Крестной феей назначаю себя! (СИ)

— Несомненно, Ваше Величество! — Эвелина присела в легком реверансе. — Я сама прослежу, чтобы Кэтрин бралась за дело с раннего утра и возвращалась уже после ужина!
— А я прослежу, чтобы Вы не забывали выполнять свое обещание, графиня! — легкая угроза прозвучала в словах Эрнеста.
— О, я не забываю своих обещаний, герцог Берштейн! — Эвелина улыбнулась герцогу лучшей из своих придворных улыбок и обратилась к Ее Величеству,
— Вы позволите мне уйти, чтобы дать необходимые распоряжения, или я еще нужна Вам?
— Идите, графиня, — милостиво кивнула Амелия, — я рада, что Вы, как всегда, нашли наилучшее решение проблемы. А Вы, герцог? У Вас остались еще вопросы, требующие моего участия?
— Вопросы решены Ваше Величество, и очень надеюсь, что решены удачно. Не смею больше отнимать Ваше драгоценное время, — Берштейн поцеловал руку королеве, прощаясь, и отправился к выходу, успев еще и открыть дверь перед графиней Роддерик.
— Брось свою затею, Велли, — сказал Эрнест напоследок, когда за ними закрылась дверь королевского кабинета, — все равно у тебя ничего не выйдет!
— Графиня Роддерик, Эрнест, слышишь? Для тебя я первая фрейлина королевы, графиня Роддерик! Отныне и навсегда! И, будь любезен, на Вы!
Выпалив все это герцогу, Эвелина развернулась и почти побежала к комнатам фрейлин: надо было угомонить девушек, несомненно, возбужденных выселением Кэтрин, и успокоить саму Кэти.
  
Глава 8
 
Шум и гомон девичьих голосов графиня Роддерик услышала еще на подходе к апартаментам фрейлин, а, подойдя ближе, смогла разобрать и обрывки фраз. Переселение Кэтрин бурно обсуждалось, и по словам, типа: "конечно, кто бы ей позволил..", "давно пора поставить на место…", "что только в ней хорошего…", — Эвелина поняла, что девушки в курсе последних сплетен и угадывают причину случившегося.
Первая фрейлина сердито нахмурилась, ускорила шаг и вихрем влетела в стайку сплетничающих девушек. Ей хватило нескольких секунд, чтобы окинуть взглядом оживленные лица молодых фрейлин, оценить скорбно поджатые губы Мышильды, заметить заплаканные глаза Кэтрин.
— Что здесь происходит? — графиня Роддерик обратилась в камер-фрейлине Лейзон с такими грозовыми интонациями в голосе, что девушки мгновенно притихли. — Почему здесь собрались все фрейлины королевы? А Вы, Матильда? Какое событие заставило вас забыть о своих обязанностях следить за порядком и стоять здесь, наравне со всеми прислушиваясь к сплетням?
Оскорбленная в лучших чувствах Мышильда придала лицу совсем уж скорбное выражение и. горестно вздыхая, пояснила:
— В связи с приездом гостей, фрейлину Брайтон временно переводят в старое крыло замка, вот мы с девушками и собрались здесь, чтобы подбодрить нашу Кэти.
— Вот как? Собрались подбодрить и довели Кэти до слез? — Эвелина сердито оглядела затихших фрейлин и продолжила, обращаясь непосредственно к Матильде. — Камер-фрейлина Лейзон, Вы действительно полагаете, что принцесса Александрина привезет с собой не более одной-двух фрейлин и всей ее свите хватит комнаты Кэтрин Брайтон?
Камер-фрейлина удивленно взглянула на графиню — Мышильде и в голову не приходило задуматься о количестве человек в свите принцессы. Недалекая Лисси хихикнула над растерянностью Лейзон, но ее, более догадливые, подруги немедленно насторожились, понимая, что сегодня неприятности для них только начинаются.
— Для свиты Александрины понадобится не менее трех комнат, неужели Вы сами этого не поняли? — графиня Роддерик обращалась к камер-фрейлине, не забывая строго поглядывать на других девушек. — Освободите комнаты Клози и Полетты, они совсем рядом с апартаментами, подготовленными для принцессы Дарнии.
— Но, графиня… — попыталась было что-то сказать бойкая Клози. Попытка не удалась, Эвелина резко прервала ее и обратилась к присутствовавшей здесь старшей камеристке Эмме Жернет, управляющей горничными королевского замка.
— Эмма, отправьте горничных освободить комнаты Клози и Полетты. Вещи Полетты временно перенесите к Лисси — придется им потесниться в одной комнате. А вещи Клози перенесите в комнаты камер-фрейлины Лейзон. Придется Вам уступить одну из своих комнат, Матильда, на несколько дней, до отъезда гостей, — жестким тоном пояснила графиня Роддерик, пресекая взрыв возмущения со стороны Мышильды.
 
— А почему меня к Мы… к Матильде?! — вопль души, вырвавшийся у Клози, был таким искренним, что Эвелина невольно улыбнулась и ответила девушке более мягким тоном:
— Потому что у тебя самый бойкий характер, Клози, и ты точно выдержишь несколько дней рядом с Матильдой Лейзон.
Молодые фрейлины дружно рассмеялись, Лейзон негодующе фыркнула, порываясь что-то сказать, но ее опять прервали, теперь уже старшая камеристка.
— А что с фрейлиной Брайтон, сударыня, — спросила Эмма Жернет, обращаясь к Эвелине, — ее вещи куда переносить?
— А Кэтрин Брайтон на несколько дней переедет ко мне, — с напускной суровостью глядя на Кэти, ответила Эвелина, — перенесите ее вещи в свободную комнату. Эмма, ты знаешь, о какой комнате я говорю.
Эмма Жернет согласно кивнула — она поняла, что речь идет о комнате, пустовавшей уже несколько лет, той самой, что когда-то занимал граф Северин Роддерик.
— Я немедля отправлю туда горничных — убраться, а другие девушки начнут освобождать комнаты фрейлин и переносить их вещи.
Эвелина кивнула, соглашаясь с планом действий, предложенном старшей камеристкой.
Кэтрин, донельзя обрадованная, что ей не надо будет перебираться в старое крыло, бросилась к первой фрейлине, пытаясь высказать ей свою благодарность, но графиня Роддерик придержала ее порыв.
— Не стоит благодарности, Кэти, тебе, как и всем остальным девушкам, предстоит много работы по подготовке к Балу. И хороший отдых после тяжелого дня просто необходим, если ты собираешься блистать на Балу!
Кэти зарделась, смущенная тем, что ее заподозрили в желании блистать, девушки негодующе переглядывались, возмущенные тем, что белокурой "выскочке" уделяется слишком много внимания. А Мышильда расцвела довольством — она так вовремя вспомнила о поручении, данном Кэтрин.
— Графиня, но Вы, конечно, поставлены в известность, что Ее Величество поручила фрейлине Брайтон лично проследить за подготовкой апартаментов для гостей в старом крыле замка, — Лейзон сказала эту фразу томным елейным голоском, как бы напоминая. Но ее взгляд сверкал торжеством отомщенной справедливости.
Эвелина усмехнулась про себя — ей давно были известны все уловки камер-фрейлины — и, не задумываясь, нанесла ответный удар.
— Вы, как всегда, не даете забыть о самых важных поручениях, Матильда, — графиня Роддерик обращалась к фрейлине Лейзон самым благожелательным тоном, — полагаю, у Вас уже есть список гостей, которых будут заселять в старое крыло?
— Но я… — Лейзон удивленно захлопала глазами, вопрос первой фрейлины прозвучал слишком неожиданно для нее.
— Ну как же, дорогая моя, — Эвелина подняла брови, показывая свое недоумение, — согласно нашей с вами договоренности обращаться к главному церемониймейстеру могут только первая фрейлина или камер-фрейлина, но никак не простые фрейлины. А расселение гостей утверждает именно он. наш бесценный Валент Лавье и никто другой!
Графиня Роддерик почти нежно улыбнулась Матильде Лейзон, словно не замечая кислого выражения ее лица, а девушки весело захихикали в кулачки. Дело в том, что выдержать общение с главным королевским церемониймейстером Валентом Лавье могли только самые опытные фрейлины, закаленные дворцовой жизнью. Все остальные почти сразу засыпали под монотонный голос, нудно перечисляющий заслуги каждого рода, порядок рассаживания за столом, нюансы дворцового этикета и многое другое. Старик Лавье был кладезем знаний, но у молодых фрейлин почти никогда не хватало сил дождаться конкретного ответа на свой вопрос. Поэтому и было принято решение, что по вопросам, касающимся этикета, геральдики, церемониала, с Валентом Лавье будут общаться либо первая фрейлина, либо камер-фрейлина. И чаще всего честь такого общения выпадала на долю Матильды Лейзон, у графини Роддерик всегда находилсь более срочные и неотложные дела.