Самойловы-2. Мне тебя запретили (СИ)

Все еще не веря своим глазам, я подскакиваю с места и выбегаю на улицу. Еле дождавшись, когда загорится зеленый, пересекаю проезжую часть и подбегаю к щиту. Но он, как назло, уже показывает другую рекламу. Я гипнотизирую взглядом плакат, нетерпеливо ожидая, когда снова появится Наташа.
Джинсы Levi’s.
Надпочечники делают резкий выброс адреналина.
Тушь для ресниц L’Oreal.
Сердце начинает качать кровь с удвоенной силой.
Туалетная вода Yves Saint Laurent.
Это она. В Париже на мосту Александра третьего. Руки в карманах плаща, грудная клетка оголена, волосы собраны сзади в пучок. Мост мокрый, как будто после дождя, по бокам фонари.
Наташа…
Кто-то резко на меня налетает.
— Извините-извините! — произносит с большим акцентом какой-то китаец и продолжает спешить вперед.
Когда я возвращаюсь взглядом к щиту, реклама уже поменялась.
Я провожу на тротуаре больше двух часов, пока ледяной ноябрьский ветер не пронизывает меня насквозь. Дома я падаю с температурой и больным горлом и провожу так две недели.
А когда поправляюсь и наконец-то выхожу на улицу, начинается ад.
Реклама духов от «Ив Сен Лоран» заполоняет весь город. Она на улицах, в торговых центрах, в журналах, по телевизору. И везде Наташа. Я вижу ее каждый день на каждом столбе.
— Второй курс в разгаре, а ты все такой же трезвенник, — пихает меня в плечо пьяный Шон.
Очередная тусовка в кампусе. Снова все пьют, курят и обжимаются по углам.
— Отстань от святоши! — кричит Шону Эд, затягиваясь сигаретой. — Он боится согрешить.
За полтора года учебы в Гарварде я получил кличку «святоша». Потому что прихожу на все тусовки и веду себя, как праведный постоялец церкви. Но сегодня, когда городские рабочие сменили рекламный плакат на щите, что ровно напротив моего дома, была последняя капля. Теперь каждое проклятое утро я буду смотреть в окно и видеть Наташу в черном плаще на мосту Александра третьего.
Молча подхожу к столику с алкоголем и наливаю себе в пластиковый стакан.
— Ууууууу, — ревут друзья. — Да не может этого быть!
Залпом выпиваю и падаю в кресло.
Черт его знает, сколько я не брал в рот ни капли. С тех пор, как начал встречаться с Наташей, не пил. Когда расстались, тоже не пил. На всех тусовках держался, как мог, потому что считал, что приехал учиться, а не развлекаться.
Веселиться я и в Москве мог. Вместе с ней. У нас бы появились новые друзья из универов, мы бы ходили к ним на вечеринки. Или мы могли бы вместе жить и устраивать эти вечеринки у себя. 
Каждый день был бы праздником, если бы я не бросил ее.
— Это правда? — на подлокотник кресла опускается Рэйчел. — Ты-таки выпил алкоголь? Впервые за полтора года учебы!
Перед глазами все расплылось. Смуглая кожа и черные волосы Рэйчел превратились в одно темное пятно с белым проблеском ее улыбки. Девушка склоняется к моему уху, но я не слышу, что она говорит, потому что в этот момент кто-то включил музыку.
Да и какая разница, что она говорит?
Беру ее за талию и спускаю с подлокотника к себе на колени.
— Оу! — громко вскрикивает от неожиданности.
Рэйчел пахнет чем-то приторно-сладким. Она склонила надо мной голову, ее волосы касаются моего лица. Я прикрываю веки, потому что иначе перед глазами все плывет и кружится, и запускаю ладонь ей под кофту. Чувствую, как девушка напряглась, когда я провел рукой по ее пояснице.
Кладу другую ладонь ей на затылок и склоняю к себе для поцелуя. Сначала замирает от неожиданности, но уже через пару секунд пускает мой язык в свой рот.
Рэйч…
Хорошая девчонка. Так она все полтора года вокруг меня и вилась.
Усиливаю поцелуй, дохожу рукой под ее кофтой до груди и сжимаю. Рэйчел издает стон мне в губы, затем запускает свою ладонь мне под джемпер.
— Пойдем наверх? — она прерывает поцелуй.
— Пойдем, — хриплю.
На ногах устоять сложно, смотреть перед собой почти невозможно. Кажется, что дом кружится. Черт, вот этого меня повело всего-то от нескольких глотков.
Каким-то чудом поднимаюсь по лестнице. Рэйчел затаскивает меня в первую попавшуюся комнату и поворачивает замок в двери. Все происходит как-то очень быстро. Мы падаем на кровать, одежда тут же летит на пол. Головокружение не проходит, но силы перевернуть Рэйчел на спину и оказаться сверху, у меня находятся. Как и сделать все остальное этой ночью.
 
Глава 51. Она повсюду
Утром голова трещит так, что больно даже разомкнуть веки. Издаю обреченный стон и сразу чувствую, как к моему телу кто-то прижимается.
— Доброе утро, Алекс, — мурлычет знакомый женский голос, а через секунду чужие губы касаются моей щеки.
Все-таки открываю глаза и вижу улыбающуюся Рэйчел. Шумно выпускаю воздух из легких, восстанавливая в памяти минувшие события.
— Ты плохо себя чувствуешь? — обеспокоенно спрашивает девушка.
— Угу.
— Выпьешь аспирина?
— Угу.
Полностью обнаженная Рэйчел подскакивает с кровати и начинает метаться по комнате.
— Где мои трусы?
Если бы у меня не раскалывалась голова, то я бы рассмеялся.
— Черт, Алекс, я не могу найти свои трусы!
Обреченно вздохнув, Рэйчел натягивает лосины на голую задницу. Лифчик она, видимо, тоже потеряла, потому что кофту надевает на обнаженные сиськи. Но через пять минут Рэйчел приносит мне две таблетки аспирина и стакан воды, и я уже считаю, что смеяться над этой девушкой — означает быть неблагодарной свиньей.
Когда лекарство начинает действовать, я поднимаюсь с чужой постели и принимаюсь одеваться. Мои трусы, к счастью, не потерялись.
— Ты куда? — спрашивает сидящая в кресле Рэйчел.
— К себе. Хочу принять душ.
— Мы еще увидимся? — осторожно уточняет.
— Естественно. Мы же учимся вместе.
— Я имею в виду другое. — Тревожный тон девушки заставляет меня перевести на нее взгляд. — Это ведь был не просто секс?
Конечно, это был просто секс.
— Рэйч, мне не нужны серьезные отношения.
Испуганная Рэйчел поднимается с кресла и приближается ко мне.
— Да брось, Алекс. Нам же было хорошо этой ночью.
— Да, — соглашаюсь.
— Тогда зачем это прекращать? Нам ведь каждую ночь может быть хорошо вместе.
Я устало смотрю на девушку.
— Я ничего не обещаю тебе, Рэйчел, — наконец, говорю. — Можем иногда встречаться. Но это не будет означать, что у тебя есть на меня какие-то права. Извини, но если ты хочешь серьезных отношений, то это не ко мне.
Ее лицо загорается разочарованием.
— Да что с тобой, Алекс?
— Ничего, — застегиваю ремень на джинсах. — Просто мне не нужны отношения. Я не буду ходить с тобой в кино, проводить вместе все выходные и ездить по праздникам в гости к твоей семье в Чикаго.
— Ладно, — расстроенно произносит. — Если ты не хочешь обязательств, то и я тогда ничего тебе не обещаю.
— Не обещай.
— Если я встречу кого-то, кто понравится мне больше, чем ты, я к нему уйду, — гордо вздергивает подбородок.
— Договорились.
Так у нас с Рэйчел начинаются свободные отношения с сексом пару раз в неделю у меня дома.
Но до чего же женщины глупые и наивные существа. Дуры, если уж совсем откровенно. Ты четко и ясно говоришь девушке, что у вас НЕ отношения и ты ей НИЧЕГО не должен, а она все равно на это надеется. Ждет, что однажды мужик проснется и поймет, как сильно он ее любит. А когда этого не происходит, она называет его козлом и рассказывает всем вокруг, как плохо он с ней поступил. О том, что он в самом начале обозначил реальный статус отношений, она или забывает, или делает вид, что забыла.
Именно это у меня и случается с Рэйчел через пару месяцев. Она надеялась, что я прозрею и захочу с ней чего-то большего, чем просто секс. Вот только с чего вдруг я должен был это захотеть? Она превратилась в Наташу Кузнецову? Нет.
Женщины могли бы быть намного счастливее, если бы поняли одну простую вещь: мужчины не меняются. Никогда и ни при каких обстоятельствах. Абьюзер навсегда останется абьюзером. Изменник никогда не перестанет изменять. А парень, который в лоб говорит, что не любит тебя, никогда и не полюбит, как бы ты ни ублажала его в постели и какой бы ты вкусный ужин ему ни готовила.