Ковчег изгоев (СИ)

Он молча смотрел на меня холодными чёрными глазами, а потом покачал головой и тихо произнёс:
— Нам они такое кино не показывали.
— Значит, аудитория не та… — пробормотала я и, вернувшись к своему пульту, отключила экран-поле, после этого обернулась назад и посмотрела наверх. — Белый Волк, дайте предупредительный залп по авианосцу, который над нами завис. Он, конечно, даёт нам спасительную тень, но как-то раздражает.
— Есть, командир, — отозвался рычащий баритон. — Только верните мне доступ к моему терминалу.
— Простите, капитан-командор.
Я подключила его терминал, и вскоре мрачная махина тяжёлого авианосца тронулась с места и чинно уплыла в сторону Бета, где благополучно скрылась за горизонтом. На экранах снова появились картинки со спутников. Судя по всему, наш противник понял, что его блестящая демонстрация не достигла своей цели.
Наступило затишье. Даже перехватчики и маломерки куда-то подевались. Только на близкой орбите расположился «Фудзивара», не пытаясь, однако, вновь выйти на связь.
Возможно, наш противник думал, что делать дальше, или готовил очередную пакость. В командном отсеке было тихо. Похоже, мои товарищи потихоньку приходили в себя и пытались осмыслить, что же произошло. Вскоре Дакоста и Бетти Фелтон удалились, чтоб обсудить свои соображения, которыми не хотели делиться со мной. За ними вслед ушёл Джулиан, сказав, что ему необходимо проверить, как там его пациенты. Я, наконец, взглянула на Булатова. Он сидел, опустив голову, и, не отрываясь, смотрел на тёмные экраны на своем пульте. Я вздохнула. Что-то быстро парень сломался. Я надеялась, что он будет крепче. Жаль. Впрочем, сейчас мне стало ясно, что если мы выберемся из этой переделки, многие из экипажа уйдут. Эта работа не для всех.
Поднявшись, я направилась в свой отсек, по дороге похлопав Булатова по плечу. Он даже не пошевелился. Долорес бросила на меня измученный взгляд и тут же уткнулась в показания приборов. Только Таро снова с невозмутимым видом стучал по сенсорам изящными пальцами. Приглядевшись, я увидела, что он проверяет показания забортных датчиков во время магической атаки.
Войдя в свой отсек, я остановилась прямо за дверью и тяжко вздохнула. Похоже, жуткая демонстрация всё-таки достигла своей цели, деморализовав мой экипаж. Никто не сошёл с ума и не натворил дел, хотя, возможно, лишь потому, что я отключила доступы к терминалам. С другой стороны, переключив их на себя, я сильно рисковала. Почему я так уверена в себе? А если б это действительно была волна? Я ведь тоже на какой-то момент растерялась и пришла в ужас. Я тоже не понимала, что происходит, и как следует поступить, и я тоже могла запросто совершить ошибку.
Я покачала головой, почувствовав, как в груди сжалось сердце, и стало тяжело дышать. То ли это была запоздалая реакция на стресс, то ли я осознала, как уязвимы мы оказались на самом деле в этой ситуации.
За спиной раздался стук. Я тут же выпрямилась и произнесла:
— Войдите.
Дверь отворилась, и вошёл Хок. Вид у него был подавленный.
— Извини, я тебя подвёл, — тихо проговорил он, остановившись у порога.
— Закрой дверь.
Он кивнул и захлопнул створку.
— Я впал в панику и позволил себе недопустимое поведение…
— От тебя я этого не ожидала, — заметила я. — Такая выходка, к тому же в присутствии членов экипажа… Дружба дружбой, но не стоит забывать и о субординации.
— Я понимаю. Если хочешь, по возвращении, я напишу рапорт…
— Чего-чего? — разозлилась я. — Ты серьёзно?
— Слушай, — проговорил он. — Я сам не ожидал от себя такой реакции. Я думал, что повидал достаточно, но это… Я утратил контроль не только над ситуацией, но и над собой. Я… честно говоря, я усомнился и в том, что ты знаешь, что делаешь.
— Правильно усомнился, — проворчала я. — Я понятия не имела, что происходит, и тоже впала в панику. У меня глаза устроены точно так же, как у тебя. Кстати, что говорил Джулиан о том, что он тебя учил?
— Он учил меня распознавать иллюзии. Это не сложно, как мне казалось. Как смотришь на стереоскопическую картину или на изображение трёх сомкнутых гранями кубов. Кажется, что два куба внизу, один — вверху. Но стоит сосредоточиться и взглянуть иначе, и видишь, что один — внизу, а два — вверху. Но вся проблема именно в том, что нужно понимать, что это иллюзия и сосредоточится на том, чтоб увидеть то, что она скрывает. У меня и в нормальном-то состоянии это не всегда получается.
 
— А потом ты увидел?
— Я не знаю, как это выходит, но когда он проводит рукой у меня перед глазами или прикасается ко лбу, я вижу то, что видит он.
— Да, я в курсе и этого его таланта, — кивнула я.
Хок внимательно смотрел на меня.
— Слушай, если ты действительно приняла всё это за чистую монету и испугалась, то почему ты не попыталась взлететь?
— Мне казалось, что здесь что-то не так. Наверно, у меня в подсознании засело то, что сказал Джулиан: не всё такое, каким кажется. А потом я проверила показания забортных датчиков и убедилась, что они никак не отреагировали на этот катаклизм, за исключением незначительного понижения температуры воздуха.
— В том-то и дело… — вздохнул он. — Мне даже в голову не пришло проверить датчики. Я просто закатил истерику. Ну, скажи, как ты можешь положиться на меня после этого?
— Ты что, издеваешься? — обиженно взвизгнула я. — Если ты уйдёшь, — ты ведь об этом говоришь? — то на кого, спрашивается, я тогда смогу положиться? Все перепугались не меньше тебя. Если все разбегутся, с кем я буду работать? Одна? И кто вообще будет выполнять эту работу?
— Не дуйся, — измученно вздохнул он. — Я ж о тебе забочусь. Зачем тебе старпом, который по любому поводу закатывает истерики?
— Ничего себе, любой повод, — нервно хихикнула я. Потом внимательно посмотрела на него. Очень непривычно и забавно было видеть на его лице с мужественными резкими чертами такое отчаянное и растерянное выражение. Тёмно-карие глаза с пушистыми ресницами смотрели на меня виновато. Я неожиданно для себя улыбнулась, а потом, придав этой улыбке коварное выражение, подступила ближе и обняла его за талию, снизу вверх заглянув в эти умопомрачительные глаза. — Что такое? — интимно шепнула я. — Несравненный и непобедимый Рауль де Мариньи внезапно дал маху? Прекрасный рыцарь не привык проигрывать и пришёл в отчаяние. Кто б мог подумать, что эти драконы такие страшные? А тут ещё эта чёртова Леди Утренней Зари со своими притязаниями на драконью шкуру…
— Ты что делаешь, а? — поинтересовался он, и в его глазах заблестели опасные искорки. — А если кто-нибудь войдёт?
— А что такого противозаконного он может увидеть?
Он усмехнулся.
— Эти твои уловки направлены на то, чтоб уговорить меня не бежать с поля боя?
— Я пытаюсь вдохновить тебя на подвиг.
— И как далеко ты готова для этого зайти? — он очень осторожно погладил меня по плечам. — Скажи честно, если б год назад его не было там, ты улетела бы со мной?
— Но он там был.
— Он сказал, что ты выбрала его, значит, ты всё-таки колебалась…
— И это было очень мучительно… — мурлыкнула я.
— Добилась, — кивнул он. — Я готов сложить голову ради того, чтоб добыть драконью шкуру тебе на перчатки.
Он поцеловал меня в лоб и опустил руки.
— И не думай, что я сомневаюсь в твоей отваге, Рауль, — проговорила я. — Просто иногда это действительно бывает очень страшно. Хотя, ко многому можно привыкнуть…
— Я заметил, — кивнул он. — Джулиан чувствовал себя, как рыба в воде.
Я опять услышала в его голосе всё те же неприязненные нотки.
 
— Мне тоже не нравится, что он пользуется этими способностями, — проговорила я. — И мне тоже кажется, что это опасно, но он уверен в своих силах. И не думай, что ему это даётся так просто.
— Да, мне показалось, что когда всё закончилось, у него был вымотанный вид, — вздохнул Хок. — И убери с меня руки. Я, в конце концов, не железный. Особенно сейчас.