Водный Феникс. Книга четвертая (СИ)
Все присутствующие в зале замерли. Даже подготовленные маги не ожидали такой спокойной и невозмутимой жестокости, что уж говорить о студентах. И того, что их товарищ совершенно не станет сопротивляться, они тоже не ожидали. И теперь не знали, что им в такой ситуации делать, пока нет команды от господина. Но страшное зрелище еще только начиналось.
Лысый плевался кровью и хрипел, а его лицо быстро начало синеть. Моя магия продолжала действовать, и меньше чем через минуту голова мага полностью заледенела. Еще секунда, и резким ударом ладонью второй руки прямо в замерзший лоб Лысого, я усыпал фонтаном осколков из его башки со всем ее содержимым всех в широком конусе перед собой…
Взлослые маги отшатывались от останков своего менее везучего товарища как перепуганные девчонки. Многие бывают готовы к жестокости на войне. Да даже в обычном драке, когда страсти накаляются и участники теряют над собой контроль, отдаваясь во власть ярости и переходя границу дозволенного, еще ожидаешь увидеть жестокость… Но не вот так: неожиданно, резко и будто совершенно обыденно. Это вызывало у людей животный страх.
Лишь через несколько секунд безголовое тело Лысого упало на пол… И в ту же секунду сам Лысый тоже, живой и невредимый, упал на задницу и вцепился в свою шею, издав истошный вопль, окончательно развеивая иллюзию.
Что уж говорить, если на всех остальных мое небольшое представление произвело сильное впечатление, каково же было ему увидеть собственную жуткую гибель, при этом не имея возможности ни пошевелиться, ни хотя бы вскрикнуть…
Лысый весь пропотел и тяжело дышал, а затем его глаза уставились в одну точку: в моей руке на самом деле возник светящийся ледяной шип — точь в точь как из видения. Маг попятился назад с поразительной скоростью, врезаясь в мебель на своем пути, но не обращая на нее никакого внимания. Вокруг него поднялся плотный магический щит, в который он, очевидно, направил все свои силы, едва смог вновь колдовать. Этот перепуганный мужик уже не боец, хоть и целехонек снаружи…
Что интересно, так это реакция Оли и Кати, стоявших совсем рядом. Их лица заметно отличались от всех остальных, мало напоминая ту смесь страха и отвращения, которую можно было увидеть сейчас почти у каждого. Наоборот, они будто даже немного успокоились, стоило мне сделать свой ход. А ведь совсем недавно именно они казались самыми испуганными людьми в зале.
Но Катю еще можно было понять: как бы страшно не выглядела иллюзия, девочка о ней хотя бы знала, ведь видела ее насквозь. А вот Оля попалась на уловку точно также, как и все остальные. Вот только если оставшиеся в зале студенты смотрели на меня со страхом, то Оля выглядела… решительной? Похоже, она без лишних сомнений и раздумий собиралась ко мне присоединиться, поверив в то, что я действительно начал побоище… Интересно.
Это одновременно было и приятно, и страшно. Как бы она не боялась отца, но со мной готова была рискнуть. Мне нужно быть аккуратнее с таким доверием. Однажды, она уже пыталась его убить, а значит способна справиться со страхом, по крайней мере, если соберется отчаянно сражаться до конца… Вот только ей это в прошлый раз вышло боком, и я не хотел бы, чтобы подобная история повторилась. Я вообще не хочу, чтобы она когда-либо даже просто виделась с отцом вновь…
— Идите наружу… — тихо скомандовал я Кате и Оле, а затем громко прикрикнул и на остальных студентов: — Чего встали? Все на выход! Марш!
Оправдывать свои действия я не видел смысла — все было достаточно красноречиво. Вполне понятный намек. Не очень законный и уж точно ни разу не гуманный, но зато доходчивый в крайней степени…
Надо отдать должное — Теон опомнился очень быстро. Теперь пришла его очередь показывать зубы.
— Правильно — убирайтесь из моего ресторана! Отныне вам тут больше не рады. А вот моя дочь останется, нам с ней еще предстоит долгий разговор, — Теон не говорил — он приказывал. Властно и безоговорочно.
Он знал. Знал, что я сейчас слаб. И если бы я на самом деле убил его человека, то, конечно, обеспечил бы себе проблемы с Законом, но Теон бы точно поостерегся идти на обострение конфликта. Сейчас же он воспринял мое поведение как слабость. Если словом я еще мог опуститься до его уровня, то на деле все же проявил мягкость… Или же это здравомыслие с мыслями о собственном будущем?
— Чего встали, псы плешивые?! — окликнул Громов своих людей. — Никогда не видели клоунских представлений?! Выставьте его из моего ресторана! Выставьте всех! А мою непутевую дочь отведите в кабинет. Исполнять!
Люди Теона охотно выгоняли студентов, но вот ко мне приближаться пока не спешили. Нет, они, конечно, обступили нас по кругу, но вот нападать не решались.
— Это большая ошибка… — сказал я Теону, глядя ему прямо в глаза.
Моими стараниями зал быстро начал заполняться туманом, пока я лихорадочно соображал. Как минимум, я должен дать всем ребятам уйти отсюда. Но что же именно мне делать потом? Просто навязать короткое сражение Теону и его свите, пока не иссякнут остатки моих сил, и я не исчезну? А толку? Они и в гостевой дом заявиться могут тогда, еще более злые. Там у них прав будет, конечно, меньше, но не думаю, что это станет большой проблемой. По крайней мере Олю вряд ли кто станет прятать от родного отца…
Убить его?.. Прямо здесь и сейчас? Раскрыть свое последнее оружие на крайний случай и избавиться от этого говнюка… Но его кровь будет на моих руках в глазах сотен свидетелей — все видели начало нашего конфликта. Всю оставшуюся жизнь мне придется скрываться, и то, если еще смогу! Или же остаться жить в другом теле…
Нет, это вообще не вариант, на такое я никогда не пойду! Я и так создал достаточно проблем подруге, чтобы так с ней поступить. Даже мыслей таких допускать не хочу!
Но именно из-за этих мыслей я ощутил крайне важный сигнал. Я подумал об Ане, а учитывая нашу связь, даже на расстоянии смог уловить ее чувства. Очень сильные чувства.
Ярость. Сильнейшая, первобытная ярость, которая вытеснила страх. А еще злость. Злость и обида. За маму, за папу, за себя саму, за чертову смертельную отраву в еде!
Я все же рассказал подруге о яде, попавшем в ее организм. Просто хотел подстраховаться на случай, если израсходую свои силы настолько, что буду в полном отрубе, в то время как девушка будет медленно но верно умирать. Тогда точно будет уже не до осторожности или секретов: пусть лучше расскажет все Хвостову, может, он найдет выход?
Вот только правда в том, что доступного противоядия от крифолия просто не существовало. Лишь редчайший плод Агамы, который мог исцелить практически любую рану и недуг мог бы помочь. Но достать его почти нереально, тем более быстро. Возможно, существуют и такие целители, что способны избавиться от подобного отравления, но мне их встречать не доводилось. Лишь Мира допускала возможность, что смогла бы справиться с этим ядом при необходимости, но и тут не было гарантий. А по части целительских способностей она была на голову выше своих сородичей. Однако больше надеяться на ее помощь я не мог…
И все же у меня была одна идея — Пламя феникса. Очищающее пламя, способное не вредить, а наоборот — исцелять. Я видел его действие благодаря Мастеру моей гильдии, а однажды даже ощутил его на себе… Возможно, нам с Аней удастся спастись этим заклинанием?
Но, к сожалению, Аня прекрасно понимала в какой страшной ситуации она оказалась. Только вместо слез и жалких метаний в попытке спастись, ей пришла в голову совершенно другая мысль…
Месть. Во всю силу, пусть и ценой собственной жизни, но лишь бы размазать этого чертова ублюдка по всем стенам, чтобы он больше никогда уже не смог добраться до ее мамы!
Я ощутил желание и эмоции подруги как свои собственные даже на расстоянии. И тут же понял, что сейчас произойдет…
— Ошибку? О, нет! Ошибся здесь ты, чертов южанин! Отправляйся обратно на руины своей гильдии и никогда больше не попадайся мне на глаза! Иначе…
Негромкий хлопок и яркая вспышка позади Теона резко прервали его угрозы.