Звезда Севера (СИ)

— Не совсем так, — все-таки ответила она безжизненным голосом. — Сначала он предложил мне выбор, и я согласилась поехать с ним.
Это вызвало новый ропот, даже Дэин не выдержал и бросил неуверенный взгляд в сторону затемненного балкона, на котором скрывался Эрон.
— Он угрожал вашей жизни? — поспешил задать наводящий вопрос старший советник. — Мы понимаем, вы испугались…
— Нет, — перебила Эви, расправила плечи и выпрямилась. — Он предложил мне сделку.
Эрон усилием воли расслабил пальцы и сосредоточился на ее словах.
— Ценой за мою свободу была жизнь его высочества. Илиас обещал, что даст мне сопровождение и корабль до вольных островов, если Эрон умрет, — ее голос звучал в звенящей тишине спокойно и ровно, как гладь воды в чаше перед ней. — В противном случае, чтобы Эрону сохранили жизнь, я должна была пообещать, что добровольно стану пленницей.
Никто даже не поправил ее, когда она дважды назвала его по имени — без почестей и титулов. Все продолжали молчать, осознавая, что обвиняли ее за то, что она спасла ему жизнь ценой своей чести и свободы.
— Почему вы поверили ему? — первым обрел дар речи Дэин.
— Он дал слово истинного сына.
Дальше Эви спокойно и коротко рассказала, как была в плену у Илиаса и как пыталась сбежать с помощью Интии, и ее голос едва заметно менялся, только когда она говорила об Элии.
Когда она закончила, зал молчал. Сердце Эрона теперь билось на удивление ровно. Так же ровно, как когда он раз за разом падал со стены…
Через некоторое время верховная жрица Эфрии встала.
— Думаю, нет нужды говорить, что избранными становятся не просто так. Эта девушка пожертвовала всем ради наследника престола Эфрии, и мы больше не потерпим такого вопиющего отношения к ней — избраннице самой Матери. Это возмутительно! Невыносимо! Храм будет настаивать на изъятии ее из этих стен…
— Я бы хотела задать еще один вопрос, — перебила Нэн.
От неожиданности старшая дочь прервалась на полуслове, стоя с приоткрытым ртом.
— Вы так поступили, потому что любите принца Эрона?
Эрон поднял голову и застыл. Эви молчала. Сначала он даже не понял, что происходит, но затем все подались вперед, даже жрицы, которых нечем было удивить, и начали шептаться. Эрон перевел взгляд на чашу. От тонких запястий девушки, покрытых темными следами от оков, по воде расходился голубоватый узор льда, отчетливо видимый в косых лучах света.
— Я отказываюсь отвечать на этот вопрос, — сказала она, и ледяная корка хрустко треснула и распалась.
Эрон тихо отодвинулся от перил и вышел через потайную дверь. Она говорила правду — он недостоин быть ее маелем.
***
Эви шла в свои покои в сопровождении Нэн, которую отправили проследить, «чтобы избранная как следует отдохнула». Конвой. Несмотря на то, что все обвинения с нее были сняты, она все еще чувствовала груз невидимых оков, к которым добавились новые — оковы храма. Жрицы решили, что она их собственность, и теперь пытались решить этот вопрос с королем.
От долгого сидения на мраморном полу ломило все тело, и когда нервное напряжение сошло, а на плечи опустился теплый плащ, ее начало трясти от холода, поэтому Эви шла быстро, чтобы согреться и не показывать свою дрожь.
— И все-таки, если переговоры старших сестер с королем закончатся в их пользу, я бы рекомендовала тебе не спорить, дитя мое, — торопливо говорила жрица, едва поспевая за ней.
— Хотите, чтобы я переехала в храм?
— Там ты точно будешь в безопасности. Там тебе будет лучше.
— Мне будет лучше, если я наконец получу свободу и отправлюсь домой, — проговорила она, лязгая зубами.
— Храм может дать тебе гораздо больше…
— Довольно, — оборвала ее Эви. — Простите меня, но я уже наслушалась сказок о том, что мне нужнее и важнее. А моего мнения почему-то никто не спрашивает.
Жрица остановилась так резко, что Эви не сразу заметила и сделала еще несколько быстрых шагов в одиночестве.
— Хочешь, я скажу, что тебе нужно на самом деле? — донеслось ей в спину.
 
Она замедлила шаг, затем обернулась.
— На самом деле тебе нужно остаться с принцем и сказать ему, что ты его любишь. И наплевать на храм. И даже на свободу. Потому что свобода, она в сердце. А ты не позволяешь своему сердцу открыться. Ты заковала его в лед.
Подобное заявление от жрицы было настолько неожиданным — наплевать на храм, надо же! — что Эви потеряла дар речи. От надобности отвечать ее спасла подошедшая Линель в сопровождении рабыни, что осталась в сторонке.
— Госпожа. — На этот раз подруга не протянула руки и предусмотрительно соблюдала дистанцию, лишь совершила жест почтения жрице и ей. — Я так рада, что все благополучно закончилось.
— Эм… Да. Благодарю.
— Леди Инэль, — вмешалась Нэн. — Как поживает ваш супруг?
Эви снова растерянно промолчала. Смена имени могла означать только одно… Пока ее не было, Линэль вышла замуж за лорда третьего ринга и стала леди Инэль. До этого ее так назвал советник Дэин, но показалось, что он оговорился. Как выяснилось, нет.
— О, лорд Фрэйл в добром здравии, он недавно говорил с его высочеством. Мы встретили его после суда, ожидая решения, на нем лица не было. — Она послала ей ободряющую улыбку. — Принц сказал, что вы ни в чем не виноваты.
— Постойте, — пробормотала Эви. — Эрона ведь не было на суде?
Жрица виновато потупилась.
— Он стоял позади тебя, на балконе за твоей спиной, и пробыл почти до конца.
Кровь ударила ей в лицо, и Эви моментально забыла о холоде. Значит, он все слышал и считает ее невиновной, но прятался от нее, как трусливый мальчишка.
— Ему запретили участвовать в процессе во избежание конфликта, — поспешила оправдать его Нэн. — Только когда он дал слово истинного сына, что не будет вмешиваться и останется незамеченным, ему позволили быть там. Сама понимаешь, он не мог нарушить слово.
— Я и правда слишком устала, — пробормотала Эви. — Простите, но я хочу побыть одна.
Она постояла в нерешительности несколько мгновений и как можно мягче добавила:
— Надеюсь, ты счастлива в браке, Инэль.
После чего развернулась и ушла. Нэн благоразумно не последовала за ней, так как они уже были в северном крыле и до покоев было рукой подать.
Перед дверью в комнату, что она мысленно еще называла своей, Эви помедлила, держась за ручку. Что-то подсказывало, что Эрон ждет ее. Готова ли она поговорить с ним? Хочет ли видеть его? Она глубоко вдохнула и вошла.
— Ты была права, — сказал он, стоя у окна, — я недостоин быть твоим маэлем. Я и сам это всегда знал.
Эви осторожно прикрыла дверь и прислонилась к ней спиной.
— Маэле из меня тоже так себе, — ответила она тихо. — От меня вечно одни неприятности.
— Почему ты сразу не рассказала? — Эрон обернулся.
— Не знаю… — Эви порывисто вздохнула. — Я была так зла на тебя. А когда я злюсь на тебя, то теряю разум.
— Все это время я не переставал тебя искать, хоть и думал, что это ты вонзила мне в спину нож. Я был так самодоволен, что даже пытался найти тебе оправдания.
Он сделал несколько шагов, и она напрягла плечи и стиснула кулаки. Ладони взмокли.
— Как оказалось, ты просто спасала мою жизнь.
— Я… — Она отвела взгляд, в горле пересохло. — Я не знаю, что сказать.
— Не надо ничего говорить, — тихо произнес Эрон, подойдя почти вплотную. — Ты сделала это, потому что любишь меня.
— Не прикасайся, пожалуйста, — прошептала Эви.
— Почему? — Его рука застыла возле застежки ее плаща. — Потому что теперь ты меня ненавидишь?
— Потому что я… грязная…
Несколько ударов сердца Эрон не двигался. Затем расстегнул ее плащ. Ткань с шорохом упала на пол у ее ног. Он коснулся кончиками пальцев ее плеча, где желтели синяки от рук Илиаса, провел по шее, там, где остались следы удушения. Эви дрожала, зажмурив глаза. Чувствуя себя слабой и никчемной, будто ужасный суд выжал из нее последние капли гордости и сил.