В глубину (СИ)

Терс осторожно поднял меня на руки. Я обхватила его за шею и спрятала лицо у него на плече, а он медленно понес меня к нашему костру. С каждым его шагом мы приближались к нашему отчуждению, и ничто не могло этому помешать. У меня не осталось даже слез.
Наверное, это совсем не романтично, ни одна героиня романа не позволила бы себе подобного, но я заснула у него на руках, пока он нес меня. И мне снилось, что он держал меня на руках всю ночь, прижимая к себе и укачивая.
АНЖЕЛИКА
Клубок запутывался все сильнее. И на данный момент только четыре человека могли распутать эту ситуацию. Четверо, из которых только один представлял себе все происходящее верно и знал, что может ждать впереди. Это был Терс. Аринка меньше всех понимала, что творится вокруг нее. И были еще Йалу и Сергей.
Все мы каждый день сталкиваемся с ситуацией выбора: пойти в театр или кино, взять зонтик или не взять, позвонить самому или подождать звонка, — часто эти мелкие ситуации мы даже не замечаем. Но время от времени жизнь ставит нас перед очень сложным выбором, таким, от которого зависит весь наш дальнейший путь. От выбора этих четверых зависел не только их путь, но и еще очень и очень многих людей. И об этом знали те, кому выгодно было повернуть этот выбор в свою сторону. Они следили за Йалу и Терсом и старались создать такие условия, чтобы те сбились с пути и не смогли решить поставленную перед ними задачу.
Я видела, чего хотела и чего боялась Лита, но никак не могла дать об этом знать Йалу. Но рядом с Литой был и Лагу, и я рассчитывала, что его мысли и сомнения последних лет не позволят ему безучастно наблюдать происходящее.
Родители увезли Йалу за город. В дом, который со стороны выглядел старым и заброшенным, но на самом деле был просторным и уютным. Вот только Йалу мысленно тут же окрестила его тюрьмой.
Чаще всего она часами почти неподвижно сидела возле маленького искусственного водоема во дворе дома. О чем она думала, не знал никто. Лагу несколько раз пытался с ней заговорить, но Йалу молчала. Сергей не подходил к ней, а Лита вообще словно бы пропала.
Я видела — Йалу ждала именно ее. Ждала ее объяснений, зачем ее насильно привезли сюда и если и не держали взаперти, то только потому, что ей все равно некуда было идти.
И однажды Лита все же решилась на разговор. Йалу словно бы и не заметила, как мать подошла и опустилась на траву рядом с ней. Какое-то время обе молчали, глядя на воду.
— Ты злишься на меня, — мягко начала Лита.
Йалу не ответила.
— Ты многого не знаешь.
— Так объясни, — равнодушно бросила Йалу, все еще не поворачивая головы.
— Не знаю, сумею ли.
Лита замолчала, обдумывая свои слова. Потом продолжила:
— Наша жизнь с рождения ограничена очень жесткими рамками. Но старейшины никогда не говорили нам, что на самом деле, мы имеем право на любое решение. Что они тебе рассказывали обо мне?
— Что ты бросила меня, потому что тебе хотелось жить по-своему, — как Йалу ни старалась, в ее словах прозвучала горечь.
— И ты им поверила?
— Тогда нет. Сейчас уже не знаю.
— В любом случае, — мягко заметила Лита, — тебя бы растила не я. Дочерей Хранителей всегда воспитывает отец.
— Хранителей? — Йалу, наконец, посмотрела на мать.
— Да. И ты, и я — Хранительницы нашего озера. Только Хранителям Водопад дает четырехбуквенные имена.
— Зачем озеру нужны Хранители?
— Мы храним то, что находится в озере. Как ты вообще можешь этого не знать?
— А кто бы отвечал на мои вопросы? — огрызнулась Йалу. — Я все детство задавала их всем вокруг, но даже про вас ничего не узнала. Да даже про себя! Что-то и ты не спешишь мне на них отвечать.
— Я ушла оттуда не для того, чтобы рассказывать потом об их традициях, — так же резко ответила Лита. — Меня это больше не касается.
— Я тоже тебя не касаюсь? — вскинула подбородок Йалу, но в глазах ее светилась печаль. — Ни я, ни наше Озеро. Ты бросила и меня, и его.
— Ты тоже его бросила, — возразила Лита.
— Нет, я его не бросала. Хсо собирался куда-то отправить меня вместе с Терсом. Я не хотела уходить. Меня унес мой снег.
 
— Что собирался сделать Хсо? — изумленно переспросила мать. — Куда он хотел тебя отправить?
— Я не знаю.
— Так вот почему ты оказалась здесь. Странно… Что же он задумал?
Лита так глубоко задумалась, что не замечала, как пристально Йалу вглядывается в любое изменение выражения ее глаз, губ, всей ее позы. И только вопрос дочери вернул ее в настоящее:
— Ведь ты была не рада мне? Ты и сейчас не рада. Ты не хотела, чтобы я приходила.
Лита снова ответила не сразу. Она словно продумывала свои фразы сначала мысленно, чтобы не сказать ничего лишнего.
— Я действительно не хотела, чтобы ты приходила. Но не потому, что не хотела тебя видеть.
— Почему же?
— Ради нашей общей безопасности.
— Разве вам что-то угрожает?
— Да. Именно поэтому мы здесь.
— Что же?
— Давай об этом поговорим чуть позже. Сейчас я хотела бы тебя кое о чем спросить.
— Спрашивай.
— Насколько ты доверяешь Арине?
— Полностью, — не раздумывая, сказала Йалу.
— Но сначала вы не очень хорошо относились друг к другу?
— Это было давно.
— А ты не задумывалась, почему вы чувствовали такую неприязнь?
— Терс говорил, мы очень похожи характерами. Наверное, были слишком колючими.
— Очень удачно, что ты заговорила о Терсе. А не думаешь ли ты, что опасалась за свои отношения с Терсом, когда увидела Арину? Она ведь очень красивая.
— При чем тут Терс? — Йалу удивленно взглянула на мать. — Они тогда друг друга даже не знали.
— Это могла быть интуиция. Ты знаешь, что Терс нравится Арине?
— Очень ее понимаю, — пробормотала Йалу, ее щеки порозовели.
— Они сейчас вдвоем, ищут тебя. Не боишься?
Глаза Йалу радостно вспыхнули:
— Они идут сюда?
— Да. Но ты не слышишь меня. Они вдвоем, наедине, понимаешь?
— Ну и что? Они вдвоем, потому что я им небезразлична. Кому еще, кроме них, я нужна?
Лита вздохнула и мягко спросила:
— А так ли ты им нужна?
— Я не понимаю тебя. Что ты хочешь сказать?
— Слова тебя, я думаю, не убедят. Я хочу тебе кое-что показать. Не боишься?
Йалу передернула плечами:
— Чего я должна бояться?
— Я хочу, чтобы ты поняла, что доверять ты можешь только нам — своей семье. Только потому я тебе это показываю. Закрой глаза.
Лита легко коснулась ладонью головы дочери, другой рукой закрыла той глаза.
— Смотри!
Я сама почувствовала боль, когда перед глазами Йалу возникли Аринка и Терс. Там, возле речки, когда, казалось бы, случайность толкнула их в объятья друг друга. Я видела, как побледнела Йалу, как крепко сжались ее губы. И как внимательно следили за ней глаза матери. Она отняла руку от глаз Йалу, не показав ей дальнейшего разговора Терса и Аринки.
— Я могу показать дальше, — тихо сказала Лита.
Она ничем не рисковала; она знала, что ответит дочь.
— Не надо, — охрипшим голосом сказала Йалу и подняла глаза на мать. — Зачем ты мне это показала? Почему я должна верить, что это правда, что это действительно случилось?
— Ты знаешь, что это правда. А показала я тебе это затем, чтобы ты, наконец, поняла, кому ты должна верить, а кому не должна.
Йалу опустила голову и так долго молчала, что Лита уже хотела оставить ее одну, но тут девочка заговорила, и в голосе ее зазвучали горечь и сдерживаемая злость:
— Если бы ты действительно любила меня, ты бы скрыла это от меня. Хотя я не удивлена. Ты уже ответила на мой главный вопрос, — она подняла глаза на мать: — Ты не сказала, что была мне рада.
— Иногда нужно причинить боль, чтобы помочь человеку. Я не хочу тебя обманывать. Наверное, сейчас тебе тяжело это понять.
Йалу резко поднялась и зашагала прочь.
Лита задумчиво посмотрела ей вслед и перевела взгляд на воду. "Ты не сказала, что была мне рада"… Она невесело усмехнулась.