Наперегонки с темнотой (СИ)

— Это я во всем виновата, — вдруг жестко сказала Терри.
— Не болтай ерунды, детка… — начал я, но она перебила.
— Если бы я ночью встала, как только услышала крик, Роуз была бы жива! Я должна была разбудить тебя! Ее можно было спасти!
— Нам это неизвестно, Терри. Нам вообще неизвестно, чем объяснить все происходящее.
— Терри, милая, во всем, что случилось с Роуз нет твоей вины, — подключилась Айлин, ласковым жестом проведя по ее спине и прижав затем к себе. — Даже если бы ты разбудила папу, вряд ли он подоспел к ней на помощь. И потом, если бы он отправился туда среди ночи, не зная, что именно там происходит, неизвестно, чем это могло обернуться.
— Мы должны обо всем сообщить Биллу, — вклинился в разговор Роб.
— Нет! Я же сказал, что не стану больше связываться с полицией.
С тех пор как мы приехали, он произнес эту фразу уже с дюжину раз, но я наотрез отказывался даже слышать о подобной затее. Правда, чем больше я пересказывал ему подробности, тем настойчивее он твердил о необходимости разговора с Биллом.
— Мы не можем молчать! — громко хлопнув ладонью по столу, вспылил он. — Если все так, как ты говоришь, она сейчас бродит по городу и совсем скоро к ней присоединится кто-то еще. Вернее, она уже не одна и кто знает, сколько их будет к утру! Ты что, хочешь, чтобы они половину города передушили или что они там делают?
— Возможно, ты прав, Роб, но я не стану больше общаться с чертовой полицией. Я лучше возьму в руки обрез и сам пристрелю и ее саму, и ее дружка.
— Отличная идея! Валяй! — скептически покривив лицом, бросил он.
— Роб, я не думаю, что они доберутся до кого-то еще. Люди слишком напуганы, все сидят по домам и поверь, каждая дверь в городе заперта наглухо. Таких простаков, как Роуз, больше нет. Будет лучше, если мы забаррикадируемся и останемся здесь до утра. Будем дежурить по очереди и, если какая тварь полезет, дадим отпор, а утром решим, что делать в дальнейшем. Но я собираюсь свалить отсюда как можно дальше.
— Куда ты, к херам, свалишь? У нас заседание суда через три недели! — гневно вскричал он. — Черт бы тебя побрал, не хочешь звонить, я сам это сделаю!
Он уже собирался встать со стула, но я остановил его вопросом:
— И что ты ему скажешь? Что она напала на меня? Или что она сначала умерла, а потом каким-то волшебным образом ожила, но по случайности превратилась в безумную тварь, жаждущую истребить любого, кто встретится на пути? Ты сам видел, местная полиция ничего не знает и ничего не контролирует. Все улики забрали люди из особого отдела и стоит позвонить Биллу, как сюда прикатит Джонсон со своими ребятами в деловых костюмах. Что будет дальше, нужно объяснять? Спасибо, я уже провел семь замечательных дней за решеткой и еще лет двадцать светит! Нет уж, если хочешь опять встретиться с ними, то не впутывай меня!
Теперь я тоже был на взводе, а под конец своего длинного монолога так распалился, что перешел на крик. Вскочив на ноги, я возбужденно отмерял шагами расстояние от плотно зашторенного окна до противоположной стены и обратно. С Робом у нас и раньше случались споры, но, пожалуй, в данный момент мы впервые так серьезно сцепились из-за расхождения во мнениях.
Наблюдая за моими метаниями по небольшому периметру кухни, он молчал. Видимо, он раздумывал над услышанным и над тем, как лучше всего поступить. Воспользовавшись возникшей паузой, я уже спокойнее проговорил:
— Я обещаю, что утром позвоню Биллу. Скажу ему, что Роуз пропала, но не стану рассказывать, что она превратилась в чудовище и напала на меня. Идет? Если нет, мы с Терри сейчас же уедем, а дальше поступай, как знаешь.
— Робби, милый, Джон прав, — мягко вмешалась Айлин. — Если позвонить Биллу, вас обоих вызовут в участок. Скорее всего, вы проведете там всю ночь, а может, и не одну. Тогда мы с Терри останемся тут только вдвоем…
Айлин не договорила, но всем нам стало ясно, что она имеет в виду. Выслушав ее, Роб беззвучно выругался. Словно признавая поражение, он накрыл ладонью лежащую на столе руку жены и повернулся ко мне со словами:
 
— Ладно. Договорились, Джон. Сейчас сделаем, как ты хочешь, но утром ты позвонишь ему и все расскажешь.
Внезапно мобильный телефон в моем кармане с шумом завибрировал, что заставило меня передернуться от неожиданности. Взглянув на экран, я увидел цифры незнакомого номера и только спустя секунд пять сообразил, что звонок исходит от Марты Дилл.
Дерьмо! Я был не в себе, когда ехал к Робу, а потому написал ей: «Я готов рассказать все, что знаю. Д. Уилсон». Теперь придется взять трубку.
— Я должен ответить, — пробормотал я на вопросительный взгляд Роба, после чего поспешно вышел в другую комнату.
Едва поднеся телефон к уху, я услышал ее немного искаженный динамиками, но легко узнаваемый по характерным хриплым ноткам голос.
— Джон? Это Марта Дилл. Я только что увидела ваше сообщение. — После того, как резко пересохшим ртом я выговорил приветствие, она поинтересовалась: — У вас что-то случилось?
Странно, что она задала именно этот вопрос, хотя мой взбудораженный тон, должно быть, говорил сам за себя.
— Да. Как бы это помягче сказать. Вы помните мою соседку Роуз? — Сделав многозначительную паузу, я добавил: — И то видео, что показали мне вчера?
— Конечно. К чему вы клоните? Что-то случилось с ней?
— Вроде того. Теперь их стало на одного больше. Час назад я обнаружил Роуз в кухне ее дома и подумал, что должен все рассказать.
— С вами все в порядке? Где вы сейчас? — тут же обеспокоено спросила она.
— Да, все в порядке. Мы с Терри у Роба Холдера.
Несколько мгновений она молчала, а затем задала осторожный вопрос:
— Вы уже обратились в полицию, Джон?
— Пока нет. Я бы не хотел снова попасть на допрос к сотрудникам особого отдела.
Я услышал как на том конце провода Марта Дилл облегченно выдохнула и тотчас торопливо продолжила:
— Пожалуйста, послушайте, что я вам скажу. Человек, который прислал мне то видео, пропал. Он послал его также полиции, но после допроса в особом отделе его никто не может найти. Вы меня понимаете?
— Думаю, да.
— Мне тоже удалось кое-что разузнать, но это не телефонный разговор. Я могу к вам приехать?
— Сейчас? — ошарашенно спросил я.
— Да. Большинство районов в городе уже перекрыты, везде стоят военные оцепления. Боюсь, совсем скоро нам могут ограничить свободу передвижения, а еще у меня есть информация, что власти намереваются ввести чрезвычайное положение. В таком случае нам вообще проблематично будет покинуть город.
Все время, пока длился наш диалог, я суетливо ходил по комнате из одного угла в другой, садился на диван, вставал, пробовал устроиться в кресле, снова вставал, шел к окну и так по кругу. Мои руки и лоб жутко вспотели, но объяснить причину своего волнения я не смог бы даже себе. Наконец, остановившись в центре комнаты, я ответил:
— Уже почти ночь, мисс Дилл. Думаю, будет лучше, если мы встретимся утром. Я предполагаю, что именно по ночам они активны, так что вам не следует выходить из дома и по возможности заприте все окна и двери.
— Я знаю, — нетерпеливо бросила она. Повисло короткое молчание, после которого она серьезно произнесла: — Ладно, тогда я приеду рано утром. Буду надеяться, что мне удастся проскочить.
— Договорились. Мисс Дилл? — позвал я и не дожидаясь ответа, настойчиво повторил: — Не открывайте никому дверь.
— Не волнуйтесь, Джон, я в курсе. До завтра.
Она отключилась, а я остался стоять в задумчивости с телефоном в руке. Из этого состояния меня вывел Роб.
— Чего это ты так разнервничался, парень?
Если бы он не заговорил, я бы его и не заметил. Застыв в выжидательной позе, он стоял, прислонившись спиной к стене, словно боялся, что та вот-вот рухнет и потому подпирал ее своим коренастым телом. Его руки были сложены на груди, а лицо выражало явно напускное недоумение.
С ответом я нашелся не сразу, и будто давая мне подсказку, он спросил: