Фатерлянд

Решив, что теперь они готовы сделаться убийцами, парни подумывали начать с какого-нибудь бродяги в качестве пробной жертвы, чтобы потом расправиться со сбежавшей матерью Ямады и братом Мори. В оружейном магазине они приобрели два ножа, однако продавец, заподозрив неладное, вызвал полицию. Ребят арестовали. Еще не истек испытательный срок, как они задумали прикончить бабку Мори по отцовской линии. Бабка была назначена судом управляющей имуществом покойных родителей Мори. Убить ее было проще, так как мать Ямады бесследно исчезла, а братец Мори лежал в психушке, куда так просто не проникнешь. С новенькими металлическими битами парни уже направлялись к ее дому, как их снова повязали. На этот раз обоих направили в психиатрическую больницу. Именно там им попалось какое-то стихотворение Исихары, напечатанное в каталоге татуировок. Они не очень хорошо поняли, о чем говорилось в этом стихотворении, но в том же каталоге была помещена фотография автора. И что-то такое притягательное показалось им в его лице… Ямада и Мори решили оправиться в Фукуоку и разыскать Исихару.
И по сей день на стене в комнате Ямады висел потрепанный свиток с надписью: «В знак признания бедности».
Лестница была очень длинной, и через каждые пять-шесть ступенек марш поворачивал направо. Хотя Татено и прыгал сразу через две ступеньки, ему казалось, что это никогда не кончится. Первый этаж с высоким потолком служил некогда мебельным магазином. Татено навалился на металлическую дверь, и его обдало свежим ветром. Автоматические двери на входе были когда-то стеклянными, хотя теперь стекла не осталось и в помине. Обширное пространство этажа служило свалкой для различного мебельного хлама. Все, что еще представляло хоть какую-то ценность, давно было растащено, и теперь здесь валялись одноногие столики, диваны с вылезшей из лопнувших швов набивкой, разодранные в клочья шерстяные и ватные одеяла, ржавые, погнутые металлические стеллажи. Татено прошел сквозь дверную раму. Давно угасший инфракрасный датчик вдруг ожил, и дверь широко распахнулась, словно в напоминание о прошедших временах процветания. И тут Татено пришла в голову мысль о том, что, возможно, Хино был прав, говоря, что дома — живые существа.
Выйдя на улицу, он развернулся и вскинул голову. На уровне первого этажа виднелось несколько маленьких окошек; с улицы было трудно определить количество этажей здания. На самом верху побеленного фасада красовалась огромная литера «Н», нависавшая словно остов танкера. Случайный прохожий никогда бы не догадался, что здесь может кто-то жить, тем более такие, как Ямада и Синохара, — почти дети.
Комплекс бывших складов состоял из четырех кварталов, выходивших углами на перекресток. Всего насчитывалось шестнадцать корпусов, от литеры «А» до «Р», выстроенных около сорока лет назад. Через двадцать лет компания, владевшая зданиями, обанкротилась, отчасти благодаря системе распределения «точно в срок». Был назначен аукцион, но охотников приобрести недвижимость не нашлось. А поскольку снос обошелся бы недешево, решили все оставить как есть.
Исихара жил в корпусе «С». Соседние здания населяли остальные члены его команды — все двадцать человек. Татено был знаком со всеми, хотя никогда не видел, чтобы команда собиралась вместе.
Как ни странно, но Исихара жил здесь на совершенно законных основаниях. Перебравшись в Фукуоку, они с Нобуэ сначала сняли квартиру около станции Хаката. Через некоторое время Нобуэ открыл магазин и начал торговать джинсами и гавайскими рубашками. Торговля пошла, магазин сделался популярным среди местной молодежи, и Нобуэ открыл еще один, по продаже импортных мотоциклов. Строительство в Ниси Вард прекратилось в девяностые, и примерно тогда же группа «Молодые предприниматели» решила запустить проект «Модный город». Нобуэ при поддержке Исихары очень недорого арендовал корпус «С», где открыл еще один магазин, однако покупателей не прибавилось. Тем не менее магазины Нобуэ продолжали приносить небольшой Доход.
  
Со временем в Ниси Вард со всех концов страны стали стекаться подростки и молодые люди, от которых отказались родители и родственники, а также бежавшие из исправительных учреждений и приютов. Но тут уж главным лицом был Исихара. Татено как-то спросил Исихару, как о нем узнаёт столько народа? «Да черт его знает!» — отозвался тот.
Один из первых, кто присоединился к Исихаре, парень по имени Андо, рассказал, что слышал о двух странных чуваках, которые совершили несколько убийств, а потом, ради смеха, чуть не разнесли пригород Токио при помощи какой-то удивительной бомбы. Сам Андо в тринадцатилетнем возрасте убил в Йокогаме свою одноклассницу и расчленил ее тело при помощи обычной ножовки.
Фукуда, прибывший в Фукуоку чуть позже Андо, сказал, что Нобуэ и Исихара распространяли вокруг себя особую ауру, которая притягивала всех обездоленных, словно магнит железные опилки. По словам Фукуды, он был единственным ребенком в семье каких-то сектантов, занимавшихся террористической деятельностью. Его данные отсутствовали в регистрационной системе, и он даже не закончил начальную школу.
В течение нескольких лет группа лезла из кожи вон, чтобы магазин Нобуэ приносил побольше прибыли. Однако существенный сдвиг произошел только после появления Такеи. Такеи шел пятый десяток, и он был много старше остальных, а после удаления от дел Нобуэ — самым старым, если не считать Исихару.
Такеи когда-то работал в валютном отделе крупного банка, но был уволен в тридцать один год. После этого он попытался покончить с собой, вскрыв себе вены. В больнице ему в руки попала книга, в которой он прочитал о награде, что получают мусульманские мученики в раю. Покопавшись в Интернете, Такеи отправился в Йемен, где попал в тренировочный лагерь исламских боевиков. Про ислам он не знал совсем ничего, но зато его весьма привлекала перспектива заполучить после смерти семьдесят девственниц.
Такеи в течение полугода старательно проходил курс тренировок. Но он был хил, словно ребенок, близорук, мал ростом, весил всего сорок шесть килограммов и едва выжимал восемнадцать кило обеими руками на динамометре. Кроме того, он не мог пробежать полета метров быстрее, чем за одиннадцать секунд, не умел водить машину и даже не мог толком проехать на велосипеде. Его признали негодным к спецоперациям и посоветовали возвращаться домой в Японию. Однако сам факт, что этот коротышка проехал полмира, чтобы попасть в Йемен и присоединиться к боевой группе, глубоко впечатлил как главарей, так и рядовых боевиков. Такеи завоевал их доверие. Оставшись в лагере, он стал консультировать руководство террористов по вопросам основ финансовых инвестиций и валютных операций, объясняя, например, почему помещение капитала в хедж-фонд[10] безопаснее, нежели хранение денег на банковском счете; или как будет реагировать доллар на массовые беспорядки в таком нестабильном регионе, как Бахрейн. Его советы возымели действие, дела у организации пошли лучше, и Такеи продолжал оставаться в гостях у террористов.
По возвращении в Японию до Такеи дошли слухи и легенды о Нобуэ и Исихаре. Такеи решил во что бы то ни стало разыскать героев. У него еще оставались каналы связи с террористами, и вскоре некая антиправительственная группировка из Ирана, планировавшая террористическую атаку на остров Абу-Муса в Ормузском проливе, предоставила ему нужную информацию. Такеи посоветовал Исихаре продать часть акций американских нефтяных компаний, осуществлявших добычу в Персидском заливе. Благодаря его советам Нобуэ и Исихара смогли заработать около ста миллионов иен. Такеи не останавился на достигнутом, и благодаря ему друзья стали обладателями весьма значительных средств. Помимо этого, сирийские боевики передали Такеи исключительные права на реализацию мыла, изготавливаемого из оливкового и лаврового масел, под маркой «Любимое мыло Клеопатры». Такеи создал торговую компанию и, как единственный импортер, сказочно обогатился. Это случилось еще до возникновения моды на «питательные» мыло и шампуни, в состав которых входили древесный уксус, травы, водоросли и прочее. Но как только информация о «Клеопатре» попала в женские журналы, продажи сразу же подскочили на порядок.