Обними меня на рассвете (ЛП)

Шок зарычал, и Лукан прекратил эту мысль. Черт возьми, он ненавидел ублюдка за то, что тот мог читать его мысли, и тут же вернулся к одной из своих любимых фантазий: Шок, скованный цепями и с кляпом во рту, в кипящей кислоте, его кожа медленно отваливается, слой за слоем, и он кричит в ужасной агонии.
— Пошел ты.
Шок покачал головой, и Лукан был почти уверен, что если бы он мог видеть за этими нелепыми очками, то тот закатил глаза.
— Ничего из этого ей не поможет, — огрызнулся Брэм. — А теперь иди, Айс.
Кивнув, Айс выскользнула из комнаты. Хлопок и толчок в следующее мгновение сказали Лукану, что волшебник отправился за своей парой.
Кейден придвинулся ближе, пристально глядя на Анку.
— Как ты думаешь, что с ней такое, черт возьми?
— Без понятия.
Но должно же было быть что-то такое, что Морганна сделала, чтобы эта потребность почти лишила ее разума. Он судорожно сглотнул. Невозможно отрицать, как сильно он хотел быть тем, кто восполнит ее. Во всех смыслах.
Шок протянул мощную руку к горлу Лукана. В последний момент он увернулся, мысленно повторяя видение обезглавливания Шока снова и снова. Эта фантазия ему тоже очень нравилась.
— Тупой ублюдок, — проворчал Шок, а затем переключил свое внимание на Анку.
— Это очень похоже на то, что пережила Оливия, что привело к нашему спариванию, — сказал Маррок. — Лихорадка, потребность.
Брэм отрицательно покачал головой:
— Но я подозреваю, тут совсем другое. Нечто более зловещее. Я сомневаюсь, что это совпадение, что она впала в такое состояние так скоро после того, как увидела эту древнюю суку. Он наклонился, оказавшись на одном уровне глаз с Анкой:
— Поговори со мной. Ты видела Морганну, и что потом случилось?
Она отшатнулась назад, ее лицо сморщилось от отвращения:
— Ты пахнешь… неправильно. Отойди.
Брэм бросил на Шока растерянный взгляд. Мерзавец тоже не знал, что и думать, и покачал головой.
— Мы должны помочь ей, — настаивал Лукан.
— Она больше не является твоей ответственностью. — Шок от происходящего немного прошел. — В последний раз, когда я смотрел на нее, она была твоей бывшей парой.
— Мы будем спорить об этом сейчас, когда она поражена чем-то, чего мы не понимаем, что причиняет ей боль? Может, нам тогда стоит помериться членами.
— Да пошел ты! Мне это не нужно. Я не нуждаюсь в вас — ни в ком из вас. Я забираю Анку домой.
Шок подхватил ее на руки, она выглядела такой хрупкой на фоне его фигуры.
— Подожди, — окликнул его Брэм. — А что, если она недостаточно сильна, чтобы совершить это путешествие? Сабэль и Милли лучше знают, как ухаживать за ней, но сначала мы должны выяснить, что случилось. Я никогда такого не видел, черт возьми. Это не может быть человеческая болезнь, мы знаем. Но я в растерянности…
— Сначала, — усмехнулся Шок. — Ты часто бываешь невежественным. Сабэль и твоя чокнутая тетушка не могут сказать мне ничего такого, чего бы я сам, черт возьми, не понял.
Придурок повернулся и посмотрел Лукану прямо в лицо.
— Если она нуждается в сексе, я дам ей его. Все, с чем она может справиться, и даже больше.
Лукан сдержал свои мысли на эту тему, включая убийственные побуждения, заставляющие ярость распространяться подобно огню по его венам. Он заставил себя послать Шоку безмятежную улыбку.
— Она — воин Братьев Судного Дня, а не твоя пара. Не твоя ответственность. Брэм, как ты думаешь, что сейчас лучше всего?
В объятиях Шока она резко извернулась и начала теребить свою одежду, царапая и потирая кожу.
— Мы позволим Сабэль и Милли посмотреть на нее, когда они приедут. Тогда и решим. На данный момент Лукан прав. Анка останется здесь.
— Ты думаешь, что заставишь меня оставить ее на твое попечение?
Брэм склонил голову набок и посмотрел на Шока так, словно тот был чокнутым психом. Хотя, он им и был.
— Я могу ограничить твою способность телепортировать Анку и вышвырнуть отсюда твою тупую задницу. Или же ты можешь остаться и мило поиграть с остальными. И что же ты выберешь?
— Отъебись, придурок. — Шок напрягся, как будто был готов опустить Анку на землю, чтобы освободить руки для ударов. Но он этого не сделал. — Она нуждается во мне.
— Вполне возможно, — согласился Брэм.
Значило ли это, что Брэм хотел, чтобы Шок отвел Анку наверх, снял с нее одежду и… Лукан тут же отбросил эту мысль. Последовавший за этим укол боли был слишком болезненным, чтобы продолжать созерцание. Да, он знал, что Анка согревает постель Шока, но быть так близко, услышать это — значит опустошить его.
— Да, именно это я и имею в виду, ты, жалкий ублюдок, — уточнил Шок.
Анка снова закричала, и этот звук был полон отчаяния. Она брыкалась и извивалась, хватаясь за пуговицы на брюках и стаскивая черную рубашку.
— Помогите!
Схватив в охапку свою рубашку, она принялась царапать себе живот. Из открытой раны сочилась кровь — маленькая алая лужица на ее бледной коже. Она потянула за одну из лямок своего топа и закончила тем, что поцарапала глубокую дорожку вниз по руке. Кровь быстро прилила к ее локтю. Он больше не задавал вопросов и не ждал разрешения. Вместо этого Лукан бросился вперед и схватил Анку за запястья.
— Остановись, — приказал он ей голосом, не терпящим возражений.
Она мгновенно успокоилась, но душераздирающие слезы потекли из ее глаз.
— Помоги!
— Я и хочу, любовь моя. Что я могу сделать?
Она начала задыхаться и беспомощно выкручивать руки.
— Прикоснись. Ко мне.
Черт, как же ему этого хотелось! Так сильно. Он почувствовал на себе пристальный взгляд Шока, и их взгляды встретились. Когда Анка снова заплакала, Шок, казалось, был готов защищать свое право на Анку, как пес, пометивший пожарный гидрант. Лукан проглотил желчь. Анка была первостепенной задачей. Спор мог продлиться дольше, чем Анка могла терпеть, учитывая серьезность заклинания, которое на нее подействовало. Он десять раз уступит Шоку, чтобы она могла жить. Они могли сражаться и в другой день. Мир без Анки? Невообразим.
Он наклонился к лицу Шока:
— Возьми ее наверх. Если ей нужен секс, дай ее его. Помоги ей, чего бы это ни стоило.
— Чертовски верно, — прорычал Шок, а затем отвернулся с все еще извивающейся, визжащей Анкой, умоляющей его. О помощи. Для секса. После его ухода в комнате воцарилась жуткая тишина.
Брэм похлопал его по спине.
— Как бы тяжело это ни было, ты сделал правильный выбор, приятель.
Он рассеянно кивнул. Логически — да. Внутри у него было такое чувство, будто он навсегда отказался от своего права на Анку. Как будто он постоянно своими руками запихивал солнце за густые серые облака. Как будто он никогда больше не познает ни тепла, ни света, ни счастья. Но если это то, что нужно, чтобы сохранить ей жизнь, он это выдержит. Но если она умрет… он выполнит свою жизненную миссию — выследит Морганну ле Фэй и убьет эту суку самым ужасным способом.
Герцог и Мейсон ушли под предлогом того, что им нужно связаться с Би-би-си и другими новостными агентствами, чтобы выяснить, не просочилось ли что-нибудь о нападении Морганны. Близнецы Вулвзи в кои-то веки помрачнели. Они пообещали телепортироваться в Суонси и следить за остальными женщинами. Некоторые из них выразили желание научиться драться физически, на случай если Анарки придут Морганне на помощь. Все волшебники согласились, и близнецы уже провели некоторое время, работая с дамами, чтобы начать учить их с основ. Маррок сказал, что пойдет с ними, чтобы помочь.
Кейден обнял Лукана за плечи:
— Как насчет того, чтобы я отвез тебя в «Ведьмино варево» и напоил до бесчувствия?
— Нет.
Его брат посмотрел на Брэма, молча умоляя о небольшой помощи. Брэм пожал плечами.
— Ну же, брат, — попытался уговорить его Кейден. — Тебе вовсе не обязательно здесь оставаться. После пинты или десяти ты больше ни на что не будешь обращать внимания.
— Я не оставлю ее, пока не удостоверюсь, что с ней все в порядке.