Обними меня на рассвете (ЛП)

Лукан схватил ее за руку:
— Ты не станешь рисковать нашим малышом ради мести.
Отказаться от мести было бы логично. Соединиться с Луканом, сосредоточиться на их будущем ребенке и оставить прошлое позади — да. Она постарается. Но если она совсем откажется от мести, будет ли она вечно истекать кровью и злиться изнутри? Неужели она будет разбита и не сможет двигаться вперед, если хотя бы не приложит руку к тому, чтобы поставить Матиаса на колени, как он поставил ее на колени? Что же это будет за пара для Лукана? Что же это за мать для их драгоценной дочери?
— Это не входит в мои планы, — пообещала она.
— Чушь собачья! Упрямый взгляд на твоем лице говорит об обратном.
Лукан был встревожен, и совершенно справедливо. Однажды он тоже потерял все. Теперь им обоим было что терять.
— Я доверяю тебе заботиться о нас. Разве ты не этого хотел?
Его сердитый взгляд сказал ей, что ему не понравилось, что его слова используют против него.
— Хорошо. Тогда оставайся дома. Я наложу защитное заклинание вокруг дома…
— Потому что в прошлый раз это сработало так блестяще, — сказала она, с трудом натягивая одежду. — Она знала, что эти слова ранят его, но правда была важнее, чем возможность щадить его чувства, какими бы язвительными эти слова ни были. — Мы не можем сидеть сложа руки, Лукан. Это больше, чем то, что мы хотим. Пойдем со мной, поговорим с Брэмом, и я все объясню.
Она вышла из спальни, когда Лукан натягивал джинсы и искал рубашку.
— Объясни мне сейчас же! — закричал он.
Если бы она это сделала, он бы только возразил против ее плана. Подкосить его не было ее целью, и она не хотела рисковать своим ребенком. Но они не могли позволить себе роскошь сидеть сложа руки. И как бы ей ни хотелось иного, Анка не была уверена, что сможет посмотреть в лицо своему будущему, прежде чем примирится со своим прошлым.
— Пойдем со мной. Клянусь, там я все объясню.
Анка попыталась телепортироваться из дома. Магия Лукана блокировала ее.
Он ухмыльнулся:
— Ты никуда не пойдешь.
— Ты ведешь себя неразумно. У меня есть кое-какая информация о Морганне, которую Брэм и остальные должны знать, и я хочу рассказать ее только один раз.
— Так ты можешь найти какой-то способ вмешаться. Нет.
Она глубоко вздохнула, пытаясь сдержать гнев.
— Я понимаю, что тебе нужно защищать, но сейчас не время вести себя как проклятая кирпичная стена.
Лукан делал чертовски хорошую имитацию, поднимая бровь и все еще отказываясь сдвинуться с места.
— Ладно. Я не хочу делать это без тебя, но так как ты даже не слушаешь меня, ты вынуждаешь меня идти самостоятельно.
Он мог магически ограничить тех, кто телепортировался в дом и из него. Но оказавшись снаружи, он уже не сможет ей помешать. Она вышла из спальни и направилась к выходу. Из прихожей она увидела, как Кейден целует Сидни на кухне.
— Остановите ее! — потребовал Лукан, запрыгивая в ботинки и надевая рубашку.
Анка не стала дожидаться, пока младший брат последует за ней. Выйдя из дома, она вышла на свежий утренний воздух и увидела серое небо, которое, что неудивительно, предвещало дождь. Она стояла, готовая телепортироваться, когда кто-то схватил ее за запястье. Она резко обернулась.
Кейден пристально посмотрел на нее, прищурившись.
— Давай кое-что проясним. Если ты разобьешь ему сердце… — внезапно он замолчал.
У него от изумления отвисла челюсть. — Ты беременна его ребёнком?
— Именно. И что ты сделаешь, если я разобью ему сердце? Изобьешь меня?
— Нет.
Он выглядел очень сердитым:
— Я не из тех, кто бьет женщин. Но я сделаю все, что в моих силах, чтобы помешать тебе уйти сейчас. Вам с Луканом нужно разобраться в своих разногласиях. Он был чертовски несчастен без тебя.
Она слышала, что Лукан и Кейден теперь близки. Она не хотела вставать между ними, особенно когда Кейден пожертвовал столь многим, чтобы заботиться о Лукане в последние несколько месяцев.
Ее взгляд смягчился:
— Я была несчастна без него, и у меня нет никакого желания причинять ему боль. Мы с этим разберемся, клянусь. Но он должен видеть причину. Отведи его к Брэму, — она вырвалась из рук Кейдена, когда Лукан выбежал в парадную дверь.
— Анка!
Она телепортировалась прежде, чем кто-либо из них успел сказать еще хоть слово.
Выйдя на лужайку перед домом Брэма, она бросила свой звонок. Мгновение спустя барьеры ослабли, чтобы впустить ее. Позади нее раздался свистящий звук. Она бросила быстрый взгляд через плечо. Лукан и Кейден неотступно следовали за ней по пятам.
— Анка! — закричал Лукан, и в его голубых глазах вспыхнула ярость. Она определенно собиралась получить нагоняй. — Ты не будешь драться.
— Нет, если только мне не придется, — бросила она в ответ и вошла в дом, направляясь к кабинету Брэма.
В воздухе звенели магические звонки Лукана и Кейдена. Они послали их быстро, и не один раз.
Она добралась до Брэма как раз перед тем, как он впустил братьев. Он резко вскинул голову. В одно мгновение его глаза расширились.
— Будь я проклят, черт побери! Ты…
— Да, я жду ребенка. Лукан знает. Мне нужно, чтобы ты собрал всех и выслушал меня в течение десяти минут. Если ты позволишь Лукану остановить меня до того, как я все объясню, то я не смогу помочь делу.
Брэм бросил на нее задумчивый взгляд:
— Ты все равно ничем не можешь помочь. Я уже не раз ставил войну выше своих друзей, и теперь Лукан презирает меня за это. Если я позволю тебе драться беременной, он, черт возьми, убьет меня. Ответ — нет.
— Я знаю, как высвободить зелье Морганны и, возможно, одновременно убить Матиаса.
Оттолкнувшись от стула, Брэм недоверчиво уставился на нее:
— Что?
Звонки Лукана и Кейдена продолжали звучать непрерывно.
— Есть ли причина, по которой ты их не впускаешь? — крикнула Сабель с лестницы.
— Через минуту! — крикнул Брэм и снова повернулся к ней.
— Ты меня слышал, — ответила Анка. — Впусти Лукана и Кейдена, а потом собери остальных. Я все объясню.
Он заколебался, проницательные голубые глаза изучающе смотрели на ведьму.
— Ладно. Даю тебе десять минут. Если меня это не убедит, ты пойдешь домой с Луканом и останешься там, пока малыш не вырастет!
Когда Брэм отправил срочное сообщение всем воинам, он впустил каждого, кто прибыл, внутрь защиты, окружающей поместье. Лукан и Кейден ворвались внутрь, несколько других последовали за ними, когда Маррок спустился по лестнице в кабинет.
— Вот как ты доверяешь мне заботиться о тебе? Выбегаешь и не слушаешь ни одного моего проклятого слова?
Выражение лица Лукана стало грозным, темные брови нахмурились над сердитыми голубыми глазами.
— Я только прошу тебя выслушать меня.
Она положила руку на его бьющееся сердце.
— У меня есть информация, которую все должны знать, и я хочу сказать это только один раз. Пожалуйста.
На его челюсти дрогнул мускул.
— Ты ведь не всем обо всем рассказываешь, правда?
Анка закусила губу. Она понимала оговорку Лукана о том, что она должна рассказывать целой комнате людей о своей родословной. Любой, у кого есть будущий топор, мог донести на нее, и её арестовали бы навсегда, пытали, а затем, вероятно, убили. Но если они собирались спасти магический мир, то ее единственная жизнь не могла быть важнее всех остальных.
— Черт побери!
Услышав знакомый яростный рев, Анка обернулась. Она всмотрелась в знакомые темные очки, глядя на мрачный, напряженный рот Шока. Стоя в дверях, он, казалось, готов был голыми руками разорвать крышу особняка, черепицу за черепицей.
— Ты беременна его ребёнком?
Даже сквозь темные очки она видела, что взгляд Шока был сфокусирован, как лазер. Он выглядел ошеломленным… и разбитым.
Нервы скрутили ее желудок узлом.
— Как видишь.
Он резко обернулся и увидел, что Лукан все ближе подбирается к ним.
— И ты воззвал к ней, — сказал Шок. — Но ведь Анка еще не произнесла слова привязки?