Звезда Севера (СИ)

— Я все равно выберусь отсюда когда-нибудь, — сказала она, понизив голос, и взяла Элию за руку. — Послушай, как бы там ни было, я найду способ сбежать. — Она взглянула на дверь, чтобы удостовериться, что их не подслушивают. — Ты точно уверена, что не хочешь покинуть эти земли?
— Но ты же дала клятву!
— Плевать мне на эту клятву, я не верю в их богов! К тому же, я была не в себе, под действием зелий, а значит, клятва не считается.
Зрачки сестры расширились, и она стала похожа на испуганную лисицу.
— Эви…
— Я спрошу еще раз, ты точно уверена? — перебила Эви, сжимая ее руку.
— Да. Я не хочу возвращаться домой.
— Что ж, тогда на случай, если мы больше не увидимся, — Эви крепко обняла сестру, — пожалуйста, будь счастлива. Я передам отцу, что с тобой все в порядке.
Они еще немного посидели обнявшись, но вскоре дверь приоткрылась.
— Пора, — сказала Нэн.
— Да благословит тебя Мия, владычица наших судеб, — шепнула напоследок Элия и расцепила объятия. — Надеюсь, мы еще увидимся, дорогая сестрица, — добавила она громче и ободряюще улыбнулась.
Но когда она обернулась в дверях, ее глаза все еще напоминали глаза испуганной лисы.
Глава 7
Попрощавшись с сестрой, Эви еще долго пребывала в каком-то мысленном оцепенении после церемонии. Не верилось, что отныне она чья-то собственность, но чувства были какими-то тусклыми, приглушенными. Может, все дело в остаточном действии успокоительного, а может, она просто устала от потрясений.
Эрон ее больше не побеспокоил, и Эви долго стояла у окна, выходящего на каменную террасу. Шторы мерно колыхались от ветерка, пробивающегося сквозь открытую створку, но снаружи не доносилось ни голосов, ни шума. За перилами виднелись верхушки аккуратно подстриженных деревьев и серебрящаяся рябь океана вдалеке, сливающаяся с небом. С террасы с двух сторон вели широкие изогнутые полукругом каменные ступени, которые спускались в большой красивый сад. Она бы восхитилась им, не будь ей так все равно.
В дверь тихо постучали, и Эви вышла из оцепенения. На пороге появились две девушки… Рабыни. С черными волосами, собранными в тугие пучки, одетые в одинаковые легкие платья до колен, перехваченные простыми поясами из кожи, они были похожи, как сестры.
— Добрый день, госпожа. Я Линэль, а это моя младшая сестра Морэн, — подала голос та, что повыше. — Нас назначили служить вам.
Слава Владыке всего сущего, они хотя бы не немые.
— Приготовить вам ванну, госпожа? — спросила вторая.
Эви вдруг вспомнила, как на церемонии по спине у нее струился пот и как запахи и пыль въедались в кожу и волосы. Она кивнула. Девушки исчезли за неприметной дверью в нише в углу. Спустя некоторое время одна из них, кажется, Линэль, выглянула.
— Выберете платье, госпожа? Я могу принести.
Эви молча вошла за ней в небольшой коридор. В нем было две двери — одна вела в купальню, вторая в гардеробную. Она шагнула во вторую. Скользнула взглядом по сундукам и полкам с тканями, провела рукой по полированному столику, на котором громоздились шкатулки с заколками и украшениями, и остановилась перед большим зеркалом возле обнаженной женской фигуры, вырезанной из белого камня.
— Это для примерки нарядов, — подала голос Линэль.
— Да, я знаю. В доме советника Дэина была такая.
— Если прикажете, мы снимем с вас мерки и передадим мастеру скульптору.
— Не нужно, — ответила Эви и развернулась, чтобы выйти.
Взгляд зацепился за знакомую деталь. Она подошла к открытому сундуку в углу, медленно опустилась на колени и погладила серебристый мех. Вытянув тяжелый плащ, прижалась на несколько секунд к нему лицом. Ивар подарил ей его, когда ей исполнилось восемнадцать зим. Больше года назад. Он сам убил горного волка, и скальд даже сочинил об этом песню.
В сундуке под плащом лежали ее мягкие серые сапожки, перчатки, вышитые жемчугом, и небольшая шкатулка с украшениями. Все вещи были заботливо вычищены и аккуратно сложены. Эви затопило чувство благодарности к тому, кто это сделал. Это было все, что у нее осталось в память о доме и родных.
 
Сложив одежду обратно, Эви отослала девушек и сама приняла ванну. Вернувшись в спальню, она села на край постели, надеясь, что сегодня ее больше никто не потревожит и не увидит ее опухших от слез глаз. Но надежды не сбылись, через несколько минут в дверь снова постучали.
— Мы принесли ужин, госпожа.
Девушки топтались на пороге, ожидая разрешения, и, осмотревшись, Эви кивнула на столик у окна. Быстро поставив на него принесенные блюда с тушеным мясом, хлебом, от которого исходил пар, и фруктами, они снова встали перед ней.
— Мы должны узнать, — Линэль опустила глаза, — не будете ли вы против взять нас своими личными рабынями. Мы будет рады служить вам, госпожа.
Она толкнула локтем сестру, и та поспешно закивала.
— Это большая честь, — голос у нее был тихий и дрожал от волнения.
— Мне не нужны личные рабыни, — ответила Эви. — Можете так и передать тому, кто вас назначил.
Морэн побледнела и закусила пухлую нижнюю губу.
— Госпожа, если мы чем-то не угодили… — сказала Линэль упавшим голос. — Вам могут прислать других…
— Нет. Мне вообще не нужны рабыни.
Конечно, это было правдой лишь отчасти. Она не знала замка и где что находится, не понимала многих правил, поэтому помощь на первое время ей бы не помешала. К тому же Эви с детства привыкла, чтобы ей прислуживали. Но мысли как о собственном рабстве, так и о том, что она будет распоряжаться такими же рабами, ей претили. Справится как-нибудь сама.
— Госпожа, не прогоняйте нас пожалуйста, — взмолилась Морэн, заламывая руки. — Если вы откажетесь, нас накажут или того хуже!
— Ты что… — Линэль испуганно схватилась за сестру. — Замолчи немедленно.
— Нет! — Девушка вырвалась. — Она же не такая, как другие, она поймет!
Морэн бросилась к кровати, упала на колени.
— Госпожа, не отказывайте нам, прошу. Мы не будем вам мешать, сделаем все, что захотите, будем тихими, как мыши. Нам осталось служить всего три года. Если вы откажетесь, нас разделят, отправят к каким-нибудь похотливым лордам и их злобным женам, и, возможно, мы больше никогда не увидим друг друга!
Эви проглотила ругательство и сжала кулаки. Только сегодня она потеряла свою сестру, возможно, навсегда, и теперь словно сам Владыка ее испытывал.
— Твоя сестра говорит правду? — обратилась она к Линэль.
— Да, — ответила девушка, потупившись. — Я слышала, как один из лордов второго ринга справлялся обо мне у мастера над рабами, хотел выкупить на оставшийся срок службы. Так и будет, если вы откажетесь от нас. Мы надеялись, что сможем служить вам вместе.
Эви потерла виски.
— Мне надо подумать.
— Ваш ужин стынет, — робко заметила Морэн, поднявшись с колен. — Может, принести что-нибудь другое?
— Ничего не нужно.
Эви спустила ноги с высокой кровати и коснулась прохладного пола. Солнце клонилось к закату, и небо на западе уже розовело, а облака отливали пурпуром. С севера дул свежий ветер, приподнимая прозрачные занавески.
Наконец-то она чувствовала приятную прохладу.
— Оставьте меня, вернетесь через полчаса, и я объявлю о своем решении.
Девушки понуро двинулись к двери, но Морэн успела перед выходом бросить на нее умоляющий взгляд. Она была совсем не такой тихой и робкой, как показалась вначале.
Эви подошла к столу с едой, но есть совершенно не хотелось. Столько всего за день произошло, а теперь ей нужно принимать решение. С отвращением отодвинув мясо, она отщипнула кусок теплой булки, но передумала и положила обратно.
 
«Элия сейчас бы набросилась на еду», — подумалось ей. Где она теперь? Как себя чувствует? Испытывает ли страх перед будущим? Несмотря на то что они не были родными и росли немного отчужденными, в морском путешествии Эви очень привязалась к сестре. У них было время о многом поговорить, поведать о своих тайнах и признать детские ошибки. На этой земле Элия — ее единственный родной человек, но их разделили.