Мир Расмус. Потомок воина (СИ)

Вторым человеком был, конечно же, Дариор — он подарил Робу легкую кольчугу, которую можно было носить как под доспехами, так и под обычной одеждой.
И третьим был придворный маг Тровер, который, видимо помня о недавнем разговоре с Робом, подарил юноше небольшую фляжку с собственноручно приготовленным зельем, которое на несколько минут ускоряло восстановление магического резерва.
Были еще одна новость: Жером, старый камердинер, испросил разрешения уйти наконец на заслуженный покой. Здоровье стало его подводить уже давно, но старик все же хотел дождаться совершеннолетия своего последнего воспитанника. Роб же, спросив разрешения отца, дал Жерому добро: он должен был отбыть из замка в одну из небольших деревенек, где для него уже был готов дом, на следующий день после праздника. И хотя Роб считал, что камердинер давно заслужил отдых, к тому же, и сам юноша намеревался в скором времени покинуть родной замок, все же Жером растил его практически с младенчества, и юноша осознавал, что старика ему будет не хватать.
Сейчас же юноша старался сидеть смирно, пока сразу две служанки подбирали ему подходящий наряд к предстоящему празднеству. И хотя Роб охотно предпочел бы шумному многолюдному пиру в его честь простой ужин в компании родителей, а праздничному наряду — свою повседневную одежду, он понимал, что выбора у него особо не было.
Совершеннолетие единственного сына барона было значимым событием не только для него самого, но и для тех, кто находился под властью Альбрехта тар Валиора. И кто в будущем будет находится под властью Роба. Поэтому на праздник съехались гости со всех концов баронства. Среди приглашенных гостей были многочисленные рыцари и пэры, чьи семьи принесли вассальную клятву баронству Валиор, жрецы и представители церквей светлых богов, поклонения которым было разрешено на землях королевства Дальвейс, были также старосты или представители деревень и других поселений, находящихся под на землях баронства и под его протекторатом. Таким образом, общее число гостей перевалило за двести человек, и это не считая рыцарей и гвардии барона, которые постоянно находились в замке. Столы для них накрыли на свежем воздухе, во внутреннем дворе.
Но были и печальные новости. Незадолго до начала пира пришло сообщение, что Тарик тар Кризар, дядя Роба, не сможет приехать. Дядя очень любил племянника и собирался присутствовать на празднике, но в последнее время в окрестностях Карноула участились случаи пропажи путников, и Тарик, как командующий гвардией герцога, был занят координацией рейдов по устранению разбойников и прочих угроз. В сообщении дядя передавал, что непременно собирается посетить замок через пару недель, вместе с подарком Робу и несколькими бочонками доброго хмельного меда.
Также не смогли приехать гости из соседнего баронства, тар Бранды. Они прислали гонца с поздравлениями и извинениями за то, что срочные дела требуют их присутствия на своих землях. Хотя, этому Роб был скорее даже рад. В последние пару лет семейство тар Брандов зачастило с визитами в замок тар Валиоров, и причина была яснее некуда — единственным ребенком в семье тар Брандов была девочка. Причем примерно одного с Робом возраста. И, естественно, и родители девочки, и родители Роба тут же решили, что сами боги послали их семьям столь выгодную партию. И хотя Роб видел девушку, которую звали Серентия, год назад, и она была довольно красивой и привлекательной на вид, все же юноша не особо желал помолвки, и тому было несколько причин, и первая из них — ближайшие несколько лет он собирался странствовать по свету и обучаться.
Вторая — в баронство Роб мог так и не вернуться, что, впрочем, юноша не планировал. И третья, и главная — между юношей и девушкой не было взаимной симпатии. Да, когда их представляли друг другу и оставляли наедине, они оба вели себя вежливо, оба поддерживали беседу, но все это было только ради соблюдения этикета и приличий. Роб не питал к девушке интереса, не видел в ней родственную душу, и чувствовал со стороны Серентии такое же отношение к себе. К тому же, несмотря на то, что девушка была привлекательна, Роб мечтал найти себе жену так же, как отец встретил мать — влюбиться в девушку и добиться ее внимания, а позже и любви силой своей личности, харизмы, обаяния, поступками и подвигами. Поэтому известие об отсутствии на предстоящем пиру семейства тар Брандов юноша воспринял с облегчением.
 
Наконец, служанки закончили подбирать ему наряд. Юноша покорно облачился в черные штаны с серебряной вязью и синий атласный камзол с серебряными вставками. Роб уже давно понял, что его чувство стиля и выбор одежды не подходят для всяких там пиров, балов, почетных приемов и прочих церемоний.
Спорить со служанками было тоже бесполезно, потому что они сразу же звали мать Роба, и подборка нарядов превращалась в двадцатиминутную лекцию о важности правильно подобранной одежды, сочетании цветов, чувства стиля и прочих не очень важных, с точки зрения юноши, вещах. Да и в целом, не сказать, чтобы Робу не нравилось то, что для него подбирали.
Единственное, что юноше удалось отстоять — так это прицепить к богато украшенному поясу ножны с подаренным мечом. Клинок в черных ножнах вполне гармонировал с нарядом, поэтому служанки возражать не стали.
Когда Роб уже был готов, дверь в его комнату открылась, и вошел отец. Выглядел Альбрехт тар Валиор так, как и подобает настоящему барону. Он был одет почти в такие же, что и у Роба, черные штаны, однако цвет камзола барона был красным. На поясе висел меч, а за спиной развевался белый плащ с гербом дома тар Валиоров — красной головой льва на белом поле. На голове Альбрехта был надет отделанный золотом обруч — еще один символ его статуса. Но самое главное, барона словно окружала аура власти прирожденного лидера, он одним своим видом внушал непоколебимую уверенность в своих силах. Роб надеялся, что когда-нибудь он сможет так же.
Как только отец вошел, обе служанки тут же согнулись в поклоне, а юноша непроизвольно выпрямился. Жестом выпроводив служанок за дверь, Альбрехт спросил:
— Ну что, ты готов?
— Да, отец.
— Тогда идем. Все гости уже собрались. Пора начинать праздничный пир, — с этими словами барон вышел из комнаты Роба. Юноша последовал за ним.
Пиршественный зал располагался недалеко от покоев Роба. Некоторое время отец и сын шли молча, но затем Альбрехт нарушил тишину, спросив:
— Ну что, так и не передумал уезжать?
— Нет, отец. Я так решил, — твердо ответил Роб.
— Хорошо. Когда планируешь?
— Думаю, что через месяц, или около того. Нужно завершить курс истории у учителя Анвара и магические занятия мастера Тровера.
— Я рад, что ты собираешься доучиться, — барон остановился прямо посреди коридора, ведущего к дверям пиршественного зала, и посмотрел на Роба. — Вот что я предлагаю: как только приедет Тарик, мы вместе сядем и хорошенько обдумаем. Например, поступить ли тебе в Магические Коллегии или попытаться пройти испытание в одном из рыцарских орденов? Тарик сейчас занимает высокую должность при герцоге, к тому же его уважают, поэтому он сможет поручиться за тебя. Конечно, решения принимать будешь ты, но мы, в силу жизненного опыта, можем дать тебе несколько вариантов или предостеречь от необдуманных действий. Что думаешь?
— Хорошо, меня вполне устраивает твое предложение, — ответил Роб. Ему понравилось, что отец обратился к нему, как к взрослому. Как к равному. К тому же, юноша сам хотел увидеть дядю Тарика. Да и уезжать в ближайший месяц не планировал. Поэтому предложение отца пришлось ему по душе.
 
— Вот и славно, Роб, — барон подошел поближе и положил руку на плечо юноши. — Я редко это говорю, знаю, надо бы и почаще. Я горжусь тобой, тем, каким ты вырос. Мы с твоей мамой вместе гордимся. И очень рады за тебя. Ты станешь выдающимся человеком, поверь.
— Я верю. Спасибо, пап. Твои слова много для меня значат, — Роб не лукавил. Хотя отец регулярно отмечал его заслуги и успехи, но подобные теплые слова говорил редко. И тем ценнее для юноши они были.