Прикосновение Змея (СИ)

— Согласен.
И постараться не думать о том, насколько его может шарахнуть ее чувствами. Она, конечно, не производит впечатления чересчур эмоционального человека, но кто ее знает…
Она открылась первой. Ильнар еще секунду помедлил, разглядывая вспышки цветов в ее ауре, и пытаясь вспомнить, что какой цвет значит. Собственный щит убрать опять оказалось сложно, но Дарея ждала, и он заставил себя расслабиться, раскрыться, вслушаться в окружающее пространство, стремясь уловить в исходящих от нее эмоциях ответ на свой вопрос…
А потом она улыбнулась и коснулась его груди перстнем.
На мгновение в глазах потемнело. Ильнар успел обреченно зажмуриться и обозвать себя идиотом, попытался вздохнуть, не смог, испугался… А потом понял, что именно произошло.
«Эй!»
«Это не я. Она как-то сумела тебя заблокировать. Не злись, я постараюсь все вернуть».
— Святое небо, как же я соскучилась, — еле слышно пробормотала Дарея, обвивая его шею руками… Вернее, уже Джания. Ее глаза снова потемнели, а аура сияла бирюзой и золотом. Так вот, значит, как должна выглядеть Великая Любовь Навсегда…
Ильнар постарался успокоиться, когда его руки сами поднялись, осторожно легли на ее плечи, не давая прижаться вплотную.
«Да ладно, обними ее уже» — мрачно буркнул интуит. Физически он ничего не ощущал, даже когда маг последовал его совету и прижал к себе свою давно потерянную любовь. Это было странно, но, признаться, интересно.
«Мы, кажется, разговаривать собирались, нет? О том, насколько я могу им доверять. Кажется, все-таки не очень».
Таро негромко вздохнул и отстранился.
— Джан, это попросту невежливо. Отпусти его.
— А ты все такой же исключительно правильный зануда, верно? — она насмешливо сощурилась, и на щеках появились ямочки. У Дареи их не было, как у них так получается? — Двести лет, Таро. Двести лет я ждала, что ты вернешься, я работала, как проклятая, я так соскучилась по твоему голосу, по твоим прикосновениям…
«Ага, за двести лет без мужика…»
«Ильнар!»
«Двадцать восемь лет Ильнар. Заканчивайте сопли разводить. Вернет мне кто-нибудь тело или все уже решено?»
«Я сейчас почти ничего не могу сделать. Либо она тебя отпустит — либо ты сделаешь это сам. Сосредоточься. Попробуй ощутить себя не физическим телом, а энергией. Просто одной из линий в узоре ауры. Тогда сможешь попытаться замкнуть щит. И, пожалуйста, без дурацких шуток в стиле твоего напарника».
Легко сказать — сосредоточься. Ильнар тем не менее честно попытался представить себя сгустком энергии. Просто часть ауры, просто одна из линий, вон тот двойной узел… Джания говорила что-то еще, Таро отвечал, они, кажется, вспоминали что-то давно прошедшее, из прошлых жизней, когда оба были живы и могли любить друг друга, не используя посредников. Он почти не слушал, целиком поглощенный своей задачей. Маг честно пытался ему помочь, но его действия выглядели неуклюжими, словно попытки медведя сесть на шпагат. Вроде и ясно, что от тебя хотят, а растяжки не хватает…
Заклинание, которое использовала Джания, напоминало тончайшую сеть и весьма походило на результат воздействия ментального артефакта. Таро и впрямь мало что мог противопоставить этой сети, но изнутри действовать было можно. Ильнар даже сообразил, куда должна потечь энергия, чтобы поставить щит, но вот ассоциировать себя с этой самой энергией, а не с руками-ногами-головой, пока не получалось.
— У Лейро всегда были с этим проблемы, — неожиданно громко произнес Таро, и Ильнар, снова упустив силовой поток, беззвучно выругался. Маг, впрочем, не обратил на него внимания. — Все, что не вписывалось в его картину мира, он просто вышвыривал из нее — этику, мораль, а временами и здравый смысл тоже. Мнение других людей для него и вовсе не существовало. Он же гений, у него идеи, он вполне имеет право на бессмертие. И наплевать, сколько народу погибнет из-за этих его идей.
— Зато для тебя чужое мнение всегда значило слишком много, — тон Джании был ровным и ледяным, но Ильнар с удивлением понял, что она на грани истерики, ещё немного — и сорвется. — Всегда. Никаких отношений со студенткой — мало ли, что подумают коллеги. Сначала замуж, а потом все остальное — впрочем, тут ты недолго сопротивлялся, помнишь? Магия важна для людей — и ты был готов сдохнуть и оставить меня совсем одну ради того, чтоб помешать брату. А инициация — даже странно, что ты мне ее запрещал, это ведь как раз помогало тем самым людям.
 
— Которые в итоге сдали тебя карателям.
Голос Таро тоже был ровным, но интуит прекрасно ощущал его настроение. Горечь, боль, привычный гнев на брата… Он любил ее, так, как умел, но даже ради нее не хотел поступаться принципами. И Ильнар мог его понять. Не понимал он другого — неужели ждать встречи двести лет стоило ради того, чтобы разругаться вдрызг через пять минут?
Маг ничего не ответил, но следующая волна эмоций явно предназначалась Ильнару. Сам интуит сформулировал бы чувства Таро одной фразой: «Заткнись и займись делом, Змей тебя возьми!!!»
— Сдали такие же, как ты, правильные и принципиальные.
— Они просто хотели получить награду от Ордена. И боялись попасть за решетку за укрывательство. Я был там, Джан.
Она помотала головой и закрыла лицо руками. Таро протянул руки, чтобы обнять ее, но она передернула плечами и вывернулась.
— Я так любила тебя… — ее голос звучал глухо и сдавленно, а когда она убрала ладони от лица, щеки оказались мокрыми. — Я ведь до сих пор тебя люблю! Я ведь только ради тебя все эти годы… ради тебя… а ты… так и не простил…
Она всхлипнула, медленно опустилась на пол — и разрыдалась.
«Не простил чего?»
Таро раздраженно передернул плечами, вздохнул и тоже сел на пол, мягко обнял Джанию, прижал к себе, осторожно гладя по волосам. Та уткнулась в его плечо, пытаясь, похоже, выплакаться сразу за двести лет.
«Потом, ладно? И кстати, чего ты там до сих пор возишься?»
С подсказками мага дело пошло легче. Правда, Таро не столько советовал, сколько критиковал, но делал он это, похоже, именно для, того, чтобы разозлить интуита до рабочего настроения. Поэтому Ильнар не обижался, а добросовестно старался почувствовать, что…
Он — энергия. Он — тонкая сияющая сеть пульсирующих волокон, оплетающая грубое физическое тело. Вот здесь остались следы от щупалец паука, и до сих пор, оказывается, больно, а вот эти темные нити — сила Джании, они дрожат в такт ее дыханию, их хочется рвать и кромсать, но это не нужно. Работа в опергруппе хорошо приучает отделять инстинкты, вопящие об опасности, от дела, которое нужно сделать. Поэтому рвать никто ничего не будет, нужно лишь осторожно оплести темную нить своей силой, мягко и аккуратно, а теперь ниточку сюда, и сюда, эх, энергетических бусин не хватает, но кто бы мог подумать, что плести «паутинку» придется в собственной ауре…
Еще одно касание, осталось совсем немного…
— Поцелуй меня. Пожалуйста, в последний раз. Ты ведь все равно уйдешь, и хорошо, и пусть, раз ты так решил… — Она всхлипнула и подняла заплаканное лицо. — И я помогу, обещаю, но… Один раз. На прощание.
Таро заколебался, и Ильнар мельком ему посочувствовал — когда любовь и принципы вступают в конфликт, жить становится очень грустно. А потом в дверь неожиданно постучали, а губы Джании оказались совсем близко, мягкие, требовательные, и маг попытался отстраниться, но не успел.
Ну здравствуй, эмпатия.
В голове словно взорвался фейерверк. Это Джания, ее любовь напополам с болью, кисло-сладкая и горькая одновременно. Это Таро, он раздосадован и пытается все-таки вернуть на место щит… Хотя не очень-то и пытается, это его поцелуй, и бирюзовые вспышки в ауре тоже его. Собственное тело на волне чужих эмоций откликается, голова кружится, а в дверь снова стучат, открывают, чужие чувства накрывают волной, еще немного — и он не выплывет, и он из последних сил вцепляется в заклинание и рвет силовые нити, и в глазах снова темнеет, а щит вдруг возвращается — резко, рывком…