Вестник в старом мире (СИ)

— Ух, ну вы меня и напугали, — выдохнул Вадим и ослабил воротник рубашки, — Жарко у вас, давайте отметим? Деньги-то огромные.
— Не маленькие, — согласился Щедрин, смотря на табакерку с арахисом в столе.
— Я принёс грузинское, полусладкое. Подарил один князь. Открывали на Новый год, очень хорошее, — рекламировал Вадим вино, — Мне доктор Гааза рекомендовал, сказал очень полезное.
— Давайте, — генерал поставил на стол два бокала.
Виноградное вышло суше, чем гранатовое, но аромат, аромат не уступал, насыщенный, четкий.
Щедрин дождался, когда за Вадимом закрылась дверь кабинета. Он убрал письмо от государя в папку с делом Беркутова и закрыл сейф.
— Крысеныш. Думаешь, что самый умный? — генерал достал бумагу и чернила.
"Дорогой Генерал…"
— Нет, невысокого полета птица, — Щедрин скомкал лист и начал писать заново.
"Дорогой майор… прошу позаботиться со всей возможной лаской…"
Генерал закашлялся и запечатал письмо. В горле першило, и Щедрин налил себе еще вина. Влажный воздух Петербурга всегда его беспокоил.
Вадим спустился на этаж и завернул к кабинету Местечкина.
— Полковник просил меня зайти, — Вадим указал на дверь секретарю.
— Сейчас спрошу, — секретарь проверил и пропустил Вадима.
Местечкин сидел за столом и пытался прочистить першащее горло.
— Алексей Игнатьевич, вы как? Все хорошо? — услужливо спросил Вадим и подошел, — Такое чувство, будто в горле кость застряла? А ещё сердце ломит, да?
Местечкин с широко раскрытыми глазами посмотрел на Вадима, потом на бутылку вина.
— Что? Вино отличное, зря вы его вините, — Вадим взял бутылку со стола. Там еще осталась половина.
— Помо… — голос у полковника пропал.
— Не, зря стараетесь. Они вам не помогут, — Вадим посмотрел на закрытую дверь кабинета. — В общем, я не договорился с генералом. Ему кто-то хорошо заплатил за мою голову, но кто же это мог быть?
Вадим вопросительно поднял бровь.
— Британцы… — прохрипел Алексей Игнатьевич и схватился за горло.
— Какие уроды. Но вы, вы порядочный человек, — Вадим поставил перед полковником белую капсулу, — лекарство. Пейте, быстрее.
Местечкин недоверчиво покосился на Вадима, но новый приступ кашля сподвигнул к действиям. Полковник открыл ящик стола и налил себе водки, которой и запил лекарство. Через минуту кашель и раздражение в горле пропали.
— Легче? — спросил Вадим.
Местечкин кивнул.
— Ну и отлично. Средство надежное, без вкуса, запаха и цвета. А самое приятное его нельзя обнаружить. Действует не сразу и полностью неизлечимо.
Последнее Вадим говорил с кровожадной улыбкой. Он достал маленький пузырек с такими же таблетками и поставил его на стол.
— Хорошо, что вы не выпили все вино. Сможете угостить кого-то и посмотрите, что будет. Одной таблетки хватает на месяц. Здесь, — Вадим постучал по пузырьку, — на девять месяцев. Одну таблетку нужно давать сразу, так что у вас на восемь месяцев.
— Убийца.
— Но, но, — Вадим поднял палец, — добродетель! Ведь скоро, вы займете новое кресло. К сожалению, вы ошиблись и у генерала не так хорошо со здоровьем, как нам бы хотелось, это понятно?
Местечкин снова посмотрел на бутылку вина.
— Но если он сейчас…
— Не сейчас, через неделю, две.
— И не обнаружат?
— Нет. Еще лет пятьсот не смогут, — улыбнулся Вадим и пошел к двери, — у нас с вами впереди светлое будущее. Увидимся.
Он ушел, а Местечкин остался один в кабинете. В груди больше не давило и он смог полностью вдохнуть.
— Саша, зайди ко мне, — позвал Алексей Игнатьевич секретаря, — мне здесь вино принесли вкусное, а компании выпить нет…
На выходе из третьего отделения Вадима ждала карета. Захарченко сидел внутри мрачнее тучи.
— Как прошло?
— Хорошо, — Вадим достал карманные часы, — Миша, запомни одну вещь — если ты захочешь выиграть, то ты должен обладать двумя факторами — холодным умом и покровителем. И через две недели у нас будет самый крутой покровитель в Петербурге.
  
Эпилог
  
Дома Вадима ждало пустое поместье. Анна убежала, оставив прощальную записку. Отец отправил ее на учебу в Пруссию, на четыре года. Вадим провел пальцем по бумаге, смятой от высохших слез.
— Ефим, собирайся, мы уезжаем, — Вадим проверил подвал и пошел собирать вещи в дорогу.
Ему сказали прибыть на Кавказ, но он не хотел ехать в одиночку.
— Здравствуй, дорогой друг, — Вадим пожал руку Захарию Давидовичу.
Они встретились в ресторане Естислава, где грузинский князь особенно любил проводить время.
— Мы уже слышали о твоем наказании, это не справедливо. Анатолий обещал поговорить с императором.
— Это воля государя, я подчиняюсь, — Вадим склонил голову.
— Что планируешь делать? — Захария отодвинул закуски и сложил руку перед собой.
— Честно? Сначала загляну в Оренбург, это крюк, но нужно поговорить с отцом. А потом на фронт. Возьму с собой Захарченко, он там как рыба в воде, — Вадим задумчиво нацепил креветку на вилку.
— А в солнечную Грузию не хочешь заглянуть? — с надеждой спросил Захарий.
— Да я бы рад, но я там совсем никого не знаю, да и отпустят меня разве из крепости? — Вадим тяжело вздохнул.
— Как это? Как это никого не знаешь? Дорогой, ты такие вещи не говори! Захария всегда будет рад тебе в гостях.
— Ты собираешься уезжать из Петербурга?
— К сожалению, кроме тебя мне никто особо не рад, — Захария расстроенно покачал головой.
— Зачем ты так говоришь? — Вадим хлопнул его по плечу, — А хочешь, я сделаю тебя самым богатым в Грузии?
Захария поперхнулся.
— Что? Хочешь быть самым знаменитым? — не унимался Вадим.
— Ты так не шути, если тебя император на Кавказ отправил в ссылку, то куда меня пошлет?
— Зря ты так, Николай Павлович еще сам тебя уговаривать будет. Ну так что, интересно?
— Ну говори, — сдался Захарий.
— Российский Коньяк! Это раз, — Вадим загнул палец, — А два, это игристое шампанское!
— Игривое? Это как? — Захарий подался вперед.
— Ооо, я тебе все расскажу.
***
Карета стояла у почтовой станции. Кучер менял коней на новых, чтобы быстрее добраться до Москвы по шоссе.
Пока за окнами завывал ветер, Вадим перебирал свежие письма. Первое пришло от Кондрата. Агент "Полковник" отчитался о скоропостижной смерти генерала Щедрина. В газетах злые языки говорили, что усрался до смерти.
— Жил как собака, умер как собака, — заметил Вадим.
Дальше в сообщении говорилось о полковнике, которого под протекцией некоторых видных чиновников назначили исполняющим обязанности, до приезда императора в столицу.
Второе письмо вызвало у Вадим раскатистый смех.
— Читай, — Вадим протянул письмо удивленному Ефиму, который оттянул глаз и зачитал по слогам:
"Я уже и не ждал сообщения. Думал, что один попал в Россию Матушку. У меня на руках ваше письмо под номером шесть, постараюсь найти предыдущие. Погода на берегах Тихого океана отличная. Я так рад вашему письму, что не хочу сразу жаловаться, но раз вы предлагаете, то прошу прислать оружия. Для походов на берегах Хоккайдо приходится использовать щуплых корейцев. Всей боли не передать. Жду новых писем и встречи, ваш Восточный Друг! Генерал-губернатор, директор Русской-Американской компании, Живой А.Ю."