Не влюблены (ЛП)

Я не была мягкосердечной, но имела мягкое место в моем сердце для моего брата. Мне потребовались годы и много терапии, чтобы удержаться от того, чтобы выручать его каждый раз, когда он попадал в какую-нибудь дерьмовую ситуацию. Я не собиралась начинать все сначала, но все еще чувствовала, что обязана ему все объяснить. Поэтому сказала через дверь:
– Я искала юриста, который мог бы помочь нам разобраться с этим. Я не собираюсь оставлять тебя в беде. Я хочу выкупить твою половину коттеджа, но сначала нужно…
  
– Я знал, что ты там, – голос у Винса стал жестче. – Открывай!
– Нет, – я отступила на шаг от двери и постаралась сказать, как можно строже: – Я не собираюсь впускать тебя в свою квартиру, когда ты ведешь себя агрессивно...
– Я, блядь, покажу тебе, что значит агрессивно!
Дверь затряслась.
Я отскочила назад.
 «Какого черта?»
Еще один тяжелый удар. Винс пинал дверь.
Сердце у меня бешено колотилось.
– Винс, остановись.
– Не раньше, чем ты меня впустишь, – он подчеркнул эти слова еще одним сильным пинком.
Черт!
Я глубоко вздохнула, пытаясь сориентироваться. Дверь была прочной, и он вряд ли смог бы войти. Но я беспокоилась не о себе: если Винс продолжит, кто-нибудь из соседей вызовет полицию. В принципе я сама должна позвонить в полицию, но, как бы хреново это ни звучало, я никогда не собиралась этого делать. Однажды Винс украл коробку «Орео» из супермаркета на мой день рождения, тогда он едва умел читать и писать. Это была самая милая вещь, которую кто-либо когда-либо делал для меня.
Никакой полиции. Никакой Тиш, которая презирала Винса и, вероятно, появилась бы с кухонным ножом и пырнула его. А других вариантов у меня не было.
Идеальный момент «оглянись на свою жизнь и пойми, как ты чертовски одинока».
Дверь застонала под очередным ударом. Капля пота пробежала по моей спине, когда мои варианты сузились, а затем и вовсе свелись к одному.
Телефон лежал на диване. Я взяла его и набрала несохраненный номер. Подождала два-три гудка и когда линия соединилась, я не стала ждать, пока человек на другом конце заговорит, а сразу прошептала:
– Мне жаль, что пришлось позвонить тебе, но мне действительно нужна помощь.
 ГЛАВА 27. ПОВЕРЬ МНЕ, Я ПЫТАЛСЯ
 ЭЛИ
Все оказалось не так плохо.
Угрюмый Винсент, очевидно, устав ломать дверь, сидел на полу, прислонившись к стене. Услышав шаги, он мельком глянул в коридор, а затем еще раз, но уже с полным вниманием.
Эли был готов его прибить, но бешеная ярость, которую он почувствовал после звонка Руты, почти мгновенно погасла. Каким печальным, несчастным мудаком был ее брат. Он не стоил даже пары воспитательных подзатыльников.
– Иди домой, – скучающе приказал Эли. Рута не откроет дверь, пока Винс здесь, и значит, он преграждал путь к тому месту, где Эли хотел быть.
– Что ты здесь делаешь?
– Меня пригласили. А вот что ты здесь делаешь?
– Ты встречаешься с моей сестрой?
– Да. – Это даже не ложь. Они с Рутой виделись, но после прошлого вечера Эли не ожидал, что это повторится в ближайшее время. Однако теперь, благодаря засранцу-брату, он увидит ее снова. Из уважения к Руте, Эли собирался держать свой характер в узде, но у него были свои пределы, вот почему он подошел ближе и понизил голос: – Тебе нужно прекратить это. Ты не можешь так себя вести рядом с ней, понял? Потому что она расстроится. И если она расстроится, тогда я разозлюсь. И у этого будут последствия.
Винс вскочил на ноги. Идеальная высота удара для Эли, но опять же – Рута бы этого не хотела.
– Если ты не прекратишь вмешиваться...
– Вот в чем дело. – Он понизил голос еще больше, повернулся так, чтобы Рута не смогла прочитать по губам, если подсматривает через дверной глазок. – Твоя сестра, очевидно, заботится о тебе. Она позвонила мне, потому что буквально любой другой, от швейцара до ее соседей и гребаного почтальона, не колеблясь, вызвал бы полицию. Но она не знает, – он наклонился, – что в моем распоряжении целая команда юристов, которые могут очень, очень осложнить тебе жизнь. А это значит, что мне не нужно избивать тебя или арестовывать, да и Руту не придется расстраивать. – Он выпрямился, довольный тем, как у Винсента забегали глаза.
– Я просто хочу поговорить с ней, – выпалил он.
– Тогда назначь гребаную встречу.
– У нас есть покупатель. Она ведет себя эгоистично.
– Вот и хорошо. Она должна ставить себя на первое место. А теперь, ты уберешься к чертовой матери из этого здания, или мне нужно сделать пару звонков? – он достал телефон из джинсов и помахал.
Винсент покачал головой и зашагал прочь, остановившись только, чтобы пнуть перила на лестничной площадке, как инфантильный дурачок, которым явно и был. Как только он ушел, Эли тихонько постучал.
– Это я.
Когда Рута открыла дверь, то выглядела, как приведение. Она старалась не встречаться с Эли взглядом, и ему захотелось пойти на парковку и хорошенько отделать Винсента.
– Я не знала, кому позвонить...
– Нет необходимости объяснять. Могу я войти?
Она распахнула глаза, как будто эта мысль не приходила ей в голову.
– Ты не обязан оставаться.
– Знаю.
Она напряглась.
– Я позвонила тебе не для того, чтобы... Только потому, что у нас был секс, это не значит, что ты должен быть…
– Тем не менее, я здесь. В твоем распоряжении. – Он ободряюще улыбнулся.
Если ей хотелось верить, что все между ними сводилось только к сексу, то пусть, но Эли отказался и дальше играть в эту игру.
«Я не собираюсь следовать правилам, Рута. Я не собираюсь вести себя прилично. Я не собираюсь притворяться, что этого достаточно».
– Я останусь на двадцать минут, на случай, если Винсент ждет, когда я уеду.
Рута низко опустила голову, а руки, которые она засунула в карманы брюк, слегка дрожали. Но только когда они вошли в гостиную, у Эли получилось хорошенько разглядеть ее лицо. Всегда собранная и неприступная Рута Зиберт сейчас выглядела на десять лет моложе и в сто раз более хрупкой. Ее несчастный вид поразил Эли до глубины души. Он обхватил ее предплечье и притянул ближе: больше для себя, чем для нее.
– Эй, все в порядке.
Они обнимались десятки раз, но в этот раз в их объятиях не было ничего сексуального – только комфорт и выворачивающая наизнанку нежность. И в этом таилась опасность. Ничего более запретного они еще не делали. А потом по спине Руты пробежала дрожь, она уткнулась лбом в его плечо и сдавленно выдохнула.
Она плакала.
У Эли упало сердце.
– Все будет хорошо, детка, – он поцеловал ее в макушку и держал так крепко и так долго, как она позволяла.
Несколько минут спустя, когда Рута положила руки ему на грудь и оттолкнула, Эли пришлось сжать кулаки, чтобы не притянуть ее обратно.
До этого момента все его внимание было сосредоточенно на Руте, но теперь он мог осмотреться.
Квартира была великолепной. Или стала такой благодаря Руте. Ни в самом небольшом помещении, ни в планировке, не было ничего особенного, зато вся квартира буквально утопала в зелени. Тут были кактусы и цветы в горшках, но основное место занимали полки и стеллажи (не исключено, что сделанные своими руками), где Рута выращивала овощи с помощью гидропоники. Эли заметил базилик, помидоры, мини-огурцы, перец, листья салата, и это только на первый взгляд.
Ее дом и правда был прекрасным садом.
Эли рассмеялся, подумав о высокой клумбе, которую купил, чтобы выращивать зелень, но так и не нашел время собрать. Она все еще лежала в упаковке в гараже, и Майя даже придумала для нее название: «гребаная штуковина».
  
Эли хотел восхититься мастерством Руты, но сейчас было неподходящее время. Она опустилась на пол перед диваном и подтянула колени к подбородку: прямо как ее брат ранее в коридоре.
Эли вздохнул и сел рядом, касаясь ее руки.
– Обычно я не плачу, – она вытерла глаза тыльной стороной ладони.