Фатерлянд

— …Как минимум десять телекамер на стадионе принадлежат японской вещательной корпорации, и еще коммерческие телекомпании… Кроме того, там есть камеры слежения. Нам сообщили, что всего на стадионе от десяти до двадцати террористов. Двое или трое из них, согласно данным видеонаблюдения, находятся в комментаторской кабине; трое-шестеро — в подсобных помещениях, на трибунах — от пяти до десяти человек. Террористы также могут скрываться в кафе, ресторанах, туалетах и проходах. Это, в определенной степени, связывает руки службе охраны. Нам известно, что напавшие на стадион вооружены пистолетами, автоматами «узи» и гранатометами. Однако, возможно, у них есть и иное оружие, и даже взрывчатка.
Поскольку за столом места не было, Ивата указал Каваи на простой стул у стены, где сидели референты министров. Если шефу требовалась информация, относящаяся к статистике или каким-либо ранее принятым соглашениям, помощник учтиво подходил к столу и подавал нужный документ. На стенах огромной совещательной комнаты были развешаны карты Японии и мира, здесь же располагались компьютеры с доступом к сверхсекретным данным, телефоны прямой связи и мониторы с интерактивной телефонией. Само помещение было выстроено с таким расчетом, чтобы уцелеть даже в эпицентре мощного землетрясения.
Плоские экраны посередине стола транслировали кадры с места событий. Дым все еще валил, но ничего нового не произошло. Информации о человеческих жертвах не поступало. Периодически повторялись требования северокорейцев: «Никакой полиции в радиусе пяти километров вокруг стадиона! Никакой техники!..» Премьер и секретарь кабмина по телефону распорядились, чтобы все требования были выполнены, включая отключение системы ПВО. С террористами уже трижды связывались, но они не назвали конкретных пунктов для ведения переговоров. Первым с ними разговаривал Ямагива, потом на связь выходил Коренага и, наконец, Цубои, но это трудно было назвать переговорами: террористы, как заведенные, повторяли одно и то же.
— Но мы же не можем и в самом деле отключить систему противовоздушной обороны? — поднялся со своего места Ёнасиро.
— Во всяком случае, мы должны подтвердить выполнение данного требования, чтобы избежать жертв, — отозвался Ямагива.
После непродолжительного обсуждения и звонка премьеру решено было это требование не выполнять: находясь на стадионе, террористы все равно не могли проверить, работает система или нет.
Радиолокаторы контролировали воздушное пространство с баз вблизи Асии и на горе Касуга, а также со вспомогательной базы на северной оконечности острова Цусима. В Нитабару и Цуики были размещены силы ПВО, с юго-запада небо закрывала база в Нахе. Все истребители на базах находились в состоянии боевой готовности.
— Если в наше воздушное пространство вторгнется неопознанный самолет, мы должны его атаковать? — спросил Сакурагава.
Ямагива отмахнулся и заметил, что в таком случае ситуация будет рассмотрена отдельно, и затем должностные лица получат соответствующие инструкции. Ошарашенные таким ответом Сакурагава и Ёнасиро стали немедленно обзванивать военные базы.
— Атака означает мгновенный перехват, — негромко произнес один из помощников, сидевший рядом с Каваи. — А говорить о рассмотрении ситуации и инструкциях означает лишь то, что перехват невозможен.
Требование об отключении системы ПВО вызвало во многих умах подозрение о возможном запуске баллистической ракеты «Таепондонг».
— А если они шарахнут по нам ракетой, сможем ли мы ее сбить? — обратился к присутствующим Ямагива.
— Я уже неоднократно говорил на эту тему и в парламенте, и на заседаниях кабинета, — отозвался Ёнасиро. — Без эффективной противоракетной системы, при помощи одних лишь истребителей или ракет «земля — воздух» сбить баллистическую ракету практически невозможно. Проще поймать голыми руками летящую стрелу.
— Как эта банда смогла беспрепятственно попасть в Японию?! — раздраженно прорычал Ямагива.
— Я сто раз просил закупить еще «орионов»[19], да куда там! — подал голос Ёнасиро. — Состояние нашего авиационного парка плачевное, пришлось сократить большое количество патрульных вылетов. У нас нет даже своей спутниковой системы наблюдения, так что приходится пользоваться данными американцев о том, что происходит в корейских водах. Вы должны понимать, что с тем количеством патрульных самолетов, какое у нас есть сейчас, обнаружить подозрительное корейское судно труднее, чем найти контактную линзу в бассейне!
  
Телефоны звонили непрерывно: на связь выходили все, от членов парламента до мэра Фукуоки. Мэр никак не мог решить вопрос: эвакуировать или нет местное население? Торговые центры закрывались, постояльцам отелей настоятельно рекомендовали не находиться в номерах и холлах. Но что делать, если террористическая атака начнется в аэропорту или на вокзале? В случае объявления эвакуации могла возникнуть паника среди населения. Хуже всего было то, что прямо напротив стадиона располагался Национальный медицинский центр Кюсю. Каждый год там проводилось не менее четырех тысяч операций. Многие пациенты были в критическом состоянии. Допустим, можно эвакуировать здоровых людей, но что делать с больными?
Каждый новый звонок означал очередную проблему. Что делать в случае появления жертв на стадионе? Смогут ли справиться с ситуацией Силы самообороны? Как связаться с международным Красным Крестом? Есть ли угроза ракетного удара? (Этот вопрос звучал неоднократно.) Готов ли кризисный комитет обеспечить быстрое поступление необходимой информации? Имеется ли возможность узнать, какие решения будут приняты на высшем уровне и какие можно принимать на местах? Ответ был стандартным для всех: «Мы следим за ситуацией и по мере ее развития предоставим соответствующую информацию».
— Так все-таки, что это за группировка повстанцев? — спросил Ямагива, обращаясь ко всем сидящим за столом.
Ёсидзаки начал было зачитывать официальное заявление КНДР, но Ямагива раздраженно заметил, что это он уже слышал. В эту минуту раздался звонок от премьера, который сказал, что кабинет должен обсудить вопрос о введении режима чрезвычайной ситуации. Один из молодых референтов сразу вскочил и стал куда-то названивать. «А что толку от объявления чрезвычайной ситуации, если она и так чрезвычайная?» — скептически подумал Каваи.
Законодательство не давало четких ответов, кто должен принимать решение об эвакуации населения. В случае возникновения террористической или иной угрозы все необходимые указания местным властям должно было выдать правительство. В случаях, не терпящих отлагательства, местные власти вправе были действовать по своему усмотрению. Но о том, какие именно случаи не терпят отлагательств, закон хранил молчание. В законе ничего не говорилось ни о возможности участия мирных граждан в уличных боях, ни о том, что террористы могут скрываться среди населения. Там было полно таких слов, как «терроризм», «агрессия», «оружие массового поражения», но о реальном враге, который вот он — совсем рядом, нет говорилось ни слова.
Спустя час после захвата стадиона кризисный комитет отдал приказ полиции оставаться за пределами пятикилометрового радиуса. Однако этот приказ не имел никакой силы в отношении любопытных. К стадиону потянулись микроавтобусы, принадлежащие местным теле- и радиостанциям, немало было и зевак. Городской совет Фукуоки решил установить полицейские кордоны в радиусе семи километров (второе кольцо), и на согласование этого вопроса ушла еще четверть часа. Решено было перегородить основные дороги бетонными блоками, однако взять под контроль всю сеть городских улиц не представлялось возможным. Чтобы избежать опасности новых террористических атак, задействовали дополнительные полицейские силы из соседней префектуры. Аэропорт Фукуоки, станция Хаката, портовые сооружения и административные здания были взяты под контроль полицейским спецназом.
Американские вооруженные силы находились в состоянии боевой готовности DEFCON[20]. Командующий вооруженными силами США в Японии и американский посол заверили японское правительство в том, что будут следовать инструкциям и не предпримут никаких действий без предварительного уведомления японской стороны. Тем не менее американское консульство в Фукуоке уже закрылось, а весь персонал был эвакуирован на военную базу в Йокоте. На крыше посольства США в Токио выставили снайперов, а по периметру здания — тяжеловооруженных солдат с приборами ночного видения. Юный референт из Министерства иностранных дел шепнул Каваи, что поступили сообщения об увеличении численности американских морских пехотинцев.