Легион павших. IV - V Акт (СИ)

Къярт оставил смех при себе и только улыбнулся в ответ на очередную шутку Сэджвика. Он ведь обещал Родену вести себя прилично и не портить вечер. Увы, встретившись с Роденом взглядом, он понял, что притворщик из него еще тот.
— Вы здесь развлекайтесь, а мы пойдем, подышим воздухом, — Роден встал из-за стола.
— Опять пацана щимить собрался? — зыркнул на него Сэджвик.
— Мне, что, уже нельзя перекинуться с земляком парой слов наедине?
— Ага, конечно. Къярт, ты только скажи, и я ему быстро физиономию подрихтую, — пообещал он и, спохватившись, взглянул на Нирею. — Не сильно подрихтую, ты даже не заметишь разницы. Сделаю все в лучшем виде, как умеют только крутые парни из «Зенита».
— Нет, не стоит, — с улыбкой ответил Къярт и поднялся со стула.
В вечернем воздухе пахло безмятежностью и летними травами. Из открытого окна доносились обрывки очередной истории в исполнении Сэджвика и женский смех.
Роден сел на скамейку у крошечного прудика. Къярт опустился рядом.
— И какой ты сегодня? — флегматично поинтересовался Роден, доставая из под камня возле скамейки небольшую коробочку. — Къярт, который курит или который воздерживается?
Тот покосился на предложенную сигарету, потянулся, чтобы забрать, но Роден положил ее в рот и, чиркнув зажигалкой, подкурил.
— Значит, тот, который даже не помнит, что Мерлен не переносит запах табака, — Роден выдохнул в небо горькое облако дыма и посмотрел на Къярта. — Давай, задавай свои вопросы.
Тот замешкался. Какие из тех, что роились в его голове, самые важные? Хотя, какая разница, Роден ведь не сказал, что ответит только на один или два.
— Пересечение. Как его удалось предотвратить?
— И куда только все девается каждый раз из твоей головы? — Роден хмыкнул и сделал затяжку. — Идея Иеро, согласно которой можно убрать фактор, заставлявший искру из двух миров конфликтовать.
— Как?
— Мне сейчас заняться полным пересказом технической стороны вопроса? Ты уж извини, но у нас есть время только на одну или две сигареты. Все-таки у моей супруги сегодня второй День рождения. Твоими стараниями, — Роден стряхнул пепел в траву.
— Получается, та искра, что сейчас во мне…
— Да, из Столпа Вейтрета.
— Он не был разрушен год назад?
— Нет. Ты связался с кланом за день до Равноденствия. Дальше дело было за «Зенитом». Сэджвик со своими парнями спеленал диверсанта из Аргантара еще на подходе к Столпу.
— А Аргантар…
— Обделался. Ты указал путь к их базе, с которой они открывали проход в твой мир. Мы ее захватили.
— За все это время… я не возвращался назад?
— Ты этот год вообще помнишь?
Не нужно было что-либо говорить, чтобы Роден получил ответ на свой вопрос.
— Нет, Къярт, ты не возвращался. Было решено, что во имя общей безопасности лучше держать яйца в разных корзинах.
Къярт кивнул и задумался. Он не смог бы предупредить клан о диверсии на Столпе, если бы не знал о том, что должно случиться. Значит, он был свидетелем аварии, и то прошлое, которое он помнил, в действительности существовало. Но что произошло потом? Его перенесло назад во времени? И он переписал историю? Как же тогда все остальное? Что с миром Фелиса и что с…
Къярт болезненно нахмурился.
Роден снова заговорил:
— С твоей проблемой с памятью нужно что-то решать. Я тебе это уже говорил, и не раз, и знаю, что ты ответишь, — он достал еще одну сигарету и раскурил. — Къярт, я могу понять твое нежелание показываться местным врачам. Дело твое. Но если ты решил держаться особняком, то позаботься о том, чтобы твои личные проблемы, которые ты по какой-то неведомой причине отказываешься решать, не сказывались на остальных. В частности на моей семье.
От взгляда Родена стало несколько не по себе.
— К кому, по-твоему, бежит плакаться Мерлен, когда ты в очередной раз пугаешь ее своим поведением?
Къярт не знал, что ему ответить на обвинение. Он даже не помнил, в чем должен раскаиваться и за что извиняться.
— Прости, Роден, я совершенно ничего не помню. Я постараюсь…
— Не доставлять проблем, — несколько резко закончил тот. — Знаю, слышал уже.
 
Роден затушил окурок о камень и спрятал в карман.
— Ты уж постарайся, — добавил он и поднялся со скамьи. — Ладно, забыли. Идем в дом. И сделай лицо попроще, а то Сэджвик после всего выпитого вина, чего доброго, и впрямь с кулаками полезет. Нашел же себе любимчика.
Вероятно, у Къярта все-таки получилось «сделать лицо попроще» — до самого окончания кутежа, в конце которого Сэджвик и правда разошелся не на шутку, но к рукоприкладству все же не дошел. Вполне возможно, этому поспособствовала Нирея, а не попытки Къярта принять беззаботный вид.
Когда время перевалило за одиннадцать и пришла пора откланяться, Къярт вынужден был признать, что покидает дом Родена с облегчением. Он стыдился этого чувства, продолжающего глодать его, когда все казалось идеальным. Стыдился, но ничего не мог поделать с ощущением того, что ему здесь не место. Насколько это «здесь» было всеобъемлющим? Он не знал.
— Обещай, что заглянешь ко мне на выходных, — порозовевшая от выпитого вина, Нирея помахала Мерлен рукой на прощание. Роден заботливо поддерживал ее за талию. — Мы еще месяц назад должны были с тобой освоить мой фирменный маковый рулет.
— Обязательно загляну, — пообещала Мерлен, вцепившись в руку Къярта.
Этим вечером пили не только Нирея и Сэджвик. Последний и вовсе решил дать себе волю и теперь спал беспробудным сном в гостиной.
Попрощавшись с хозяевами дома, Къярт вышел вместе с Мерлен на улицу и замер. Он не знал, куда ему нужно отвести девушку и куда идти самому.
— Къярт, пойдем уже домой, — заканючила Мерлен. Она подняла на него взгляд, и хмельное веселье на ее лице сменилось растерянностью. — Ты не помнишь, да?
И снова Къярт почувствовал себя виноватым.
— Это ничего. Не беспокойся, — Мерлен широко улыбнулась и, твердо став на ноги, указала пальцем в конец улицы. — Нам — туда.
Несмотря на позднее время, в большинстве домов горел свет. Те, кто встретил вечер на улицах резервации, с приближением полночи перебрались в кухни и гостиные, из которых теперь доносились тихая музыка и хмельные разговоры.
Мерлен шла молча и все жалась к его руке, едва тормоша ее, когда нужно было свернуть на очередном перекрестке. И каждый раз Къярт мысленно вздрагивал, словно готовясь проснуться.
Да, все это не могло быть по-настоящему.
Он думал об этом и тогда, когда Мерлен открыла калитку дома — единственного на улице, в окнах которого не горел свет, — поднялась к двери и зашарила по карманам.
— Неужели… вот растяпа, — с досадой протянула она, — кажется, я потеряла ключи. Наверное выпали, когда мы были у Ниреи с Роденом.
Мерлен в ожидании посмотрела на Къярта, но тот не понимал, что должен сделать: выломать дверь или принести утерянный ключ.
— В кармане, Къярт, — тихо подсказала она.
В правом кармане брюк лежала связка с двумя блестящими ключами.
Не дожидаясь, пока он что-либо сделает, Мерлен забрала ключи и принялась копаться в замке.
— Это ничего, ты все вспомнишь, — не оборачиваясь, бормотала она. — Ты всегда вспоминаешь.
Совладав с дверью, Меррлен улыбнулась ему и щелкнула переключателем, заливая светом прихожую.
— Осмотрись пока, а я тем временем наведаюсь в душ. Глупый Сэджвик со своим вином: на утро голова будет, как колокол, гудеть.
На ходу снимая туфли, она побрела вглубь дома.
Къярт замер в растерянности на пороге. Все это время он жил здесь? Вместе с Мерлен? Нет, все это было нереально.
Сделав пару шагов, он остановился у пристенного столика, давшего приют узкой вазе с одной единственной ромашкой и паре флаконов духов. Открыл шухляду. Внутри — тонкая пачка документов, несколько монеток, отвалившаяся от какой-то дверцы ручка и расческа с надетыми на нее резинками для волос. Многовато деталей, как для сна.
Детали. Они были везде: в небрежно висящем на спинке стула кухонном полотенце и паре крошек на столе, в пятнышке от пролитого чая на так и не отстиравшемся ковре в гостинной, даже в царапинах на перилах лестницы, что вела на второй этаж. Детали сыпались на него со всех сторон, с каждым шагом убеждая в подлинности происходящего.