Спросите Фанни

— Ты, видимо, забыла, Рут, что я работаю в больнице и знаю все виды медицинских услуг, — заметил Джордж. — Можно договориться об уходе на дому. И я готов переехать чуть поближе.
Рут покачала головой:
— Вы оба зарываете голову в песок.
— Погоди-ка, — произнес Джордж. — А ты забыла, что сказал отец вчера вечером? Он совершенно ясно выразился, что не хочет переезжать. Как бы тебе понравилось, если бы тебя вышибли из собственного дома? «Эй, папа, забирай любимое кресло, а диван оставь, для него там места нет». И что он будет делать в интернате целый день? Он там со скуки помрет.
— Иногда в таких заведениях есть сады, и старики в них работают, — не растерялась Рут.
— Тоже мне радость — выращивать морковку в корыте. Ему нравится сажать подсолнухи целым полем, а не копаться в грядках с редиской, — возразил Джордж. — Думаешь, ему разрешат притащить трактор в дом престарелых? Тебя здесь не было, когда папа его купил: он радовался, как ребенок в Рождество. Я думал, он доедет на нем до самого Вермонта. Нельзя сбрасывать со счетов качество жизни.
Рут не стала опровергать этот аргумент. Но сколько еще отец сможет ухаживать за полем подсолнухов? Его нынешний образ жизни нужно сопоставлять с преимуществами дома престарелых — причем прямо сейчас, пока не случилось ничего страшного и они могут предотвратить непоправимое. Она считала, что размышляет разумно. Ясно же как день: надо оценивать затраты и выгоды. Неужели брат с сестрой этого не видят?
Рут решила зайти с другого боку.
— Давайте поездим по интернатам, — предложила она. — Я могу остаться еще на пару дней. Отправимся в Конкорд и устроим своеобразный тур. Может, когда отец побывает в таких учреждениях, то перестанет их бояться.
— Я не могу, — ответила Лиззи. — Я буду в тюрьме.
«Ой, пожалуйста, не надо драматизировать», — подумала Рут. У нее было отчетливое впечатление, что Лиззи все еще не хочет признать безрассудность своего поступка, и Рут устала от инфантильности сестры.
— Теперь ты видишь, как твое маленькое приключение осложняет жизнь?
— Все никак не успокоишься, да? — огрызнулась Лиззи.
— Да нет, — покачала головой Рут, — просто размышляю.
— О чем ты размышляешь?
— Может, и приступ у отца случился из-за переживаний по этому поводу.
— Ну хватит, Рут! — гаркнул Джордж.
— Я просто говорю, что Лиззи следует признать свою вину.
— Встать, судья Рут идет! — саркастически воскликнула Лиззи.
— Может, это и совпадение, — продолжала Рут. — А может, и нет, кто знает.
— Да пошла ты! — рявкнула Лиззи.
— Перестаньте обе, — попытался утихомирить сестер Джордж.
Рут резко встала.
— Наверное, пора ехать в больницу.
— Когда вы грызетесь как собаки? — скривился Джордж. — Нет уж, спасибо.
— Ну что ж, я буду рада поговорить с отцом наедине, — ответила Рут. — Если вы не возражаете.
— Катись, — бросила Лиззи. — Нет никаких причин проводить вместе целый день.
Будучи юристом, Рут умела быстро переходить от нападок к пожатию рук и шуткам, но ее порядком утомили выкрутасы сестры. Она ведь не предлагает расставаться до конца дня! Она-то надеялась более подробно обсудить семейные дела и предполагала, что они с Лиззи прекратят грызню хотя бы ради отца. Только по этой причине она и подняла неприятную тему.
Было бы невежливо напоминать Лиззи, что ради визита сюда она, Рут, потратила четыреста долларов, потеряла двадцать оплачиваемых рабочих часов и пропустила две игры в футбол, в которых участвуют ее дети.
— Ладно, — процедила она. — Поехали.
Лиззи схватила ключи и направилась к двери. Рут пожалела, что не взяла напрокат машину.
* * *
Прежде чем зайти в палату, Рут остановилась у сестринского поста, чтобы узнать, есть ли какие-то изменения в самочувствии отца. Какое у него сейчас давление? Когда его последний раз осматривал врач? Медсестры оказались не слишком дружелюбными, но Рут это не особенно волновало. Кто-то же должен наблюдать за динамикой состояния пациента.
Потом она прошла по коридору к палате. Дверь была полуоткрыта. Внутри разгоралась дискуссия.
 
— …Тропой инков в списке моих планов на всю жизнь, и мне пришлось внести значительную сумму, так что, если я не поеду, она должна хотя бы возместить мне и эти потери.
— Ладно, но уголовные обвинения? Нужно ли идти таким путем?
— С ожогом второй степени? Сто пудов.
Рут распахнула дверь. Сосед Мюррея бесстрастно взглянул на нее.
— Ни хрена себе, как вы похожи, — заметил он.
— А вы, должно быть, Гэвин, — ровным голосом проговорила она.
— Это моя дочь Рут, — представил ее Мюррей. — Старшая из всех. Адвокат.
— Фу-ты ну-ты, — уронил Гэвин.
— Вас положили в больницу из-за ожога? — вежливо спросила Рут.
— Нет, они заявляют, я не слежу за сахаром. Просто смех. Что я могу сделать, если сахар время от времени зашкаливает? Хотя, конечно, ожоги по всей руке не на пользу диабетику. Знаете, что мне нравится в вашей сестре? Она ведет себя как подросток.
Лиззи не говорила, что Гэвин диабетик. Рут вспомнила о принципе ответственности за ущерб независимо от тяжести последствий. Непредвиденные обстоятельства.
— Ну если она ведет себя как подросток, почему вы вообще связались с ней? — спросила Рут. — Человек вашего возраста, женатый, почти пенсионер… Это у вас такой образ жизни — трахать женщин в два раза моложе?
— Рут, — одернул ее Мюррей.
— Нет-нет, пусть выпустит пар, — усмехнулся Гэвин.
Рут нашла его замечание оскорбительным. Как ответила бы мама? Рут была уверена: Лиллиан не дала бы наглецу спуску.
— Я не «выпускаю пар», — возразила она. — Я говорю то, что считаю нужным. Вся эта история с моей сестрой вообще не должна была случиться. Вы использовали Лиззи, сыграли на ее чувствах. А если бы она влюбилась в вас? Вы будто специально нарывались на неприятности. Может, именно пикантность вас и возбуждает, но это непотребство. Скажите спасибо, что она не страдает по поводу разрыва.
— Не похоже, что она не страдала, когда пришла за поваренной книгой, — заявил Гэвин. — Мне она показалась весьма расстроенной.
— Да, потому что вы испортили семейную реликвию! — Тут Рут задалась вопросом, можно ли подать иск о халатности, приведшей к порче имущества.
— Ой, да перестаньте вы, — отмахнулся Гэвин. — Это всего лишь сборник рецептов. К тому же дело вовсе не в нем.
— И в чем же, по-вашему?
— Спросите Лиззи.
Что еще Лиззи утаила? Рут повернула помолвочное кольцо бриллиантом к ладони, чтобы не забыть спросить сестру. А пока придется обходиться теми сведениями, которые у нее есть.
— Что касается обвинений в нападении, — продолжила она, — то Лиззи рассказывает другую историю. Она говорит, что вы пытались выхватить чайник и как раз поэтому вода попала вам на руку. Она не хотела вас ошпарить.
— Конечно, она будет отрицать. А чего вы ожидали? Но моя дочь была там и все видела, а факт в том, что ваша сестра практически плеснула в меня кипятком. Мне пришлось скрутить ее, и вот результат. — Он помахал мумифицированной лапищей.
Нарастающее чувство неловкости заставило Рут отвести взгляд от собеседника. Неужели ее сестра действительно была в такой ярости? Если да, то по какой причине?
— Это досадное недоразумение можно уладить, заплатив за новый ноутбук, — предложила она. — Нет необходимости прибегать к закону. Правда, папа?
Мюррей, чистивший ниткой зубы, что-то пробурчал.
— Вы оба ошибаетесь, — заметил Гэвин. — Поскольку, если честно, я хочу, чтобы она поволновалась о том, что может попасть в тюрьму.
— Очень взрослый поступок с вашей стороны.
— Ой, умерьте свою спесь.
— Нет, я все-таки еще кое-что скажу, — возразила Рут. — Все это время вы были женаты. Уверена, супруга не очень рада вашим развлечениям.
— Глупое предположение, — ответил Гэвин. — Я точно так же могу допустить, что и ваш брак — туфта. Вы ведь замужем? Брак — это сложный институт. Люди живут вместе по самым разным причинам.