Фатерлянд

Все спецназовцы для укрепления рук и пальцев проходили специальную тренировку, которая заключалась в нанесении ударов по сырым бобам адзуки, насыпанным в ведра, — правой, левой, правой, левой, — до тех пор, пока пальцы не превращались в кровавое месиво. Некоторые от боли падали в обморок. Через неделю занятий ногти на руках отпадали. Однако привыкшие ко всему солдаты дожидались, пока ногти отрастут заново, и после переходили на песок. Набившийся под ногтевые пластины песок вызывал боль другого рода, однако от этого никто уже чувств не лишался. Ежедневные часовые тренировки продолжались год, после чего на смену песку приходила галька. Здесь нужно было быть осторожным, чтобы не сломать кости. Через два года занятий пальцы натренированного спецназовца превращались в такое же смертельное оружие, как и нож. Но Чхве и после этого продолжал ежедневные упражнения с галькой. Пальцы его сделались поистине стальными, и все же, как заметил Чан, Чхве в настоящий момент «поплыл». «Неужели боится?» — подумал он.
Сам Чан считал, что утратил чувство страха, после того как поступил на службу, но он лукавил — страх просто скрылся глубоко внутри его души. Вид уходящего корабля — последней ниточки, связывавшей их с Родиной, вероятно, разбудил подавленное чувство и, судя по всему, не у одного Чана. Он немного воспрянул духом, обнаружив, что даже железный Чхве не устоял перед эмоциями. Их корабль лег на обратный курс, затерявшись среди судов прикрытия. Теперь хочешь не хочешь — пути назад нет.
Сразу за пирсом начиналась узкая тропа, которая вела наверх, в темную лесную чащу. Коммандос след в след двинулись по склону, который оказался довольно крутым. Тропа по краям густо заросла кустарником. С приближением рассвета птичьи крики становились все громче и пронзительнее. Ноги скользили по красной глине, то и дело попадались камни и выступающие наружу древесные корни. Малейшая неосторожность — запутавшаяся в ветвях удочка, неверный шаг или скользкий камень — могли привести к падению. Впрочем, по сравнению с зимними марш-бросками по пересеченной местности этот подъем казался почти что загородной прогулкой. Чан даже почувствовал прилив энергии — до этого ему приходилось спать не более двух часов в сутки, а однажды, выслеживая южнокорейского пастора, помогавшего перебежчикам пересечь границу, он не сомкнул глаз трое суток подряд.
Накануне Чан отлично поел — на борту им дали рис, кимчи и треску, но дело не в еде: ему было легко идти, потому что на нем была удобная одежда. Чану казалось, будто он идет босиком, поскольку вместо шнурованных отечественных ботинок на нем была почти невесомая обувь, обеспечивавшая отличное сцепление с грунтом. Футболка прекрасно пропускала воздух. Он никогда раньше не носил таких вещей и до сих пор не мог свыкнуться с мыслью, что все это принадлежит лично ему. В Республике нижнее белье не считалось чьей-то собственностью. Все вещи были стандартными, различались лишь в размерах, и солдаты выбирали подходящее для себя из огромной кучи тряпья, наваленной в раздевалке. Казенное белье обычно было сильно накрахмалено, и от этого плохо впитывало пот, так что в холодные месяцы простудиться было проще простого.
Во время подготовки к операции все привыкали к тому, что трусы и носки отныне будут считаться их личной собственностью. Не так-то это было легко. Ли и Ким получили по кусочку полупрозрачной ткани, именуемой женскими трусиками. В придачу к трусикам, которые в скомканном виде были не больше бутона камелии, они получили по паре бюстгальтеров того же цвета. Девушки резонно заметили: какой смысл надевать вещи, которые все равно никто не увидит? На это им разъяснили, что изделия, именуемые в Республике нижним бельем, в Японии не носят. То есть носят, но на вид это белье другое. А поскольку японки все поголовно ходят в лифчиках, то и они должны носить их, дабы избежать провала. Ким и Ли скептически оглядели врученные предметы одежды, которые показались им явным признаком разложения нравов.
Светало. Чан уже мог различить впереди себя обеих девушек и даже идущего головным Хана. На Ли были белые штаны, едва доходившие до лодыжек, светло-красная ветровка и бейсболка с наложенными друг на друга буквами «N» и «Y». Ким выбрала себе серые джинсы и джинсовую куртку. Обе тащили на спинах рюкзаки, причем у Ли на рюкзаке был изображен котик. Чан представил кружевные трусики и лифчики, но тотчас же отогнал эту мысль.
  
Наконец подъем закончился. Стало заметно светлее. На западе среди нескольких разрозненных облачков проглядывало чистое небо. По гравийной дорожке идти было несравненно удобнее. Согласно туристической карте, это была обзорная тропинка. Группа остановилась — нужно было сориентироваться на местности. Справа раскинулась широкая лужайка, поросшая высокой и густой травой, слева сквозь заросли виднелось море. Теперь им следовало пройти мимо кофейной плантации и спуститься к паромному причалу. Хан предупредил, что при встрече с японцами всем следует улыбнуться в знак приветствия.
Восхождение по тропе заняло около часа. Коммандос запыхались и слегка вспотели. Чо Сон отвинтил колпачок своей фляжки и глотнул. Затем все проверили экипировку, а девушки, кроме того, вынули из рюкзаков шарфы и повязали вокруг шеи. Шарфы в Корее были в моде у всех, начиная от маленьких девочек и заканчивая почтенными старушками. Это не ускользнуло от пристального взгляда командира.
— Что такое? — спросила Ким.
— Все нормально. Смотрите, чтобы на них не было пятиконечных звезд.
Ким дернула за край своего шарфа и показала Хану, что это всего-навсего китайская подделка под «Луи Виттон».
Группа миновала несколько цветочных плантаций. Ли невольно залюбовалась белыми цветами с желтой сердцевиной, в которых признала один из сортов нарциссов. Другие поля были сплошь усеяны желтыми головками с пушистыми маленькими лепестками. То тут, то там попадались вишни с набухшими, готовыми распуститься почками. В свежем утреннем воздухе под подошвами пронзительно скрипел гравий. Чтобы меньше походить на военных, Хан велел идти свободно, в удобном для каждого темпе. Привыкший к одиночной работе, Чан перестроился без труда. Он весьма гордился своим званием секретного агента. Разведка была его истинным призванием. В глубине души он питал неприязнь к работе в составе группы и не чувствовал себя частью команды. Позади него топал Чхве, который бубнил, что Ли очень идет ее шарф, и все допытывался, знает ли девушка, что буквы на ее кепи означают логотип американской бейсбольной команды. Но Чхве с его комплиментами был примитивен — машина для убийства, и ничего более. Чан же чувствовал, что создан для более тонкой работы.
Впереди группы все так же шел Хан, рядом с которым держался Ким Хак Су. Чо Сон Ли и Пак Мён болтали о рыбалке. В одном из рукавов реки Тэндоган, за пределами Пхеньяна, в свое время существовала широко известная рыбная ферма. И Чо, и Пак в детстве ездили туда порыбачить. Но однажды Тэндоган разлился, и бо́льшая часть рыбы оказалась смыта дальше по течению. То, что осталось, было выловлено местными жителями и продано.
Хотя власти и говорили, что со смягчением позиции США в отношении КНДР самые тяжелые годы остались позади, а продовольствие и медицинское обслуживание стали более доступными, в провинциях все еще чувствовались последствия голода, усугублявшиеся коррупцией среди партийных и военных чиновников. Даже секретная военно-морская база, с которой они вышли на операцию, была в ужасающем состоянии. Укрытия для кораблей в прибрежных скалах почти полностью разрушились, в резервуарах не осталось ни капли топлива. Для того чтобы они смогли выйти в море, солярку пришлось везти чуть ли не из Сонхунга.
Чан то и дело задавался вопросом, как именно сложатся обстоятельства, если у них все получится. Великий Руководитель, вписав свое имя в историю, по слухам, мог переехать в Китай. Само собой разумеется, при смягчении позиций Америки и Китая воссоединение Северной и Южной Кореи уже не будет казаться несбыточной мечтой. И тем не менее останется огромное количество проблем, которые нужно будет как-то улаживать. Взять хотя бы смешение населения Юга и Севера — хаос будет просто неизбежен. Экономику охватит новый кризис, и сторонники «жесткой линии» из Народной армии вряд ли откажутся от дальнейшей борьбы. Но США и Китай, оказывая всестороннюю поддержку Великому Руководителю, попытаются свести к минимуму негативные последствия воссоединения.