Фурия (СИ)

Он любит Тею, очень, как родную. Но когда напрямую намекают на тот факт, что он не её отец, то начинает кипятиться.
— Она от другого мужчины, — признаюсь честно.
— Понятно, — совершенно спокойно реагирует доктор. — С ним у вас вышло?
— Наверное, он какой-то особенный…
Гроу фыркает.
— Не удивлён. Так, скорее всего и бывает, — смотрит на него внимательно Лоуренс. — Вы семейного психолога посещали?
— Это ещё зачем? — наконец-то заговаривает Алекс. — Я дочь люблю. Мне просто её биологический отец не нравится. Он неплохой, но это мужская конкуренция, понимаете?
— Понимаю… Вижу, для себя вы ситуацию проработали. Но надо вместе. Психологические проблемы иногда мешают зачатию.
— Если вы возьмётесь за нас, то я к чёрту лысому пойду, — обречённо соглашается Алекс.
Сильнее сжимаю его пальцы.
— Мы берёмся за вашу пару. Вам нужно заполнить вот эти анкеты, — подаёт стопку бумаг. — И сдать анализы, — ещё два листочка. — Всё у нас в клинике, естественно. Медсестра, она ждёт за дверью, вам всё покажет. Хочу сказать, что не всегда получается с первого раза, но больше четырёх попыток у нас обычно не бывает, — улыбается доброжелательно. — Как будут готовы все результаты, мы вам позвоним.
Выходим, нас встречает улыбающаяся медсестра, приглашает пойти за ней.
Алекс читает список анализов.
— Спермограмма, — закатывает глаза.
— Хочешь, я тебе помогу? — хитренько играю бровями.
Он впервые за день улыбается. Но пошленько.
— Ты действительно хочешь пойти к психологу? — идём из одного кабинета в другой.
— Доктор, наверное, прав, — не смотрит на меня Алекс. — Нам нужно вместе проработать всё, что у нас накопилось.
— Может, стоит просто откровенно поговорить?
— Вот там и поговорим. Специалист не даст нам уйти от проблем.
— Они у нас есть?
— Они у всех есть, Сэл. Может быть, это и мешает нам. У нас с тобой непростое прошлое. Травмированное.
— Хорошо… Я попрошу найти самого лучшего.
— Я не сомневался, что ты так скажешь, — обнимает за плечи. — Что у нас следующее по списку?
— УЗИ.
— Отлично.
****
Шесть месяцев.
Дня икс мы ждали целых полгода.
Три процедуры ЭКО и врач с полной уверенностью заявляет, что всё прошло удачно. Эмбрионы прижились и развиваются, как положено.
Но не у меня.
У меня есть риски выкидыша, поэтому найдена суррогатная мать. И детей сразу двое. Близнецы. Мальчик и девочка. То не одного, а то сразу два.
Я видела, как глаза Алекса наполнились слезами, когда он услышал эту новость. Себя-то я не сдерживала, разревелась.
Об этом делимся на приёме у психолога. Он нас поздравляет. Говорит, что мы отлично выполняем все рекомендации и это наш последний сеанс.
Все рады.
— Доктор, извините, пожалуйста, но мне надо выйти, — накатывает вдруг тошнота.
Зажимаю рот и пулей в туалет.
Выворачивает.
Умываюсь холодной водой. Голова кружится, ноги ватные. Присаживаюсь на маленькую скамейку у стены.
Съела что-то?
Вроде как обычно…
Снова тошнит.
— Сэл, у тебя всё хорошо? — стучится Алекс.
— Нет, — открываю дверь и смотрю на него.
Вдруг он поплыл перед глазами, а потом провал.
Просыпаюсь в больничной палате.
Ммм… Голова немного кружится, и пить хочется ужасно. Поворачиваюсь к тумбочке, там ничего. Поднимаюсь на локтях, где-то должна быть кнопка вызова медсестры.
Из кресла в углу встаёт Алекс.
— Я пить хочу, — чуть слышно.
Он берёт со стола бутылку воды и наливает мне в стакан. Подносит.
Пока пью, внимательно за ним наблюдаю.
Взгляд у него какой-то…
Злится.
— Что случилось?
— Ты в обморок упала, — стиснув зубы.
— И что со мной? — отдаю ему пластиковый стакан, вижу, как он немного проминается под напором его пальцев. — Что не так-то?
— Ты снова была с Томом? — гневно раздуваются его ноздри.
— Что? Я на ненормальную похожа?! — возмущаюсь.
— Сэл, ты беременна.
— Чего? — распахиваю глаза в растерянности. — Я не была ни с кем кроме тебя. Честно.
— То есть… Это мы… Это у нас получилось?
— Выходит, что так… — жму плечами.
 
Мы как два идиота срываемся в смех сквозь слёзы, объятья и признания в любви.
Чудеса, да и только.
  
Эпилог
 
Финальный саунд: Пара нормальных — Happy
С громким криком мимо пробегают близнецы, следом младший Иван. Руководит всеми шестилетняя Тея.
— Стоять, бандиты! — перехватывает детей Алекс, раскинув руки.
Все со смехом и визгом виснут на отце.
— Они испортили торт на кухне! — жалуюсь мужу. — Что теперь вынесем гостям?
Алекс смеётся, подкидывая на руках Глорию.
Она из пары близнецов, мальчика назвали Лионом.
Иван рожден мной.
Всю беременность была или в эйфории от осознания, что у нас с Алексом будет сын, которого я рожу сама, или под действием препаратов, потому что угроза потерять ребёнка сохранялась на протяжении девяти месяцев.
Разница у них всего месяц. И с ними было очень сложно.
Но мы справились. Не без нянь, конечно. За ними нужно приглядывать с тройным вниманием.
Эти шкоды чуть что, сразу разбегаются в разные стороны с писком и весельем. Разные игрушки покупать нельзя, иначе драки, слёзы и жалобы друг на друга. Особенно достаётся Глории, так как она в их шайке единственная девочка. Тея не считается.
Доротея — ребёнок, с которого все сдувают пылинки. Любое сильное волнение ей противопоказано. Но со временем врачи обещают, что она перерастёт травму.
В этом году она идёт в школу.
— Не загоняйся ты из-за этого торта! Там всё так печально? — опускает дочку на пол.
— Они съели цветы…
— А я думаю, почему они такие чумазые, — приседает и стирает с губ Ивана крем.
Целует в щёчку.
— Алекс!
— Да? Я то, что сделаю? Поздно уже… — недовольно смотрит на меня.
Я фыркаю и иду на кухню решать проблему.
Когда с трудом мы с поваром восстанавливаем товарный вид торта, на пороге появляется Том.
— Отлично! Ты опаздываешь! — строго.
— Я предупреждал, что у меня с утра слушание в суде, — чмокает меня в щёку.
— Наши дети испортили торт!
— Когда мне было лет пять-шесть, я тоже уронил свой на пол, — посмеивается он. — Вроде нормально, — оглядывает то, что мы уже исправили.
— Так это гены! Теперь понятно в кого Тея такая…
— Да, я был трудным ребёнком… Так что испорченный торт — это только цветочки. Однажды я запустил во время праздника пони на кухню. Она съела закуски и сделала большую кучу…
— Фу! Не рассказывай! — брезгливо. — Как дела в суде? — меняю тему.
— Нормально…
— Не надоело ещё заниматься разводами и пилить несчастные пару тысяч долларов между бывшими супругами?
— В тайне я всё же надеюсь, что однажды моей клиенткой будешь ты, — подходит так близко, что я улавливаю лёгкий запах его одеколона.
— Не дождёшься! — отодвигаю рукой.
— Стоило ещё раз попробовать, — разочарованно улыбается.
— То, что у вас с Алексом перемирие из-за Теи — не означает, что ты можешь ко мне приставать. Заведи себе наконец-то девушку!
— Я пробовал… Только они, узнав, что у меня есть дочь, сразу исчезают, — усмехается.
— А зачем ты им сразу в лоб об этом рассказываешь?
— А когда? Когда будем стоять у алтаря? Я такой — любимая, клянусь любить тебя в болезни и здравии, богатстве и бедности. Только у меня есть ребёнок, — гримасничает. — Как думаешь, быстро она от меня сбежит?
— Любящая не убежит… — отворачиваюсь от него.
— Есть ещё одна проблема… — прислушиваюсь. — Полюбить другую я вряд ли смогу. Ты же знаешь… — протягивает томно у моего уха.
— Успокойся! Я тебе тысячу раз говорила — у нас ничего больше не будет. Дочерью ты не сильно обременен. С тобой она не живёт. И ей от тебя ничегошеньки не нужно, у неё всё есть. Для Доротеи ты — просто дядя.