Сердце Артара (СИ)

Из поваленного дилижанса выбрались остальные охранники груза — четверо солдат Конкисты, хорошо вооруженных и прокачанных. С неписями в Диких землях вообще связываться не стоило — практически все они были гораздо сильнее игроков, к тому же объединены во фракции, репутация с которыми играет большую роль. Но люди, напавшие на дилижанс, кажется, плевать хотели на все эти ограничения.
Громила не только выжил после прямого тарана, но еще и бросился в бой. Чечако своими глазами видел, как в него всадили по крайней мере пять пуль из пистолетов, но бандит на это даже ухом не повел. Живучий, как дьявол! Таких называют джагернаутами. Качаются исключительно в силу, здоровье, стойкость — чтобы выдерживать в итоге тонны урона.
Со скалы, прилегающей к дороге, прямо на головы солдатам Конкисты свалились еще двое. Тип с ярко-рыжими бакенбардами даже пистолетов не доставал — принялся кромсать охрану двумя массивными мачете, да так, что клинки мелькали в воздухе, как лопасти пропеллера. Второй — явно главарь — щеголял в длинном кожаном пальто с искусно вышитой львиной мордой на спине и орудовал дробовиком, громыхающим не хуже мортиры.
Когда дебафф от оглушения, наконец, прошел, чечако потихоньку пополз в сторону
Схватка получилась жестокой, но короткой — солдатам Конкисты не помог даже численный перевес. Еще немного — и здоровяк выломал двери дилижанса и вытащил плотный холщовый мешок — один из многих.
Золото. В почтовых дилижансах Конкисты почти всегда можно было поживиться чем-нибудь ценным. Если, конечно, хватит на это сил и наглости. И если не смущает то, что потом твоя рожа будет смотреть с плакатов, расклеенных на всех столбах.
Точно! Он уже видел эти рожи. Это же Леонард Терренс, главарь банды Стальных псов! Выходит, тот рыжий отморозок — это Берс, а громила — Дэнни Молот, про него отдельные легенды ходят…
— Грузимся быстрее! — скомандовал Терренс. — Да не возись ты со свертками, Даня, бери только деньги.
— Эй, а это что за щенок?
От окрика чечако вздрогнул, но, набравшись храбрости, вскочил на ноги, выхватывая кольт.
— Я вам не щенок! — выпалил он. — Меня зовут Джонатан Бэйл! И только попробуйте сунуться ко мне — получите пулю в лоб!
Стрелять он, правда, не торопился, лишь пятился, отдаляясь от бандитов. Хоть в Диких землях он и правда недавно, но прекрасно понимал, что его жалкое оружие уже мало что значит против таких, как Псы. Даже если ему очень повезет на хэдшоты.
Но, если не лезть на рожон, кажется, есть шанс уйти. Тип с рыжими бакенбардами, скрестив руки на груди, откровенно потешался над его потугами. Здоровяк вообще не обратил внимания, продолжая выгружать мешки из фургона…
Не выдержав, Джонатан развернулся и бросился бежать вниз по дороге. Но вдруг что-то резко дернуло его за шею и потащило назад. Горло будто стиснули горячим обручем. Выронив револьвер, он схватился за шею, почувствовав под пальцами витки длинного хлыста, усеянные мелкими железными шипами.
И тут что-то рвануло снова, заставив крутануться вокруг своей оси. Хлыст разодрал шипами шею, кровь брызнула во все стороны, а перед глазами Джонатана все быстро начало меркнуть.
Последнее, что он успел разглядеть — это девушку с короткой ассиметричной стрижкой и не по-женски жестким лицом. Одета она была тоже по-мужски — рубашка, жилетка, шляпа, кожаные штаны для верховой езды, высокие сапоги со шпорами. Каблуком сапога она уперлась ему в грудь, заглядывая напоследок в лицо со странной кривой усмешкой.
— Ката, Ката… — неодобрительно покачал головой здоровяк, отвлекаясь от погрузки. — Катастрофа…
  
Глава 15. Ржавые пустоши
 
Все оказалось даже хуже, чем прогнозировала Стелла — перед следующим погружением в Артар нам дали отдохнуть часа четыре, не больше. Сам я за все это время успел вздремнуть от силы часок, да и то это было похоже на какое-то полуобморочное состояние.
Много времени занял обзвон старых знакомых. Стелла после совещания с кураторами позвонила мне и сказала, что нам дали добро на привлечение новых игроков. Мне удалось пропихнуть Дока и Стинга взамен выбывших Макса и Маркуса. Насчет первого особых вопросов не возникло — как игрок Сергеич гораздо сильнее Макса, к тому же некромантия и проклятья выглядят более перспективными для сражения с армией демонов, чем банальные фаерболы. В пользу же Стинга сыграла его увлеченность алантскими технологиями. Да и лишний прокачанный стрелок на крепостных стенах не помешает. С остальными Псами я пока так и не смог связаться. Хотя, может, это и к лучшему.
 
Даже если бы не пришлось заниматься всеми этими переговорами, я все равно вряд ли смог бы заснуть. Маретти все-таки та еще гадина. Взбаламутил воду, а сам ушел на дно.
Мне хватило самообладания сразу не надавать ему по роже за его предложение. Наоборот, я постарался максимально закрыться и изобразить глубокую задумчивость. Это было не трудно. Притворяться не пришлось — я и правда был ошеломлен. Вот чего угодно от него ожидал, но не такого.
Адвокат не стал на меня давить, да и с его стороны глупо было бы требовать немедленного решения. Свалил по-тихому, я даже и не заметил, как он из комнаты испарился.
Я же всерьез задумался. Может, просто все вместе наложилось — насыщенный событиями день, разговор с Кристиной, собственные застарелые сомнения, но… я вдруг пришел в ужас.
Да, можно возмущаться Маретти, ненавидеть его. Но, по сути, он просто делает свою работу. Ему поручили озвучить предложение — он его озвучил, причем явно и сам был от этого не в восторге. Но куда важнее не само предложение, а то, что сделали его именно мне.
Вот, значит, каким я выгляжу со стороны? Психом, который так увлекся игрой, что готов ради нее бросить реальную жизнь? Мало того — готовым предать ради этого?
Но как так вышло? Как я докатился до такого?
Да, конечно, я сотрудничал с Мавериком. Но это же не значит, что я полностью разделял его взгляды. Да и вообще, если задуматься — он ведь никогда не поручал мне делать что-то неприглядное. В отличие от того же Молчуна.
Вот как раз Псы были беспринципными и жестокими наемниками, у которых руки в крови не по локоть, а по самые уши. Мне до сих пор стыдно за многие миссии, в которых я участвовал вместе с ними. Куда бы мы ни шли — мы несли с собой смерть, разрушения, ужас. И это не преувеличение. Это было смыслом нашей деятельности. При одном упоминании о Стальных псах игроки должны были вздрагивать и проверять, далеко ли до ближайшего менгира.
Поначалу у меня находились оправдания этому. Во-первых, это ведь все не по-настоящему, это игра, виртуальный мир. И сами мы только играем роль страшных отморозков, но не являемся ими. Во-вторых — я ведь был должен Молчуну и Терехову, в разных смыслах этого слова. Без них я бы еще долго не мог бы попасть в Артар, а если бы и попал — неизвестно, как бы все сложилось.
Однако со временем эти оправдания становились все менее убедительными. Я все чаще под разными предлогами старался избегать участия во всех этих диверсиях, засадах, набегах. Ну, а последней каплей стала история с Анааной, когда мы со старой командой буквально столкнулись лбами. Но это был лишь повод. Я все равно бы ушел, не тогда, так позже. С долгами я расплатился, собственный эйдос-модем купил, денег подкопил. У Молчуна просто не осталось рычагов влияния на меня.
Кристина обвинила меня в несамостоятельности, в том, что я слишком поддаюсь чужому влиянию. Но она ведь неправа. Например, мой уход от Псов был моим осознанным решением. И далось оно мне ох, как нелегко, даже болезненно, учитывая последствия. Но я все же перегрыз эту пуповину — и не из чувства противоречия, не кому-то назло. А именно потому, что чувствовал — так будет правильно. И даже когда мне пришлось напрямую выступить против старых соратников, чтобы защитить Анаану — я тоже пошел на это вполне осознанно.
 
У меня свой путь. Да, может, я не всегда ясно вижу, куда иду и зачем. Но за последний год я здорово повзрослел. Этот год можно смело умножать на два, а то и на три, и не только из-за дополнительного субъективного времени, даруемого сеансами в Артаре. Я через столько всего прошел, что это не могло на мне не сказаться. Артар, пусть он и виртуален, преподнес мне множество вполне реальных уроков. И главный из них — в том, что любой поступок, любое решение не бывает без последствий. Они меняют твою жизнь и тебя самого. Некоторые постепенно и едва заметно, некоторые — разом переворачивая все с ног на голову.