Звезда Севера (СИ)

Лошади встали перед мостом, ведущим к воротам, и до них донеслась приветственная речь делегатов. Король что-то ответил глухо, а потом Эви услышала его тяжелые шаги. Дверца повозки открылась. Рабыня выскользнула наружу немой тенью, и пространство заполнил холод.
Интар Инийский носил прозвище Ледник.
Эви посмотрела ему в лицо, он поджал губы от такой наглости, а затем забрался внутрь и захлопнул дверцу. Будь его воля, ее глаза могли бы превратиться в два куска льда и рассыпаться. По спине прошли мурашки, волоски на шее встали дыбом, но Эви не отвела взгляд. У этого истинного сына был опасный и сильный дар, и он владел им хорошо, но она перестала бояться истинных сынов. Илиас сломал в ней эту способность.
Интар открыл маленький серебряный сундук, лежащий на сиденье напротив, и Эви все-таки отвернулась. В сундуке на черных гладких камнях серела отрубленная кисть с изумрудным перстнем, надетым на средний палец. Король распростер над ней свою ладонь. Погода стояла прохладная, но не настолько, чтобы мертвая плоть хорошо сохранилась, поэтому ему приходилось периодически останавливать процессию и замораживать руку и камни под ней, что долго держали холод.
Эви вздохнула. Изо рта и носа у нее пошел пар. Стенки повозки начали покрываться инеем изнутри. Браслеты на запястьях стали ледяными, и она поглубже засунула их под накидку, хотя знала, что не поможет. Пока Интар не уйдет и не унесет с собой холод, которым он словно специально ее мучил. А ведь когда-то Эви любила холод. Голубые вершины гор, озеро, затянутое толстым льдом, на котором они катались зимой, густой снег, покрывающий все вокруг белыми шапками. Ульфу нравилось подшучивать над ней или Элией, закидывая им снежки за шиворот или толкая дерево, под которым они стояли, и тогда на них обрушивалась маленькая лавина. В такие моменты они ругали его, поминая предков до седьмого колена, но в душе все равно посмеивались. Невозможно было не смеяться над его мальчишескими выходками.
Где он сейчас? Стал ли вечным рабом владыки моря, или тот сжалился и отпустил его в дом духов их предков?
— Протяни руки, пришлая, — приказал король.
Он так называл ее, словно она сама по доброй воле пришла в его земли и принесла проблем. Словно его ужасный сын не похитил ее, убив кучу людей.
— Зачем? — поинтересовалась Эви.
Король молча снял с пояса ключ от ее цепей.
— Не могу же я завести тебя в твой дом, как животное на привязи, — по его тону было ясно, что на самом деле он бы предпочел этот вариант. Или вообще бы избавился от нее.
— Всю дорогу вам ничего не мешало держать меня на привязи.
— Я должен был удостовериться, что ты не сбежишь, и Эфрия не обвинит в этом меня.
Эви хмыкнула. Ему было плевать на нее, плевать на Элию. Он лишь старался избежать очередной войны, осуждения жриц и гнева богов. Она протянула замерзшие руки.
— Помнишь, о чем мы договаривались?
— Да.
Оковы звякнули и упали на пол. Эви растерла запястья и спрятала их под плащ. Король ее оставил. Через несколько минут процессия двинулась в замок. Копыта лошадей простучали по мосту, нарушая глухую вязкую тишину, и все въехали в ворота.
Спустя недолгое время Эви в сопровождении стражи шла за королем Инии и не могла отделаться от странной мысли, что она дома. С каждым шагом она будто оживала. Вдыхала все глубже, а ее сердце билось все сильнее. Она вернулась.
Король шел быстро, но ей едва удавалось сдерживать шаг, чтобы не обогнать его. Они договорились, что Эви даст ему объясниться прежде, чем явится перед принцем, и она держала слово, боясь, что если с криком помчится вперед, то у Интара сдадут нервы, и кто-то пострадает. Но когда двери зала советов распахнулись, потому что их уже ждали, все перестало иметь значение.
Эви стянула с головы капюшон и вырвалась вперед, растолкав ошалевшую стражу.
— Эрон, — позвала она.
При виде нее он поднялся с места, и она бросилась к нему, не слыша никого вокруг. Он был жив. Жив! Отсыревший плащ запутался в ногах, и Эви споткнулась, едва не упав, но удержалась на ногах. Ощутив движение воздуха вокруг, она подняла взгляд и отшатнулась. Вихри потока, замершие напротив, будто змеи перед броском, были багровыми, как темная кровь. Прежде чем она успела сделать вдох, они растворились в дым и исчезли.
 
Он не поймал ее. Не поддержал. Не прикоснулся. В груди у нее стало тесно и холодно, в глаза будто швырнули песок. Внезапный проблеск надежды погас. Эви сделала еще шаг назад, посмотрела в его непроницаемое лицо и смогла лишь безжизненно произнести:
— Ты жив.
В конце концов, это было единственное, что важно. Ради этого она едва не потеряла саму себя. Губы Эрона дернулись и скривились на секунду в непонятной гримасе. Эви отвела взгляд.
— Дэин, — сказал он холодно. — Уведи ее отсюда и запри где-нибудь.
Ее… Будто у нее теперь даже имени нет.
Чья-то рука осторожно легла на плечо, но Эви дернулась и отступила, стиснув зубы, чтобы не вскрикнуть. С недавних пор ей было сложно выносить чужие прикосновения. Она выпрямила спину, задрала подбородок и вышла из зала, не сказав ни слова.
Глава 33
Он не знал, что хотел сделать, когда его поток рванулся к ней навстречу. Обнять? Задушить? Но, когда она подняла свои пронзительно аквамариновые глаза с влажными ресницами, Эрон уже контролировал свой смертоносный дар. Он обещал, что не причинит ей вреда и намеревался сдержать слово во что бы то ни стало. Даже если она его предала. Видят Первородные, ему стоило огромных усилий подчинить эмоции, когда Эви, такая реальная, из плоти и крови, отравленной ядом предательства, прошептала: «Ты жив». Это прозвучало, как признание вины, и надежды Эрона на то, что она не знала о его ранении, рассыпались в прах. А потом она опустила голову, и в его сердце словно воткнули тот самый кинжал.
Гнев кипел внутри, перекатываясь жаркими волнами по венам, и Эрон, сжав кулаки, молчал какое-то время после ее ухода. Двери закрылись, оставив их вчетвером. Гул в ушах постепенно стих, и он повернулся к незваному гостю и его помощнику, что был единственным не истинным сыном в этом зале.
— Объяснитесь, — прервал Эрон приветственные любезности двух королей.
Отец бросил на него хмурый взгляд, но промолчал.
— Вы забываетесь, ваше высочество, — оскорбился его величество Интар.
— О нет, это вы забываетесь, где и с кем говорите, — процедил Эрон в ответ.
Они стояли по обе стороны от овального стола советов и сверлили друг друга взглядами. Им уже доводилось вести войну, когда оба лишь исполняли волю своих королей, но тогда Эрон был всего лишь бездарным бастардом, а Интар принцем и истинным сыном, который славился умением добывать лед из воздуха. Теперь они могли говорить как равные.
— Объяснитесь, — повторил Эрон. — Или я вышвырну вас из Эфрии.
— Да как ты смеешь, щенок, — прошипел Интар, с грохотом упираясь ладонями в стол.
От его мясистых пальцев, унизанных перстнями, по темному полированному дереву расползлись колючие неровные полосы инея. Ненужная и грубая демонстрация силы, которую он мог применить лишь к простым смертным. Истинные дары не действуют против истинных сынов — это знает каждый. Эрон прищурился. Несмотря на отсутствие прямой угрозы, ему угрожали в собственном доме. Воздух колыхнулся от движения темного потока, между пальцами короля вонзился нож для бумаг, и белый иней превратился в лужицы. Интар отпрянул.
— Довольно, — сказал его величество Элмар.
— Значит, правду говорят, что ты Любимец Матери. — Король Инии уже владел собой. — Что ж, поздравляю, — в его устах это звучало отнюдь не как поздравление.
 
— Ты гость в нашем доме, — с нажимом произнес отец. — Но не испытывай наше терпение.
— Парню бы стоило научиться держать себя в руках, — проворчал Интар, грузно усаживаясь в предложенное кресло.
Эрон хотел было сказать, что, если бы он не держал себя в руках, этот разговор бы уже закончился плохо, но решил не обострять ситуацию. Препирательства ни к чему не приведут. Он сел напротив инийского короля, и нож между ними как нельзя кстати подчеркивал взаимную неприязнь. Даже странно, что в такой мерзкой семейке был один нормальный ребенок — Интия. По крайней мере, так ему показалось.