Удержи меня (ЛП)

Он берет меня за правую руку и притягивает ближе к себе, прежде чем мы направляемся ко входу в отель. Это трехзвездочное заведение, и это еще мягко сказано.
К счастью, мы здесь не останемся.
Подойдя к стойке регистрации, Макс едва бросает взгляд на мужчину за стойкой.
— Добрый день, чем я могу вам помочь? — спрашивает мужчина с вежливой улыбкой.
— Три, семь, шесть, девять, один, — вот и все, что говорит Макс.
Улыбка сползает с лица мужчины, и он кивает. Потянувшись под прилавок, он достает конверт и протягивает его.
Макс берет конверт, и, не говоря больше ни слова, мы разворачиваемся и покидаем отель.
Улыбка расплывается на моем лице, когда мы идем к внедорожнику.
— Это было так круто. Я чувствую себя шпионкой.
Макс качает головой, но я замечаю, как подергивается уголок его рта.
Как только мы благополучно оказываемся в нашей машине и выезжаем на дорогу, он говорит:
— Проверь, что внутри конверта.
Я разворачиваю конверт и достаю паспорт и конверт поменьше. На нем папиным почерком написано мое имя.
— Здесь паспорт, — говорю я, открывая второй конверт. Я вытаскиваю единственный листок бумаги.
Камилла,
Мне так жаль, что это происходит. Я скучаю по тебе, mon amour. Пожалуйста, знай, я сделаю все, что в моих силах, чтобы Франция снова стала безопасной для тебя.
Я открыл счет на твое имя в Святом Монархе. Если со мной что-нибудь случится, Макс поможет тебе получить доступ к деньгам, которые я положил туда на хранение.
Пожалуйста, mon amour, постарайся не волноваться.
Сохрани в тайне следующие номера: 58962
Нет ничего, что я люблю больше, чем тебя.
Папа.
Я не понимаю, что плачу, пока слеза не падает на письмо. Я быстро вытираю щеки и перечитываю слова еще раз.
Внезапно Макс останавливает внедорожник на обочине дороги, и обнимает меня за плечи.
— Что случилось?
Улыбка дрожит на моих губах.
— Это письмо от моего отца. Я просто скучаю по нему.
Он целует меня в лоб, затем говорит:
— Ты скоро его увидишь.
Боже, я надеюсь на это. Как бы мне ни нравились эти импровизированные каникулы с Максом, я ужасно скучаю по отцу.
Мне нужно запомнить номер, прежде чем сжечь письмо.
Я снова складываю письмо и засовываю его обратно в конверт.
— Папа сказал, что открыл для меня счет в Святом Монархе.
Макс отстраняется от меня и, направляя внедорожник обратно на дорогу, бормочет:
— Хорошая мера предосторожности.
Предосторожность или нет, но меня это беспокоит.
Наклонившись вперед, я беру свою сумочку, и засовываю в нее паспорт и письмо. Мой взгляд падает на мобильный телефон, который я не включала с тех пор, как мы покинули мой пентхаус.
Господи, я даже не вспоминала о своем пентхаусе.
Интересно, все ли повреждения были устранены папой? Как он объяснил нападение СМИ?
Боже, я была закрыта от всего мира.
— Как скоро мы доберемся до границы? — Спрашиваю я, оглядываясь вокруг.
— Тридцать минут. Ты была в Швейцарии?
Кивая, я отвечаю:
— Да. Мы с папой проводили зимние каникулы, катаясь на лыжах в Альпах. — Прочищая горло, я спрашиваю: — Ты знаешь, что произошло после нападения? Был ли пресс-релиз?
Макс кивает.
— Да, все думают, что это неудачная кража со взломом. Им сказали, что отреагировала полиция, и завязалась перестрелка. Ты сейчас в столь необходимом отпуске на Бали, чтобы оправиться от травмы.
Мои губы приоткрываются от потрясения.
— И они в это поверили?
— Деньги могут скрыть что угодно и купить чье угодно молчание, Ками.
— Верно, — я откидываюсь на спинку стула и снова кладу руку ему на бедро. — Тем не менее, это хорошие новости, и у меня есть история, когда я вернусь из этого отпуска.
На мгновение воцаряется тишина, затем Макс спрашивает:
— Ты хочешь вернуться?
Мои брови приподнимаются.
— Во Францию? Конечно.
— Нет, я имею в виду твою жизнь, — объясняет он. — Быть светской львицей.
— Честно? — Я на мгновение задумываюсь. — Нет. — Мой язык высовывается, чтобы облизать губы. — Я подумываю о том, чтобы поговорить с отцом, чтобы я могла отойти от всеобщего внимания.
 
— И что ты тогда будешь делать? — спрашивает он: — Продавать свои фотографии?
— Да. — Я вздыхаю. — Помимо всего прочего. — Я поворачиваю голову и смотрю на Макса. — Я просто хочу заниматься чем-то более приятным.
— Ты всегда можешь стать моим наблюдателем, пока я на работе, — шутит он.
Я усмехаюсь.
— Не думала, что у тебя хватит духу пошутить.
Глаза Макса на секунду встречаются с моими, и улыбка сползает с моего лица.
— Ты серьезно?
Он пожимает плечами и кладет свою руку поверх моей.
— Могу пообещать, что это будет гораздо интереснее, чем быть светской львицей.
Я с сомнением усмехаюсь.
— У моего отца будет сердечный приступ.
— Тебе двадцать семь, Ками. Принимай свои собственные решения в жизни.
Я качаю головой.
— Ты сумасшедший.
Между нами снова воцаряется тишина, и остаток пути до границы мои мысли наполнены дикими фантазиями о том, как мы с Максом становимся парой, как Бонни и Клайд.
Но это так и останется лишь дикой фантазией.
Глава 23
Макс
Когда я, наконец, останавливаю внедорожник у своего убежища в Берне, мое тело чертовски устало от вождения. Ками предложила поменяться местами, но я знаю, что у нее нет навыков защитного вождения, поэтому отказался. Кроме того, я помешан на контроле.
Я вылезаю и разминаю мышцы, окидывая взглядом окрестности.
— Здесь красиво, — комментирует Ками, обходя машину спереди. — Все твои убежища — это домики?
— Большинство из них, — отвечаю я, направляясь к входной двери. — Я всегда стараюсь держаться как можно дальше от других людей.
Домик стоит на озере и довольно уединенный, поэтому он мне и нравится. У меня есть пара квартир в городах по всему миру, но я использую их в основном, когда занят работой.
Я отпираю дверь и, толкнув ее, распахиваю, в воздухе танцуют пылинки.
— Я давно здесь не был, — говорю я, открывая окна, чтобы впустить свежий воздух.
— Он больше, чем тот, другой, — замечает Ками, оглядываясь по сторонам.
Я направляюсь в спальню и ставлю спортивную сумку у кровати. Когда я слышу Ками позади себя, говорю:
— Сделаю еще один заход за припасами, пока не стемнело.
— Не мог бы ты, пожалуйста, принести мне нижнее белье и лифчик?
Уголок моего рта приподнимается, когда я качаю головой. Я поворачиваюсь к ней лицом.
— Мне нравится знать, что под твоей одеждой ничего нет. — Я подхожу ближе к ней и просовываю руку под ее футболку. Обхватив ее грудь, моя улыбка становится шире. — Легкий доступ.
Ками наклоняет голову набок и, прищурившись, смотрит на меня.
— Моя вагина закрыта, пока ты не принесешь мне нижнее белье и лифчики.
Как только она игриво отстраняется от меня, начинает звонить мой телефон. Вытаскивая устройство, я вижу, как на экране высвечивается имя Николая.
— Ничто из того, что я собираюсь сказать, не является правдой, — говорю я Ками, прежде чем ответить: — Привет, мне начинает казаться, что ты меня ненавидишь.
Николай усмехается:
— Почему?
Я подмигиваю своей женщине, затем отвечаю:
— Ками — гребаная головная боль.
Она кладет руку на бедро и приподнимает бровь. Я подхожу ближе и целую ее в лоб.
— Ками? — Спрашивает он. — У тебя уже есть прозвище для Камиллы?
Я уверен, что мы уже говорили об этом. Это лишний раз доказывает, насколько чертовски нервным он был во время нашего последнего разговора.
— Заткнись, — ворчу я, затем мой тон смягчается, потому что я беспокоюсь о своем друге. — Как ты?
Я отстраняюсь от Ками и выглядываю в окно спальни.
— Я женюсь, — Николай сбрасывает на меня бомбу.
— Что? — Рявкаю я, ошеломленный до глубины души. Мне требуется мгновение, чтобы осознать, что он сказал, затем я спрашиваю: — На Эбигейл?