Звезда Севера (СИ)
С губ сорвался жалкий всхлип, Эви зависла над пропастью, держась правой рукой за выступ, и левой ногой за небольшую выемку в скале. Она выпустила веревку, змеей скользнувшую вдоль ее тела вниз, и каким-то чудом уцепилась за колючий корень, торчащий из скалы. Желудок сжимался от страха, в голове звенело. Эви искала правой ногой точку опоры, но под подошвой ее сандалии осыпалась пыль и каменная крошка.
Над обрывом снова появилась седая голова лекаря. Он выругался.
Эви подтянулась из последних сил и коснулась следующей выемки, которую заметила в темноте. Если бы не свет луны, она бы давно упала, не найдя за что держаться. Пальцы дрожали от напряжения, но неожиданный порыв ветра толкнул ее в спину, прижимая к скале, как будто поддерживая, и ей удалось. Выдох. Маленькая передышка. Она не успела спуститься далеко, так что до края обрыва оставалось совсем чуть-чуть. Лишь бы успеть влезть до того, как старик попытается ее столкнуть.
Снизу зашумели волны, словно вода взволновалась от происходящего. Сверху ругался и бормотал Дэрби, как будто спорил сам с собой. Эви ощупывала скалу в поисках очередной зацепки — будь то небольшой выступ, трещина в камне или торчащий старый корень, когда лекарь снова возник над ее головой. Его седые волосы рвал ветер.
— Помогите, — выдохнула Эви.
Он опустил руку, и она с облегчением решила, что он одумался и пытается до нее дотянуться, чтобы помочь, но вдруг увидела блеск стали. Неровный взмах, и лезвие чиркнуло по камню в сантиметре от ее пальцев. Эви закричала и отдернула руку, ноги соскользнули вниз, сначала одна, затем вторая. Дэрби расхохотался, и его смех утонул в шуме ветра.
Эви держалась одной рукой за выступ, впиваясь в него ногтями, и все ее мысли сосредоточились на кончиках напряженных пальцев. Она уже забыла о Дэрби, о Морэн, о владыках, к которым до этого бесполезно взывала. Волны тем временем с бешеной яростью разбивались о камни внизу. Ледяной ветер бил ее в спину, обнимал, подталкивал, будто пытаясь удержать, но пальцы неумолимо соскальзывали. Эви закрыла глаза.
— Прости, — беззвучно попросила она.
И упала в темные объятия владыки смерти.
Глава 18
Ее падение прервалось так внезапно, что Эви даже не сразу поняла, как это произошло. Рывок был настолько сильным, что у нее выбило из легких оставшийся воздух, позвоночник хрустнул, и по телу огненной вспышкой разнеслась боль. Нечто, поймавшее ее, скрутилось вокруг груди и талии и потащило вверх. Она инстинктивно схватилась за это и ощутила под ладонью что-то горячее, бесконечно струящееся тугим потоком. Эви отдернула руку. Оно… они выглядели как мерцающие в темноте переливающиеся темные змеи с расплывчатым контуром. Двигались. Извивались. Морское чудовище добралось до нее…
В ушах раздался крик — дикий, безумный. И прежде, чем ее тело поднялось над обрывом, Эви поняла, что крик принадлежит ей самой.
Но монстр ждал ее вовсе не в море.
На земле лежали тела рабыни и мастера Дэрби. Эрон стоял между ними, и от него исходил голубоватый тусклый свет. Воздух мерцал и вихрился, закручиваясь в спирали и концентрируясь в щупальца, что вились и тянулись к ней. Она снова закричала, забилась, пытаясь вырваться. Грудь сдавило так сильно, что ребра затрещали, и крик иссяк. Принц притянул ее ближе к себе. Обвился вокруг ее шеи, сжал. В его безжизненном темном взгляде было только одно обещание — смерть.
Еще недавно, за секунду до падения, когда ее пальцы уже соскальзывали с крошечного выступа, Эви смирилась со смертью, испытывая лишь сожаление оттого, что не сможет искупить вину за свой глупый поступок, но теперь инстинкты снова взяли верх, и желание жить затмило все прочие чувства. Она вцепилась в удавку изодранными об скалу пальцами, заскребла сломанными ногтями по странной гибкой горячей поверхности, что струилась под руками, словно тугой поток воды, но все было тщетно. Воздух сгущался вокруг, обретая плотность, и стискивал ее в своих смертельных объятиях. Перед глазами все помутилось от слез и красноватого тумана боли. Сознание ускользало, но Эви продолжала бороться из последних сил, отказываясь сдаваться. Она билась, как пойманная в сеть рыба, цеплялась за шею и грудь, пытаясь вырваться, но владыка смерти уже раскинул руки над ее головой, и от его ледяного дыхания в жилах стыла кровь.
Кто-то кричал, взывая к Матери, и на этот раз крик был чужим.
— Прекрати! — пробился сквозь звон в ушах женский голос. — Хватит! Ты убьешь ее!
Ее дернуло в сторону, объяло холодом, после чего хватка резко ослабла, и Эви, обмякнув, упала второй раз за такой короткий промежуток времени, но уже не в пропасть, а на твердую землю. Кажется, на несколько мгновений она все же потеряла сознание — так вдруг стало темно и тихо. А затем сухой жесткий хрип обжег горло и грудь, и ее тело изогнулось в судороге.
Воздух просачивался в легкие, как крупный горячий песок, царапающий изнутри, но она ловила его, заглатывала, как голодный нищий заглатывает еду. И если бы могла, горстями бы засовывала его себе в глотку. Лишь бы дышать. Жить.
Постепенно шум в ушах поутих, красный туман начал рассеиваться перед глазами. Эви уперлась ладонями в прохладную траву и, собрав остатки сил, приподнялась.
Эрон сидел на земле неподалеку, обхватив голову руками. Странные вихри, расходящиеся от него, исчезли, как и странное свечение. Воздух снова был прозрачным, и только ветер трепал волосы принца и скользил по траве, как будто ничего не случилось. Эви отвернулась, и ее вырвало желчью.
Это не с ними. Не по-настоящему.
Ее разум отказывался верить в произошедшее, хотя тело кричало об обратном. Подбежавший Нэссор говорил что-то успокаивающим тоном, задавал какие-то вопросы, но она не могла ответить. Только хрипела и кашляла, хватаясь за руку садовника, потому что ей было жизненно необходимо чувствовать живую, настоящую плоть.
Когда к принцу подошла женщина и упала рядом на колени, ветер неожиданно стих.
— Ох, мой сын, — заплакала Аилэн, обнимая Эрона. — Истинный сын.
— О Великая Матерь, благодарим тебя за столь щедрый дар, — благоговейно прошептал Нэссор.
«…истинные дети Акроса, предки моего отца и правителей других четырех королевств… — вспомнились ей слова Эрона. — Высшие боги простили их и наделили их детей истинными дарами…»
Воспоминание было камнем, что, падая с горы, увлек за собой лавину прочих. Они сталкивались, проносясь в голове, наслаивались друг на друга и складывались в жуткий узор, дополняющий ужасную картину ее спасения. И реальность — гораздо более пугающая и отталкивающая, чем можно было вообразить, — наконец обрушилась на Эви, ломая все представления о человеке, которого она, как ей казалось, знала.
Мысленно Эви снова и снова погружалась во тьму его глаз, в которой просыпалось нечто, что тянулось к ней, как длинные щупальца.
Она слышала, как Нэссор говорит: «…простолюдинка, что покорила сердце принца Эйса, но не ответила ему взаимностью. За это он обратил ее в лед…»
Видела, как король Элмар бьет по столу, и по залу проносится вихрь, задувающий пламя…
«…бездарный бастард… позор… — шептали злые голоса в голове и сливались в сбивчивый хор. — Думаете, можно считать ее даром богов?»
Эви легла на спину, и мир наконец перестал раскачиваться и вращаться вокруг нее. Луну — бестрастную свидетельницу произошедшего — заволокло тучами, и на лицо упали первые прохладные капли дождя. Эви закрыла глаза.
Эрон был монстром.
***
Вспышки в темноте.
Его сознание возвращалось именно так, обрывками воспоминаний, что сверкали, как вспышки молний в непроглядном мраке. И вместе с ними пришло понимание — его страхи сбылись.
Он потерял над собой контроль.
В памяти ясно отложилось только то, как он гнал коня в сторону Белого замка, оставляя Фрэйла позади, словно его влекла за собой неведомая сила, а затем был провал…
Эрон с трудом разлепил тяжелые веки и обнаружил, что сидит на земле, а на его руки и шею падают холодные капли дождя. Он почувствовал объятия матери, уловил знакомый с детства запах ее духов и услышал сбивчивый шепот.