Черный цвет солнца (СИ)

— О, господин, — поприветствовал колдуна Меф, растягивая губы в неестественной улыбке. — Проходи к нам.
Он встал с софы, уступая Вану свое место. Чертенок с тлеющим веником прошел мимо, и колдун глубоко вдохнул горький запах дыма.
— Чертополох? — удивленно спросил Ван, переступая порог зала. — Но ведь черти его ненавидят.
— Ненавидели, — поправил его Меф, продолжая улыбаться, но уже не подобострастно, а хитро. — Из-за того, что люди постоянно окуривают им помещения, отгоняя злых духов, мои ребята не могут заходить в такие места. Однако я нашел выход: заставил их без конца вдыхать запах подожжённого чертополоха, чтобы выработать на него иммунитет. И вот, план подействовал. Теперь чертям это растение не только вредить перестало, но и начало нравиться. Хлебом их не корми, дай чертополохом надышаться.
Ван коротко хохотнул — изобретательность Мефа всегда поражала его. В считанные минуты напряженность и раздражение улетучились. Ван глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Кажется, едкий запах чертополоха подействовал на колдуна успокаивающе, а значит, горячие источники ему уже не нужны.
— Принесите вина, — скомандовал Ван, садясь на обитую черным бархатом софу.
Один из чертей метнулся к выходу из зала и вскоре принес поднос с двумя серебряными графинами и бокалом. Поставил на каменный пол перед своим господином и, налив вина в бокал, протянул колдуну. Ван тут же осушил его до дна. Черт налил еще. Колдун лениво махнул рукой, сотворив в воздухе небольшой прозрачный шарик, шепнул что-то и, растянувшись на софе, уставился в появившееся изображение.
Стоящий рядом Меф посмотрел на шар и, закатив красные глаза к потолку, сел на пол. Облокотившись спиной о софу, он придвинул к себе шахматы и продолжил свою партию.
Некоторое время они молча занимались своими делами — Ван пил вино и наблюдал за Машей, а Меф был полностью сосредоточен на игре. Тишину нарушали лишь бубнящие черти и звук периодически наливавшегося в бокал вина, но колдун не замечал и этого — всем его вниманием завладела худенькая девушка с пронзительными карими глазами. Каждый раз наблюдая за ней, он внимательно запоминал все ее жесты и мимику, а еще то, как она относится к своим друзьям: кого больше ценит, к кому сильнее привязана, с кем чаще общается, кому больше доверяет. Чтобы ближе к ней подобраться и завладеть ее сердцем, Ван должен был узнать об этой девчонке все.
Поначалу он думал, что это будет сложно, но Маша оказалась настолько простой, что каждый раз, когда Ван наблюдал за ней, то читал ее как открытую книгу. Никакой загадки, никаких тайн. Всего за несколько дней колдун узнал, что она очень эмоциональна, часто ругается, любит поесть и поспать. Боится лягушек и пауков. К своим спутникам относится по-разному: лешим восхищается, над волколаком смеется, со змеем ведет себя настороженно, а к охотнице сильно привязана.
После пятого бокала вина совсем разомлевший Ван вдруг тяжело вздохнул. Все черти тут же замерли и посмотрели в его сторону. Все, кроме сосредоточенного на игре Мефа.
— Она такая грустная, когда остается одна, — задумчиво произнес колдун, полулежа на софе и глядя в парящий перед его лицом шар, в котором отражалась девушка-хранитель. Его правая рука держала очередной бокал с бордовым вином, а левая была опущена на пол.
— Да ладно? Хотите сказать, что ее оставили без присмотра? — подал голос черт, собирающий по крупинке рассыпанную по всему полу соль.
Колдун помотал головой и сказал, не отрываясь от шара:
— Все спят. Даже волколак, который должен их караулить. Она считай что одна. Смотрит в ночь испуганными глазами и, похоже, никак не может заснуть…
— Тогда, может, схватим ее сейчас? — спросил только что вернувшийся с задания черт. — Мне как раз нечем заняться. Поручите мне это дело!
Колдун с недовольным видом отвернулся от шара и презренно посмотрел на просившего работу черта.
— Как же вы меня достали! — простонал он.
Черт ехидно прищурил левый глаз и сказал:
— Уговор есть уговор, хозяин. Колдовские силы в обмен на…
 
— Да помню я! Заткнись уже! — нервно выкрикнул Ван и резким движением ноги сбил с маленького столика, стоящего рядом с софой, красивую темно-синюю вазу с ночными фиалками.
Тысячи маленьких и тонких осколков, множество из которых были не видны человеческому глазу, разлетелись по полу, мелодично позвякивая. В зале воцарилась тишина.
— Собери все до последнего осколка, — стальным голосом приказал колдун.
Черт тут же кинулся к осколкам. Ван облегченно выдохнул. Ближайшие пару часов он его не потревожит.
Магический шар, от которого он отвлекся, начал мутнеть, уменьшаться в размерах и, приняв вид бусинки, бесшумно лопнул.
— Черт! — выругался Ван, вспомнив, что совсем забыл о своем наблюдении. Тут же все черти резко повернули свои рогатые головы к хозяину.
— Работайте! — рявкнул колдун.
Подчиненные вернулись к своим занятиям. Сидевший на полу перед шахматной доской Меф тихо хохотнул и, откинув назад голову, взглянул на колдуна:
— Лопнула твоя Марфуша.
— Маша, — холодно поправил его колдун.
Меф вновь хохотнул и сделал ход конем. Играть в шахматы — одно из его любимых занятий в мире людей, а второе — наблюдать.
— Думаешь, она прям так и отдаст тебе свою душу? — спросил главный черт, лениво передвигая белую пешку на одну клетку вперед.
— У меня два плана. Какой-то из них должен сработать, — неуверенно сказал Ван.
Меф тут же почувствовал эту неуверенность, и его улыбка сделалась еще шире:
— Мне кажется, ты себя переоцениваешь, парень.
Колдун сделал глоток вина и откинул голову на подлокотник. От едкого дыма чертополоха его сознание стало сонным и туманным.
— Хочу показаться ей, — внезапно сказал Ван. — Предстать перед ней в открытую и поговорить.
Меф удивленно крякнул:
— Ты ее так до белого каления доведешь. Она окочурится раньше времени, и тебе ничего не достанется.
Ван рассеяно опустил бокал с вином на пол, затем приподнялся, отставил кувшин в сторону и, взяв серебряный поднос, посмотрел на свое отражение. Высокие скулы, обтянутые сероватой кожей, резко выделялись на его осунувшемся лице. Нос и подбородок заострились подобно кинжалу, губы — тонкие и бескровные, слегка синеватые. Черные глаза, утратившие блеск, казались неживыми.
Вана передернуло. Он откинул поднос в сторону, задев проходящего мимо черта с подожжённым чертополохом. Послышался короткий вскрик и недоброе бормотание, но колдун даже не взглянул в сторону пострадавшего.
— Тогда что ты предлагаешь? — поинтересовался он у Мефа.
— Ну-у, не знаю, — протянул красноглазый черт. — Уж точно не пытаться уговорить ее стать твоей тенью. Сам посуди, зачем, ну зачем тебе ее душа?
— Хочу стать обычным человеком. Спокойно жить в своем мире и ни во что не ввязываться, — ответилВан.
— Угу. То есть ты хочешь остаток жизни прозябать как простой смертный? — уточнил Меф.
— Именно.
— Гаяна будет в бешенстве, если об этом узнает, — довольно улыбнулся красноглазый черт.
— А кто ей скажет? — спросил Ван, внимательно посмотрев на Мефа.
— На меня, — красноглазый ткнул себя в грудь когтистым пальцем, — можешь положиться. Я не разбалтываю чужие секреты. Никому.
Ван снова примостил голову на бархатную подушку и вздохнул:
— Я знаю. Держи свое слово и не предавай мое доверие. Ты — единственный, кому я сейчас могу доверять.
Рука Мефа, занесенная над черным ферзем дрогнула. Помедлив, он взял ладью и сделал ход ею. Ван удивленно уставился на доску.
— Почему ты не поставил белым мат? — спросил он. — У тебя был отличный шанс. Теперь такое представится не скоро.
— Зато так будет намного интереснее, — в предвкушении оскалился Меф.
Ван хотел с ним поспорить, но тут медальон у него на шее внезапно завибрировал и загорелся ярким темно-фиолетовым светом. Колдун некоторое время недоуменно таращился на него, а потом, поняв, что происходит, резко вскочил с софы. От дыма и вина его зашатало, но Ван не обратил на это внимания.