мы проверим и без механиков, — задумчиво произнёс Хок. — Возьму курсантов. Их отбирает кадровая комиссия космофлота, в которую входят ректоры космошкол, так что вряд ли среди них могут быть шпионы. Вездеходы просто задраим в ангаре и обесточим запорные устройства дверей. А вот что делать с этими загадочными контурами вокруг лабораторий? Они не активированы.
— Что будет, если их активировать?
— В контуре создастся умеренное энергетическое напряжение. Это единственное, что я могу сказать, — он обернулся к Джулиану.
— Я не разбираюсь в технике и не знаю, к чему это приведёт, — ответил тот.
— Может, просто демонтировать этот восьмой блок? — предложил Хок.
— Я бы не стал, — возразил Джулиан. — А если это что-то полезное, что они приберегли именно для себя?
— А если эта штука, включится и создаст внутри контура какую-нибудь жуть?
Они оба вопросительно взглянули на меня. Я задумчиво посмотрела на экран своего компьютера, разглядывая схему коммуникаций.
— Просто переключи контуры на третий и четвертый резервные блоки вентиляционной системы.
— А что делать с восьмым?
— Подключи его к системе аварийного освещения. После седьмого резервного блока.
Он задумчиво посмотрел на экран и кивнул.
— Мудро… А главное, в полном соответствии с технической документацией.
— А вот как быть с датчиками, не знаю, — честно призналась я. — Их слишком много, чтоб проверить все.
— Попробую расспросить членов экипажа, какие датчики кто монтировал, — предложил Хок. — Заодно понаблюдаю за их реакцией.
— Хорошо, — кивнула я. — А я посплю пару часов.
— Пару? — переспросил старпом. — Нужно спать минимум восемь часов в сутки.
— После возвращения домой отосплюсь, — я покачала головой, хоть и понимала, что он прав. — А пока хватит и этого. Были времена, когда мне приходилось обходиться без продолжительного сна по семь суток.
— А к чему такие подвиги? — поинтересовался Джулиан. — Всё идёт нормально. Экипаж работает. Рауль полностью контролирует ситуацию. Ничего экстренного не происходит. Кроме того, не забывай, что тебе светит поединок с колдуном. Так что спи, сколько нужно организму. Если что-нибудь случится, тебя разбудят. Счастливых снов…
Он подошёл ко мне и поцеловал в лоб. Голову сразу заполнил туман, и я почувствовала, что у меня едва хватит сил дойти до постели. Сережа Ясенев, мой врач с «Эдельвейса» умел делать так же, правда, без поцелуев… Эту мысль я едва успела додумать по пути в спальню. С ней, видимо, и уснула.
Я проснулась как раз к обеду, но выспалась хорошо и чувствовала себя бодрой и отдохнувшей. Нужно было признать, что поцелуй любимого на сон грядущий — вещь более чем полезная.
В хорошем настроении я пришла в ресторан и села за стол. Уже приступив к трапезе, я заметила, как тихо вокруг. Все сидели, уткнувшись в свои тарелки, изредка бросая взгляды на Джулиана.
 
— Что происходит? — спросила я, тоже посмотрев на него.
— Ничего, — он покачал головой. — Наверно, экипаж ждёт результата операции, которую сделали Стэну. Но он будет не так скоро. Сначала должен измениться интересующий нас участок генома, только потом он начнёт влиять на всё остальное. Это потребует времени… — он отдернул рукав и посмотрел на экран браслета. — Пока все его показатели в норме.
— Сколько времени это может занять? — спросила я.
— Понятия не имею. Я никогда не делал ничего подобного.
Мы с Хоком быстро переглянулись.
— А если не получится? — нахмурился он.
— Тогда, скорее всего, я лишусь лицензии, — ответил Джулиан.
Я испуганно посмотрела на него. Такой вариант просто не приходил мне в голову. Работа значила для него слишком много, чтоб он мог потерять её. Впрочем, теперь уже говорить что-либо было бессмысленно. Я только вздохнула и перевела взгляд на Хока. Он молча покачал головой.
После обеда я пошла в свой отсек и села перед компьютером. Стыдно признаться, но я думала не о возможных плачевных последствиях этого медицинского эксперимента для Стэна Стаховски, а о том, что, если что-то пойдёт не так, Джулиан может потерять право лечить людей. Возможно, его поведение и было безответственным, об этом могут судить только специалисты, но я знала, что он сделал это для того, чтоб спасти пациента. Но он мог и ошибиться…
Стук в дверь заставил меня вздрогнуть. Вошёл Хок. Судя по его лицу, он был обеспокоен и, скорее всего, тем же.
— Что удалось выяснить? — спросила я, опережая его. У меня не было сил обсуждать врачебные ошибки и их последствия.
Хок, похоже, понял всё правильно и с готовностью переключился на другие проблемы.
— Восьмой блок перемонтирован в полном соответствии с технической документацией, — доложил он. — В холодильной камере номер три мы обнаружили несколько чужих контейнеров. Вскрывать не стали, просветили с помощью аппаратуры и вот что обнаружили, — он достал несколько небольших снимков и показал мне. На них было смешение разноцветных пятен, пронизанных странно изогнутым скелетом ящерицы.
— Драконы?
— Пять детёнышей, — деловито кивнул Хок. — В углу восьмой камеры стоит хорошо промороженная горгулья, упакованная в чёрную пленку. Ну, и несколько контейнеров с какими-то снадобьями в стеклянных емкостях в камере четырнадцать, как раз за ящиками с соевым концентратом. Мы проверили схемы камер на соответствие технической документации и выявили отклонения, правда, не бросающиеся в глаза. Один маленький блок, подсоединённый к пульту управления третьей камерой, сможет произвести процесс разморозки в режиме, позволяющем безопасно вывести замороженных рептилий из криогенного сна. Восьмая камера сейчас поддерживает температуру около минус восьмидесяти градусов по Цельсию, несмотря на то, что согласно техпаспорту и трафаретам на дверях, её минимумом является минус сорок. В четырнадцатой камере вентиляционная система может быть подсоединена к вентиляционной системе звездолёта. В подозрительных контейнерах мы нашли что-то похожее на небольшие взрывные устройства.
— И если их активировать, то что-то нехорошее из контейнеров может попасть в вентиляцию звездолёта? Какие-то газы?
— Возможно.
— Ваши действия?
— Грузы мы не трогали. В третьей камере я снял дополнительный блок. Двери восьмой камеры мы усилили и заварили, предварительно переместив грузы, которые могут нам понадобиться, в десятую и одиннадцатую камеры. Выход вентиляции четырнадцатой камеры в общую систему заблокирован намертво. На контейнерах установлены датчики, которые позволят нам узнать, если с ними что-то случится.
 
— Никаких приёмных устройств для дистанционного управления вы там не нашли?
— Нет, но не надо забывать, что мы не решились их вскрыть, так что это не значит, что их там нет.