Невероятные приключения циников в Скайриме (СИ)
— Немного.
— Завтра попробуем, — подобрав свой мешок, я направилась в свободную комнату для постояльцев, где меня ждали кровать (а не чертов спальник) и относительный покой. Хорошо, что Кречет выгнал всех из таверны.
— Кстати, тащ-генерал, а как вы эту толпу построили? И с чего они вас вообще послушались? — я забрела в комнату, впустила курицу и плотно прикрыла дверь, подперев ее тумбой.
Кречет уселся на нее сверху и нахохлился, распушив перья:
— Я с ротой желторотых пацанов, только вышедших из-под мамкиной юбки, справлялся, думаете с толпой туземцев не справляюсь? Кроме того, они, кажется, решили, что в меня вселился дух какого-то местного нордского героя, который обещал вернуться, если настанут мрачные времена. Все время меня называли Гейрмунд, пока я не вдолбил им уставное обращение…
Он еще что-то говорил о своем здесь появлении и двух сумасшедших бардах, но я уже коснулась головой подушки, а после бессонной ночи и насыщенного дня мне уже ни до чего не было дела. Ни до куриного генерала, ни до его рассказов, ни до эксперимента, ни до Бишопа. Была только я, кровать и темнота.
***
Вытяжка тихо гудела вентилятором, а Коля нервно дымил сигаретой. После погружения Кречета прошел всего лишь день, а Натана Семеновича уже вызвало вышестоящее начальство с отчетом о симуляции генерал-лейтенанта. Что расскажет доктор Склифосовский — неизвестно, но Николай видел в этом приглашении плохое знамение. Неужели Кречет умудрился использовать свои связи уже из виртуала? Коля судорожно вздохнул, сделал последнюю затяжку и щелчком пальцев отправил окурок в мусорное ведро. Нужно возвращаться в лабораторию.
Программист уже неделю не вылазил из нее, питаясь кофе, сигаретами и тем, что приносила ему Ольга — лаборантка Натана Семеновича. Приносила Ольга в основном котлеты, пюре, борщ в термосе, холодец, пирожки с мясом, луком, грибами, запеченную курицу, овощное рагу, жаркое и компот, но Николай вспоминал о еде, только когда она появлялась перед ним на клавиатуре, мешая работать, и исчезала с Ольгиного благоволения. Какая, к черту, еда, когда Кречет застрял в облике курицы, эксперимент трещит по швам, а игра живет собственной жизнью? Последнее раздражало Колю больше всего. Что он упускал?..
Программист вышел из курилки. Быстрым шагом направился обратно в лабораторию, но впереди в коридоре замаячили две широких спины, обтянутые военным камуфляжем, и белый халат Натана Семеновича.
— … к сожалению, я не могу показать симуляцию генерал-лейтенанта, поскольку доступ к программе есть только у ее разработчика и нашего программиста Николая… — донеслось до Коли, — как только он появится…
Вот уж дудки. Коля мигом сообразил что к чему и, развернувшись на пятках, ретировался в противоположном направлении. Спрятавшись в одной из подсобок, парень поправил съехавшие очки, припал ухом к дверям и только тогда обнаружил, что находится в подсобке не один. На коробках из-под техники сидела испуганная Ольга и жевала пирожок. Застуканная за грехопадением с углеводами и предательством собственной диеты она медленно сглотнула, виновато улыбаясь:
— Привет…
— Тс-с… — зашипел на нее программист, прислушиваясь к разговору за дверями: Натан Семенович как раз растекался мысью по древу и активно выпроваживал внезапную проверку вон. Ольга слезла с коробок и тоже прислонилась ухом к двери. Разговоры постепенно стихали. Николай напрягал слух, как летучая мышь, но гости оказались уже вне досягаемости, и программист облегченно вздохнул, опустив взгляд на зажатый пирожок в руке лаборантки.
— С чем это? С мясом? Сто лет не ел.
— Я тебе вчера их приносила, — покосилась на него Ольга, — ты умял целый поднос.
— Не помню, — почесал в затылке Николай, — ладно, мне пора. Кажется, все ушли.
Он распахнул двери и уже собрался в коридор, как Ольга бросила вдогонку:
— А я сегодня тебе биштекс приготовила…
— Правильно не биш… — начал поправлять Николай и вдруг замер как громом пораженный. — Биш! Ну конечно! Бишоп!
Он повернулся к лаборантке и схватил ее за плечи:
— Ольга, ты гений! Бишоп! Эта непись появилась еще до загрузки Анны! Ты понимаешь, что это значит?!
— Н-нет, — Ольга тряслась в руках программиста.
— Ну и ладно! — счастливо гаркнул Николай и, развернувшись, бросился в свою лабораторию, не переставая повторять «Биш».
Ольга повела плечами, посмотрела в удаляющуюся спину и, не сдержавшись, растеклась в довольной улыбке:
— Права была мама про путь через желудок. Завтра я ему мясо в горшочках сделаю, — и лаборантка, бросив последний взгляд в сторону убежавшего Николая, направилась к себе.
Коля плюхнулся в кресло и вывел на экран симуляцию Анна Абрамовны с Кречетом: рыжая курица держала в клюве покачивающийся медальон перед туманным взглядом доктора Витальевой. Судя по всему, они пробовали гипноз. К сожалению, так сразу и нельзя было определить действует ли он, или Анна Абрамовна опять спит с открытыми глазами. За многочасовые наблюдения Николай уже успел в убедиться в этой ее способности.
Он быстро пробежался взглядом по строчкам кода — с их симуляцией все было в порядке.
— Здесь ничего… — пробормотал Николай. — Где же эта непись?
Программист отыскал Бишопа на карте и вывел на соседний экран наблюдение за ним: рейнджер бежал через осенний лес, перепрыгивая через валуны и поваленные бревна. Мужик все время оглядывался по сторонам, не сбавляя хода. Коля вывел строчки программы и с волнением наблюдал за массивами. Один глаз на рейнджера — второй на код. За вынужденным косоглазием его и застал освободившийся Натан Семенович. Доктор Склифосовский промокнул лоб носовым платком и тяжело опустился в соседнее кресло с Николаем:
— Выкрутились… Пока что… Сказал им, что демонстрация симуляции Кречета без тебя невозможна, вроде отстали. А это что?
Доктор Склифосовский обратил внимание на экран, на котором рейнджер вдруг замер и сдернул со спины лук. Мужик начал оглядываться по сторонам, не сходя с места; стрела легла на тетиву, и Натан Семенович не успел заметить, когда рейнджер выстрелил в пустоту и снова схватил стрелу. Доктору Склифосовскому показалось, что звук игры отключили, но когда персонаж вскрикнул, Натан Семенович понял, что в лесу рядом с Бишопом стояла полная тишина, прерываемая лишь голосом рейнджера.
— Покажись, тварь!
Снова щелкнула тетива, а Коля прилип к экрану, не сводя глаз со строчек кода.
— Ну же! Выходи… — прорычал рейнджер, но не успел договорить и захлебнулся собственным криком.
Натан Семенович смотрел, как пространство около рейнджера вдруг затрещало, словно рвущаяся материя, и — ученый не поверил своим глазам! — из груди рейнджера вдруг вырвались длинные черные щупальца. Со змеиной скоростью они обвили его торс и ноги, становясь все гуще и толще…
— Бишоп из Дозора Редфэллоу… Безбожник, неверящий ни в кого и никому… — сотрясая тело, из груди вырывались все новые и новые отростки, пока рейнджера совсем не стало видно за ними, и наконец наружу вылезло их главное скопление — черное бесформенное тело со множеством глаз. Словно клубок змей, щупальца монстра непрестанно шевелились, поглотив пленника, а глаза чудовища вращались во все стороны, как у хамелеона, перебравшего энергетика.
— Ну и срань… — пробормотал Николай, бросив мимолетный взгляд на симуляцию, и снова вернулся к коду.
— Словно дьявол из преисподней… Смотрит прямо в душу, — поежился Натан Семенович, глядя на монстра.
Откуда из скопления кишащей черноты донесся крик рейнджера, отвлекая ученого от разглядывания десятков глаз, и нечеловеческий голос, словно сотканный из сотен других голосов, окончательно разорвал тишину:
— Бишоп, урожденный Аякс, ты захотел нарушить данные тобой слова?
— Пр-ровались в Обливион, тварь. Ты мне не хозяин! — прокричал из глубин темноты рейнджер.
— Ты дал три слова, Бишоп из Дозора Редфэллоу… Ты дал слово встретить путника из другого мира, и ты сдержал его. Ты дал слово охранять и помогать путнику из другого мира, и ты ушел от него. Ты нарушаешь свое слово?!