Воспитательные часы (ЛП)

Провожу рукой по волосам, позволяя его взгляду пробежаться по всему моему телу.
― Не возражаешь, если я почищу зубы?
― О, черт, да. Я тоже должен это сделать.
Мы стоим бок о бок у раковины, делим зубную пасту в ванной. Каждая клеточка моей нервной системы чувствует тепло, которое он излучает. Глаза сфокусировались на каждом мускуле его отражения в зеркале, пока он водит зубной щеткой вокруг рта.
Чистит щеткой. Сплевывает. Чистит.
Я включаю воду, ополаскиваю. Чищу. Сплевываю.
Странно делать это с ним, как-то интимно.
К тому же я в нижнем белье пытаюсь свести его с ума от похоти, украдкой наблюдая, как он чистит зубы — его белые, прямые, красивые зубы, которые хочу ощущать на своей голой коже.
Боже, послушайте меня.
Я чищу своей фиолетовой зубной щеткой зубы еще несколько раз, обильно вытирая язык и десны. Сплевываю. Ополаскиваю щетку, кладу на фарфоровую раковину. Провожу рукой по шее, перекинув ярко-рыжие волосы через плечо.
Встречаюсь в зеркале с его карими глазами.
Он стоит, держа зубную щетку в руке, и смотрит на мое отражение, изучает лицо, уголки его рта смягчаются.
― Знаешь, когда я впервые увидел тебя… ну, знаешь, без одежды, я подумал, что ты будешь вся в веснушках.
― Серьезно?
― Да. Я думал, у всех рыжих веснушки.
― Нет. ― Смотрю на себя в зеркало, поднимая руку для осмотра. ― Наверное, единственная рыжая, которую я знаю без них.
― Откуда они у тебя?
― У моей мамы рыжие волосы.
― А у сестры?
― О, конечно.
― Ха.― Он кладет зубную щетку на край раковины.
Его волосы уже начали высыхать, завиваясь на концах. Это так чертовски мило, зачесано в сторону, в отличие от его обычной неряшливой шевелюры.
Вздыхаю.
Ретт
Я едва могу оторвать взгляд от Лорел, хотя изо всех сил стараюсь не пялиться на нее. В этой прозрачной майке и трусиках? Это почти невозможно.
С таким же успехом она могла быть голой.
Я выключаю свет, когда мы заканчиваем в ванной, иду по деревянному полу босиком, сознавая, что она следит за каждым моим движением. Сгребаю грязную одежду с кровати, кладу на стул в углу, чтобы она не мешала.
― Я положила твою бейсболку на комод, ― тихо говорит она. ― Я ее примерила.
Мое лицо вспыхивает.
― Ты это сделала, да?
― Да. Я выглядела мило.
Держу пари, что да.
Держу пари, если я поцелую ее, она ответит мне тем же.
Глаза на ее лицо, не на грудь, глаза на ее лицо, не на грудь.
Нащупываю на поясе брюк карманы, отчаянно пытаясь занять руки. Я превратился в гребаный шар нервной энергии.
― Значит, эта кровать свободна и соседняя тоже. Где ты хочешь спать?
― Честно? Я хочу спать там, где спишь ты.
― Ты хочешь спать в одной постели? ― Заткнись, идиот! Звучит так, будто я с ней спорю — какой кретин станет спорить о том, чтобы делить постель с хорошенькой девушкой? Я.
― Я имею в виду, тебе не будет одиноко здесь одному?
― Я, наверное, вырублюсь, как только моя голова коснется подушки.
Почему все еще говорю?
Ее лицо вытягивается, и, боже, почему я это сказал? Превратился в своего чертового соседа по комнате, который никогда не говорит правильные вещи.
― Ладно… я, пожалуй, возьму комнату по соседству. ― Когда она поворачивается к двери, медленно, как будто идет навстречу своей безвременной смерти, позволяю своему взгляду блуждать по ее стройной спине. Он скользит по изгибу ее позвоночника. Изгибу ее тугой попки, круглые шары бледной кожи, играющие в прятки с нежными трусиками между ее ягодиц.
Лорел останавливается на пороге, положив руку на дерево.
― Спокойной ночи.
Я сглатываю.
― Спокойной ночи.
― Сегодня было…
― Здорово?
― Да.
Черт, почему я не могу попросить ее остаться? Залезть в постель, завернуть нас обоих в одеяла, притянуть ее к себе и целовать до потери сознания?
Потому что я не ищу выгоды.
Я не мои друзья.
― Bonne nuit, Лорел, ― бормочу я.
У нее перехватывает дыхание, и она, прищурившись, смотрит в мою сторону.
― Я сказала, не делай этого.
― Что не делать?
― Не говори со мной по-французски.
― Тебе не нравится?
― Ты же знаешь, что да. ― Она кивает. ― Мне нравится.
― Je ne comprends pas… ― Я не понимаю. Ничего не понимаю ни в девушках, ни в отношениях, ни в том, что должен делать прямо сейчас.
Я совсем запутался.
Она поворачивается ко мне и идет через комнату. Встает передо мной.
― Скажи, я думаю, это звучит красиво. ― Она шепчет, наши тела в дюйме друг от друга.
― Je pense que tu es belle, ― шепчу я в ответ. (перев с фран.: Я думаю, ты красивая).
― Теперь скажи, я не хочу, чтобы ты находилась в соседней комнате.
― Je ne te veux pas dans l’ autre chambre, ― повторяю я. ― Restez avec moi. (перев с фран.: Останься со мной).
Ее груди касаются моей груди, подушечка указательного пальца проводит по контуру моей верхней губы.
― У тебя красивый рот.
― Toi aussi. (перев с фран.: Твой тоже).
Я чувствую, как сгибается моя шея. Голова опущена. Плечи поникли, тело расслабилось.
― Je te veux plus que n'importe quoi que j'avais voulu dans ma vie. (перев с фран.: Я хочу тебя больше всего, чего я хотел за всю мою гребаную жизнь).
― Да. ― Шепот Лорел бьет меня в пах, в то же время мой рот опускается, губы приоткрываются, затаив дыхание. Я уже задыхающийся. Нуждающейся. Взволнованный.
Возбужденный.
Наши лбы соприкасаются.
Пальцы переплетаются.
С опущенной головой я четко вижу декольте ее маечки. Кончики ее сосков твердые, трутся о ткань.
Я выдыхаю, сжимаю ее руки.
Контролируемо.
Когда она приближается ко мне, касаясь грудью, я едва могу это вынести. Теряю все функции мозга, когда Лорел трется этими великолепными сиськами о меня, поднимая подбородок.
Толкает меня носом, пока мы не оказываемся лицом к лицу.
― Ретт, ― она говорит, задыхаясь. ― Поцелуй меня на ночь.
Мы оба дрожим, все мое тело задействовано в этот момент. Я знаю это по тому, как ее плечи слегка вздрагивают, когда прикасаюсь к ее губам.
Нажимаю на них, не требовательно.
Рот у нее податливый, губы полные и пухлые.
Язык мягко касается моего.
Я отпускаю ее руки и подношу свои к ее лицу. Обхватываю ее красивую линию подбородка своими огромными руками, запечатлевая на ней поцелуй так, что я чувствую его до самых пальцев ног. Отодвигаюсь, чтобы мог рассмотреть ее лицо.
Ее голубые глаза сверкают в ответ, яркие, как ее волосы.
― Остаться со мной. ― Restez avec moi.
Пожалуйста.
Лорел решительно кивает.
Когда я убираю руки с ее тела, она тянет меня к левой стороне кровати. Откидывает одеяло и скользит внутрь, волосы рассыпались по зеленым простыням, практически светясь.
Я смотрю на нее.
― Я понятия не имею, что делаю.
― Все в порядке, я тоже.
Ее глаза расширяются, когда забираюсь под одеяло, проскальзываю как можно небрежнее, но мое сердце бешено колотится. Лорел сокращает разрыв, придвигаясь ближе, ноги и бедра прижимаются к моим.
― Ты такой огромный. ― Она протягивает руку, ладонь прижимается к моей груди, рука скользит вниз. Мои плечи дрожат от легкого прикосновения, вся кровь в моем теле течет в нижнюю часть. ― Ты такой теплый.
Мое тело ― горячая топка, пылающее, бушующий ад сексуального подавления. Я представляю, что скоро у меня по лбу потекут капли пота от напряжения.
Боже, я такой твердый. Такой чертовски жесткий. Если она приблизится к моему члену — дотронется до него, ― клянусь, я кончу в этой гребаный момент.
Дрожащей рукой я касаюсь ее талии. Бедра. Любуюсь на шелковистую гладь бледной плоти под грубой кожей моей мозолистой ладони. Зарываюсь пальцами в подол ее белой майки, скользя вверх по ее торсу.