Холодное железо: Лучше подавать холодным. Герои. Красная страна

В дом из двора вели две двери. Слева – в игорный зал, справа – в курильню. Оттуда имелся выход к лестницам на второй этаж. Трясучка окинул взглядом увитую плющом, обшитую потемневшими от сырости досками стену, посмотрел на узкие окошки первого этажа. Комнаты для гостей. Выше, на втором этаже большие окна из разноцветного стекла. Королевский номер – для самых дорогих гостей. Там будут развлекаться братья Арио и Фоскар…
– Эй.
Кто-то тронул его за плечо, Трясучка повернулся и заморгал.
Перед ним стояла высокая женщина в великолепных черных мехах, в длинных черных перчатках, с черными волосами, подобранными с одной стороны и ниспадавшими мягкой волной на белое лицо. Сквозь прорези маски, усеянной мелкими хрусталиками, на Трясучку смотрели блестящие глаза.
– Э… – Он с трудом сумел оторвать взгляд от ее грудей, ложбинка меж которыми влекла неодолимо, как улей медведя. – Я могу вам чем-нибудь… э…
– Уж и не знаю, можешь ли.
Накрашенные губы чуть изогнулись не то в улыбке, не то в усмешке. Голос показался Трясучке знакомым. И в разрезе юбки он заметил вдруг розовый шрам на ноге красавицы.
– Монца? – спросил тихо.
– Кто же еще отважится к тебе подойти? – Она смерила его взглядом с головы до ног. – Выглядишь почти таким же дикарем, как при нашей первой встрече.
– Так и задумано, поди. А вы выглядите… – Он замешкался, подбирая слово.
– Шлюхой?
– Ну, если только очень дорогой.
– Дешевки не терплю. Что ж, я отправляюсь наверх дожидаться гостей. Если все пойдет хорошо, увидимся на складе.
– Ладно. Если пойдет… – Хорошо в жизни Трясучки уже давно ничего не шло. Он бросил хмурый взгляд на разноцветные окна. – Справитесь?
– С Арио-то? Конечно. Трепещу в предвкушении этого момента.
– Знаю, просто… может, я вам понадоблюсь…
– Ты бы лучше сосредоточил свой куцый умишко на собственных делах. О себе я сама побеспокоюсь.
– Я так уже беспокоюсь. На двоих хватит…
– Мне казалось, ты оптимист, – бросила она через плечо, направившись к дому.
– Может, вы меня разубедили, – проворчал он вслед.
Не нравилось ему, когда она с ним так разговаривала. Правда, когда совсем не разговаривала, было еще хуже.
Трясучка повернулся, увидел, что на него таращится Седой, и сердито топнул ногою.
– Чего стоишь без дела? Давай уже разметим этот чертов круг, пока не состарились!
Монца, вышагивая на высоких каблуках рядом с Коской по игорному залу, чувствовала себя крайне неуютно. К каблукам она не привыкла. Не привыкла к ощущению сквозняка, овевающего ноги. Корсеты были пыткой и в лучшие времена. И то обстоятельство, что в надетом на нее сейчас лифе вместо двух вынутых косточек таились длинные, тонкие ножи, острием торчавшие вверх, рукоятью упиравшиеся в поясницу, удобней его отнюдь не делало. Лодыжки, колени и бедра уже дрожали от напряжения. Подкрадывалось то и дело желание покурить, но Монца усердно его отгоняла. За последнее время ей пришлось вытерпеть столько боли, что нынешние муки казались ничтожной платой за возможность оказаться рядом с Арио. И полоснуть кинжалом по его насмешливому лицу. Только эта мысль и придавала ее походке кое-какую бойкость.
В конце зала, между карточными столами, застланными до времени зелеными покрывалами, стояла в горделивой позе, поджидая их, Карлота дан Эйдер в красном платье, достойном императрицы.
– Кто бы на нас поглядел, – усмехнулась, подойдя, Монца. – Генерал в одежде шлюхи и шлюха в одежде королевы. Нынче вечером все рядятся в чужое обличье.
– Это политика. – Любовница Арио хмуро поглядела на Коску. – Кто с вами?
– Магистр Эйдер, какая нечаянная радость! – Старый наемник в поклоне сорвал с себя цилиндр, обнажив потную лысину. – Я и не мечтал увидеть вас когда-нибудь снова.
– Вы!.. – Взгляд ее похолодел. – Тоже замешаны… вообще-то я могла бы догадаться. Если бы не думала, что вас убили в Дагоске.
– Все так думали, но оказалось, что я был просто… мертвецки пьян.
– Не настолько, однако, чтобы не найти способ меня предать.
 
Коска пожал плечами:
– Предавать честных людей – стыд и срам. Но предателей… трудно отделаться от мысли о некоей… вселенской справедливости. – Он улыбнулся ей, потом Монце и снова повернулся к Эйдер: – Три таких верных человека, как мы, на одной стороне?.. Жду не дождусь увидеть, чем это обернется.
Ничем хорошим, подозревала Монца.
– Когда приедут Арио с Фоскаром?
– Когда закончится бал у Соториуса. Около полуночи.
– Что ж, подождем.
– Противоядие, – холодно напомнила Эйдер. – Я сделала свое дело.
– Получите его, когда я получу голову Арио на блюде. Не раньше.
– А если что-то пойдет не так?
– Умрете вместе с нами. Поэтому давайте надеяться, что все сложится гладко.
– Что вас удержит от того, чтобы дать мне умереть в любом случае?
– Моя блистательная репутация честного игрока и порядочного человека.
Эйдер, что никого не удивило, не засмеялась.
– Я пыталась сделать доброе дело в Дагоске! – Она ткнула себя пальцем в грудь. – Доброе! Пыталась спасти людей! И посмотрите, чем все для меня кончилось!
– Возможно, это урок для любителей добрых дел. – Монца пожала плечами. – Я лично с такими проблемами не сталкивалась.
– Вы еще шутите! Знаете ли вы, на что это похоже – жить в страхе каждую минуту?
Монца резко шагнула вперед, заставив ее отпрянуть к стене.
– Жить в страхе? – прорычала она, едва не царапнув маску Эйдер своей. – Поздравляю со вступлением в мое братство ужаса! Хватит ныть… сегодня на балу вы должны улыбаться Арио и прочим подонкам! – Она понизила голос до шепота. – А потом привести его сюда. И братца его тоже. Делайте, что я говорю, и для вас все еще может кончиться хорошо.
Ей самой в это плохо верилось, как и Эйдер. Ибо нынешние празднества мало для кого могли кончиться хорошо.
Дэй в последний раз провернула сверло, скрежетнувшее по дереву, затем легко высвободила его. Тьму чердака прорезал тонкий луч света, лег ярким круглым пятном ей на щеку. Девушка улыбнулась Морвиру, и он застыл на миг, пронзенный внезапным горько-сладким воспоминанием – мать улыбается ему при свете свечи…
– Готово.
Не время для ностальгии… Он подавил нахлынувшие чувства и осторожно двинулся вперед, всецело сосредоточась на том, чтобы не шагнуть мимо балки. Если потолок пробьет вдруг дрыгающаяся черная нога, это, несомненно, послужит некоторым поводом для беспокойства сыновей Орсо и их стражников… Добравшись до своей помощницы, Морвир заглянул в дырочку, которую, конечно, невозможно было заметить снизу среди обильных лепных украшений потолка. Увидел часть богато украшенного, отделанного деревянными панелями и устланного дорогими гуркскими коврами коридора. И две высокие двери, над ближней из которых красовалась резная корона.
– Место угадано безупречно, дорогая моя. Королевский номер.
Отсюда будут видны все стражники, которые встанут у дверей… Морвир полез в карман куртки, нахмурился. Похлопал по остальным карманам. И похолодел.
– Проклятье! Я забыл запасную трубку со стрелами! А вдруг…
– Я захватила две. На всякий случай.
Морвир прижал руку к груди.
– Слава судьбе… нет! К черту ее! Слава твоей запасливости и предусмотрительности! Что бы я без тебя делал?
Дэй одарила его своей невинной улыбкой.
– Примерно то же, что и сейчас, только в одиночестве. Осторожность – на первом месте, всегда.
– Как это верно! – Он понизил голос. – Идут. – В коридоре появились Меркатто и Витари, обе в масках, напудренные, разодетые, или, вернее сказать, раздетые, как и подобает служительницам подобных заведений. Витари открыла дверь под короной, шагнула в номер. Меркатто бросила быстрый взгляд на потолок, кивнула и последовала за ней. – Вошли. Пока все идет по плану. – Впрочем, для неприятных неожиданностей времени оставалось предостаточно. – Как дела во дворе?