Алая магнолия (ЛП)

Я поднимаю телефон и нажимаю на диктофон. — Ты действительно там? Неровная звуковая линия вспыхивает при звуке моего голоса.
— Помоги нам, — раздается тихий шепот, как и раньше. Я смотрю на линию на своем телефоне.
Она не двигается.
— Кто ты такая?
Я едва могу шептать. Линия в голосовом приложении вздымается неровными полосами, когда я говорю, реагируя даже на мой самый тихий голос.
— Помоги нам.
Линия на телефоне остается абсолютно ровной, ни малейшего движения, указывающего на звук.
— Ты ненастоящая, — шепчу я. — Ты в моей голове.
Я поворачиваюсь и спотыкаюсь о лестничную площадку в спешке, чтобы выбраться оттуда, мои прежние страхи переполняют меня. Я в ужасе, мой разум в замешательстве, и внезапно я не могу подняться по лестнице достаточно быстро. Я прыгаю в несколько прыжков и падаю в библиотеку, отшвыриваю стул и задвигаю книжную полку, отчаянно желая убраться подальше от темного коридора и запаха старого костра.
Глава 10
История
Я не сомкнула глаз всю оставшуюся ночь. Я так боюсь того, что находится под домом, что мне невыносимо думать об этом, поэтому вместо этого я отодвигаю занавеску и включаю повтор сцены на вечеринке, которая кажется заметно менее страшной после того, что я только что пережила. Я проигрываю это снова и снова, пытаясь и безуспешно пытаясь понять то, что я видела. Эта бутылка разбилась о голову Антуана. Выражение ужаса на лицах парней, всех пятерых, все крупные парни.
Все это не имеет никакого смысла.
Я рада, что Антуан появился именно тогда, когда появился. Даже если мне не особенно нравится роль девицы в беде, я содрогаюсь при мысли о том, что могло бы произойти, если бы Антуан не вмешался. Воспоминание о том, что тебя окружали пьяные парни, у которых явно было на уме нечто большее, чем просто светская беседа, не из приятных. Однако я не позволяю себе зацикливаться на этом страхе. Отчасти потому, что я давным-давно научилась быть благодарной за плохие вещи, которые не случаются, так же, как и за хорошие вещи, которые случаются. И не в последнюю очередь, потому что по сравнению с тем, что произошло после приезда Антуана, затем позже в подвале, эти прежние страхи кажутся почти обыденными. Парни с темными намерениями уродливы и неприятны, но они также являются частью мира, в котором мы все живем. Способность Антуана в одиночку бороться со всеми ними, бестелесные голоса, шепчущие посреди ночи, — это совсем другое. Что-то, чего я не понимаю и даже не могу понять.
На следующее утро я умываюсь под импровизированным душем рано утром, и когда Коннор спускается вниз, я сижу на крыльце. Я не хочу быть внутри. Что бы ни было внизу, мне нужно выяснить, что это такое — и может ли это причинить вред моему брату или мне.
— Сегодня утром мне нужно съездить в город за пиломатериалами и еще кое-чем. — говорит Коннор, бросая мне яблоко и откусывая одно сам. — Ты могла бы поехать со мной и забрать свою машину оттуда, где ты ее оставила.
— Спасибо.
Я выхожу вслед за ним.
— Насчет прошлой ночи, — говорю я, когда мы садимся в пикап. — Я сожалею о том, в каком виде я вернулась домой. На вечеринке было несколько парней из-за границы штата. Антуан высаживал своего племянника и увидел, что они пристают ко мне. Если честно, мне повезло, что он был там.
По крайней мере, эта часть не ложь. Мне повезло, что он был там. Если бы его не было, могло быть испорчено больше, чем мое платье.
— Он не совсем тот, кого я бы выбрал в качестве героя, — сухо говорит Коннор.
 
— Нет.
Я вспоминаю безжалостную эффективность, с которой он уничтожены раскидал нападавших, как они в страхе попятились, когда Антуан столкнулся с ними лицом к лицу. — Я подозреваю, что он скорее меркантилен, чем герой.
Коннор прочищает горло. — Он немного, э-э, старше, чем обычная толпа, которую я ожидал бы увидеть на школьной вечеринке.
— Я понятия не имею, сколько ему лет.
Я смотрю прямо перед собой.
— Ну, если ты планируешь увидеть его еще раз, возможно, тебе захочется это выяснить. Я не хочу быть твоим хранителем, Харпер.
Коннор выглядит смущенным. — Но как бы мне ни было неприятно это признавать, Мариньи был прав. Может быть, в следующий раз, когда ты планируешь пойти на такую вечеринку, нам стоит поговорить об этом. По крайней мере, найти соглашение, чтобы, если ты окажешься в беде, я мог тебе помочь.
— Это справедливо.
Он кивает, и на этом все заканчивается. Мне нравится это в нас с Коннором, то, как мы можем решать проблемы без драмы. Я немного подождала. — Эй, Коннор. У тебя были какие-нибудь странные сны с тех пор, как мы переехали в этот дом?
— Сны? Уголки его рта опускаются, и он качает головой. — Я никогда по-настоящему не помню своих снов. А что?
Он бросает на меня обеспокоенный взгляд. — У тебя проблемы со сном?
— Нет, — быстро говорю я, желая сменить тему. — Вовсе нет. У меня просто была пара беспокойных ночей.
К счастью, он не допрашивает меня до конца пути в город.
Мы въезжаем на склад пиломатериалов, и я остаюсь в пикапе, пока Коннор разговаривает с бригадиром. Рядом со мной останавливается среднего размера машина с номерами Луизианы. Когда пассажиры выходят, я чуть не падаю в обморок от шока.
Это парни из берега с прошлой ночи, и они выглядят ужасно.
Они морщатся, когда спускаются вниз. Двое парней, которые швырнули меня между собой, хватаются за ребра, их лица так распухли и зашиты, что их едва можно узнать. — Что с вами случилось?
Я слышу, как бригадир спрашивает, глядя на них с удивлением.
— Автомобильная авария, — бормочет парень, который первым преградил мне путь, опустив глаза. — С трудом могу это вспомнить.
— Автомобильная авария!
Один из парней в пикапе, лицо которого я не узнаю со вчерашнего вечера, заливается смехом. — Моя сестра работает по ночам в отделении скорой помощи. Как я слышал, вас, мальчики, нашли сидящими посреди дороги, голыми, как в тот день, когда вы родились, и потерянными, как прошлогоднее пасхальное яйцо. Даже не хочу знать, как вы все оказались в автокатастрофе без одежды.
— Это просто сплетни, — угрюмо сказал первый парень. — Или у кого-то больная идея пошутить. Полиция сказала мне, что они получили анонимный звонок в 911, иначе у нас были бы настоящие проблемы. Не помню ничего, кроме как того что проснулся в отделении скорой помощи и обнаружил, что мой пикап врезался в дерево.
Я помню приглушенный разговор, когда Антуан проезжал мимо Джереми по дороге, и направление, в котором двигались его фары, когда он покинул наш дом прошлой ночью. У меня есть смутное подозрение, что то, что их нашли голыми по посреди дороги, в точности соответствует представлению Антуана о шутке. И я бы поставила деньги на то, что эти парни не имели никакого отношения к тому, что их пикап врезался в дерево. Но наверняка они вспомнят Антуана — и меня?
 
Странное безрассудство овладевает мной. Я выхожу из машины и иду к Коннору, прямо мимо парней из Луизианы. — Доброе утро, — вежливо говорю я, проходя мимо них, чтобы убедиться, что они хорошо разглядели мое лицо.
— Доброе утро.
Они отвечают на приветствие без малейшего признака узнавания. Осмелев, я смотрю прямо на них. — Ух ты. Вы, ребята, выглядите так, будто у вас была тяжелая ночка.