Обними меня на рассвете (ЛП)

С другой стороны, она живо представила себе сплетенных в постели Лукана и Сабэль, пальцы Лукана в ее волосах, его тело между ее длинными, раздвинутыми ногами, берущее ее с силой и потребностью, пока она не вскрикнет в экстазе под ним и не примет каждую частичку его семени в свое лоно. Боже, ее сейчас стошнит.
— Все было совсем не так.
Сабэль ободряюще потянулась к руке Анки.
Та отстранилась.
— Ты хочешь сказать, что никогда не получала с ним удовольствия?
Другая женщина замялась и посмотрела вниз:
— Нет.
— Или что он никогда не испытывал удовольствия, находясь в тебе?
— Нет.
Сабэль посмотрела на нее, отчаянно пытаясь объяснить и чувствуя себя беспомощной.
— Но Лукан нашел удовольствие — и, что более важно, энергию — вот в чем был смысл. Если бы он этого не сделал, я бы его подвела.
И не дай бог совершенной Сабэль Рион Рикард когда-нибудь потерпеть неудачу.
— Он бы умер! — блондинка почти умоляла.
Анка сразу же почувствовала себя маленькой и ничтожной из-за своей мысли. Возможно, это неправильно с ее стороны, учитывая ее отношения с Шоком и то, что она продолжала жить с волшебником и делить с ним постель, но она не могла избавиться от чувства бессильного расстройства и ревности. И тут в дело вмешалась логика. Лукан был жив, потому что Сабэль отдала себя, чтобы помочь ему. Она бы оплакивала свою бывшую пару совсем по-другому, если бы ее подруга не пожертвовала собой, чтобы спасти его.
— Я все понимаю.
Анка судорожно втянула воздух:
— Я уверена, что и Айс тоже. В конце концов он отпустит свой гнев.
— Возможно, если бы дело обстояло именно так.
Сабэль встала и прошлась по комнате:
— Ты не была здесь, и так много всего произошло… знаешь, что несколько членов Совета были убиты?
Анка нахмурилась, гадая, какое это имеет отношение к Айсу и Лукану.
— Конечно. Даже если я не была здесь с тобой, я же не в каменном веке, Бэль. Я знаю, что Клифден О'Ши и Томас МакКиннет убиты.
— Карлайл Блэкборн знает, что виноват был Матиас.
— И он ничего не предпринял?
Сабэль пожала плечами:
— Ну, я подозреваю, он знает, что Матиас приказал их убить. Я не могу этого доказать. И нет, Блэкборн ничего не сделал. На самом деле он пытался помочь Матиасу завоевать место в Совете.
Мысль о безумце, создающем правила для магического мира, заставляла страх разрываться в ее крови.
— Значит, Блэкборн либо мошенник, либо боится Матиаса, либо и то и другое вместе. У Брэма и Айса есть своя работа, которую они должны выполнять.
— Да, но избрание Айса в Совет было отнюдь не легким делом.
— Я уверена, что нет, будучи Лишенным и… ну и все такое.
Анка не думала, что это оскорбление, и надеялась, что Сабэль не воспримет это таким образом.
— И тебя считают сумасшедшей? Конечно, я знаю, что ты не оскорбляешь Айса, дорогая. Он хороший человек и заслужил это место. Тайнан, да упокоит его Господь, в это время проскользнул в кресло своего деда, так что Клифденская вакансия не была проблемой. Однако МакКинет не имел наследников. Брэм и остальные строили планы, как занять место того, кто будет голосовать вместе с Братьями Судного Дня и даст им больше власти над решениями Совета.
— А как Айс был избран? Совет уже целую вечность не сажает ни одного члена Лишенных. Брэму пришлось бы спонсировать его, и я уверена, что твой брат предпочел бы встать за кого-то более легкого в выборе. Кого-то из хорошей семьи. Кого-то, кого он хорошо знает и кому может доверять. Кого-то, на кого Совет будет смотреть благосклонно. А почему не Лукан? Потому что его дядя уже заседает в Совете?
— Да, это одна из причин. Но какое-то время Брэм настаивал, что Лукан все еще может завоевать остальных.
— Значит, Айс недолюбливает Лукана, потому что Брэм предпочел друга поклоннику сестры?
— Нет.
Теперь Сабэль явно нервничала, стоя у подлокотника дивана и заламывая руки.
— Брэм настаивал, что лучший способ заполучить Лукана в Совет — это показать его хорошие связи и стабильность.
— Все, что связано с Советом, касается внешности.
Анка закатила глаза.
— Именно. Брэм настаивал, что если Лукан женится на ком-то из хорошей семьи, кто сможет поддержать его, то его родословная будет безупречна…
Все, кем Анка не была… кто-то вроде…
— На тебе?
Анка подавилась вопросом. Но как только тот слетел с ее губ, она уже знала ответ. Спаривание Сабэль с Луканом сделало бы его не только очевидным претендентом на место в Совете, но и практически непобедимым, несмотря на то что его дядя занимал другое место.
Хорошенькая ведьма кивнула:
— Лукан и я стояли, готовые произнести эти слова. Но я пришла к нему после ночи в постели Айса, и слезы застилали мое лицо. Лукан прервал это еще до того, как слова были бы произнесены.
Чтобы пощадить Сабэль, которая явно была влюблена в свою пару. У Лукана было большое сердце; он не хотел, чтобы кто-то страдал, и меньше всего та женщина, которая спасла ему жизнь. И он никогда не лелеял политических устремлений. Он согласился бы занять место в Совете, чтобы помочь Брэму, а не ради собственных амбиций. Но сам факт того, что он был готов воззвать к Сабэль и заставить ее произнести связующее слово, соединить их жизни до конца их веков, разрывал каждую из неуверенностей Анки и наполнял их сокрушительной болью.
Она моргнула раз, другой. Она увидела жалостливое выражение лица Сабэль. Ее сердце глухо стучало в груди. Слезы кололи глаза, словно тысяча маленьких когтей, царапающих в злобном ликовании.
— Анка.
Сабэль опустилась на колени у ее ног.
— Лукан никогда не любил меня, разве что как друга. Клянусь, у тебя все еще есть его сердце.
Имеет ли теперь значение его сердце? Если бы она держала его в руках, он, конечно, был бы готов отбросить его и спариться с ведьмой, чья семья и положение были намного выше ее собственного. Он был готов принять правильное спаривание с кем-то гораздо лучшим, чем она. В течение целого столетия он клялся, что ее семья не имеет для него никакого значения. Каждый раз, когда он произносил эти слова, она была уверена, что он мягко лгал, чтобы пощадить ее. И теперь она знала правду. Все это время Анка тонула в чувстве вины за то, что жила с Шоком, убитая горем из-за того, что причинила боль Лукану своим отказом вернуться и неспособностью объяснить… но Лукан двигался дальше, готовый принять другую в свой дом, постель и жизнь.
С таким же успехом он мог воткнуть нож ей в грудь и вырезать сердце, оставив ее опустошенной и истекающей кровью, глупо тоскуя по мужчине, который скрыл от нее ужасную правду с помощью лжи.
Она предполагала, что это сделало их равными.
Анка вскочила на ноги:
— Мне пора.
— Не надо, ты меня совершенно не понимаешь. Лукан любит тебя, дорогая. Он неполноценен без тебя. Я знаю, что он отдал бы все, чтобы вернуть тебя.
— Нет, он отдал бы все, чтобы заполучить кроткую неженку, которая ловила каждое его слово и делала в точности то, что он просил. Ему не нужна была настоящая женщина, Бэль. Ему нужен был тот, кто вписался бы в его мир.
Он определенно никогда не хотел, чтобы она стала его миром.
Когда она, спотыкаясь, направилась к двери, Сабэль последовала за ней по пятам, но Айс преградил ей путь:
— Она говорит тебе правду, Анка.
— Ты подслушивал, мой дикарь? — голос Сабэль звучал чем-то средним между сердитым и удивленным.
— Может быть, немного.
На лице Айса появилась улыбка, которая исчезла, когда он снова посмотрел в сторону Анки.
— Я знаю, что Брэм и Кейден очень беспокоятся о Лукане. Он не оправился от потери тебя. Похоже, ему не хватает воли. Я думаю, его сердце разбито.
Или же он упустил возможность иметь с Сабэль ту пару, которую заслуживал, и теперь сожалел о минутной слабости, позволившей такому призу ускользнуть из его рук.
— Вы оба думаете, что он любит меня?
Анка подняла вызывающий взгляд на Айса.