Профессиональный оборотень. Каникулы оборотней. Хроники оборотней
Звуки выстрелов плодились, как тараканы, такое впечатление, что на улице революция. Судя по солнышку, уже часов шесть-семь утра. Я повернулась на другой бок и попыталась заснуть. Но не тут-то было. Ко мне в дверь бесцеремонно заколотили. Так, по-наглому громко, мог стучать только господин Орлов.
Вскоре он сам подтвердил свое присутствие голосом:
– Эй, сестричка, открывай давай, нечего дрыхнуть!
Пришлось выполнять. Алекс с котом вошли в комнату. Командор был с ружьем – видимо, его выстрелы меня и разбудили.
– Все, собирайся. Задание выполнено, возвращаемся на Базу.
– Как?!
– Так, хайдук твоему волку, нет больше Жеводанского оборотня.
– Не может быть! – воскликнула я. – Что ты с ним сделал, убийца?!
– Пристрелил. И кровь для сыворотки достать успел, волк не сразу умер, – не понимая моей реакции, похвалился наш герой. – А на его шкуру предъявили права сразу десять человек, каждый из которых уверяет, что именно он прихлопнул Зверя.
– С ними придется долго судиться, чтобы доказать свои права на вознаграждение за убитого волка, – с сожалением проговорил кот.
Ничего не объясняя, я выбежала из комнаты. На улице уже собралась куча народу, все они говорили о волке. Протиснувшись в середину, я увидела его. Бурая шкура с черной полосой вдоль спины была буквально изрешечена пулями.
«Теперь уже и на коврик не сгодится…» – не ко времени практично подумала я. Вытерла набегающие слезы и медленно поплелась к себе наверх собираться в дорогу.
«Бедный маленький волчик… Наверно, он действительно был неравнодушен ко мне, а я, я, эгоистка несчастная, считала его бесчувственным отморозком. А он всего лишь хотел жить, любить и чтобы его хоть чуть-чуть любили. Всего лишь чуточку, самую малость… Бедненький, ему хотелось немного тепла и ласки, ведь всего этого он был лишен, наверное, всю жизнь, а я не снизошла до его просьб, когда он в последний раз в своей жизни умолял меня назвать его волчишкой. И ведь это мне ничего не стоило… Несчастный волк погиб так нелепо и неожиданно, в день, когда завязал с преступным прошлым и ступил на праведную дорожку. А ведь я его судила, я оценивала его поступки с высоты охотника, а кто мне дал такое право, в конце концов…»
– Ты что пригорюнилась? – удивился Алекс.
Оказывается, я уже вошла в номер, даже не заметив этого за угрызениями совести.
– Живот болит, – пробурчала я, неприязненно глядя на главного виновника случившегося.
– У тебя глаза что-то покраснели, – подозрительно заметил он, но тут же сам объяснил этот факт: – Просто ты не выспалась.
Через полчаса наша команда была готова отчалить. Съездить в Париж командор не разрешил, хотя вроде бы мы управились с делом раньше намеченного срока. Мне просто деликатно напомнили, что кровь Зверя надо срочно доставить в лабораторию – это в моих интересах. Больше нас ничего не задерживало в шумной французской деревушке восемнадцатого века. Было немножко грустно при мысли о том, что я больше никогда не увижу Меризо, Леона, Коротышку Жака, Жослин с подругами, Толстого Жана, трактирщика, тетушку Марлон и других жителей этой деревни, ставших уже почти родными.
За всеми сборами я задержалась у себя в номере немного дольше, Алекс с котом дожидались меня на улице. Тетушка Марлон снимала белье с моей постели, и, когда я, взяв дорожную сумку, попрощалась с ней и уже стояла на пороге, хозяйка вскрикнула:
– Подожди, ты, кажется, что-то забыла, девочка!
Обернувшись, я увидела в ее руках узкий белый конверт, извлеченный из-под подушки. Я удивленно вскинула брови и, взяв конверт, вышла из комнаты. На лестничной площадке я лихорадочно сломала сургучную печать (на ней был отпечаток волчьей лапы) и, развернув бумажный лист, прочла:
Здравствуй, крошка!
Я бы хотел начать иначе, например: «Милая Жаннет, привет тебе с Ривьеры, курортик тут ничего себе, бывает и похуже», но на самом деле до Ривьеры доберусь только к завтрашнему вечеру. Я был вынужден как-то инсценировать свою трагическую гибель, прости, если заставил тебя пережить несколько неприятных мгновений. Пришлось пожертвовать собратом волком – нас ведь тут несколько жеводанских оборотней. И все мы со своими претензиями… Ты сумела обратить одного из них на праведный путь, и это немало. А тот, кого застрелил твой брат, пролил слишком много крови, и мне ничуть не жаль этого серого маньяка. Я еще вчера знал, что ты скажешь мне сегодня утром, поэтому и не пришел за ответом. Хотя надеялся до последнего…
Засим остаюсь самый преданный твой поклонник, просто волк, бывший Жеводанский оборотень.
Я спрятала письмо поглубже в декольте и поспешила к ребятам. Мы в последний раз прошли по деревенским улицам, взошли на пригорок, на котором очутились по прибытии сюда, и Алекс нажал кнопку на своей машинке, которая за доли секунды переправила нас на Базу.
А на сердце было так легко и радостно как никогда…
* * *Три дня после возвращения из Франции мы жили на Базе и, если это можно так назвать, отдыхали. Большую часть времени я с агентом 013 проводила в обширной библиотеке за изучением материала, касающегося нашего следующего задания – мертвого младенца-убийцы с Чукотки, зовущегося в простонародье ангъяк. Но мысленно я частенько возвращалась во Францию.
Конечно, можно было рассказать командору, что жеводанский волк жив, вернее, что один из нескольких жеводанских оборотней сбежал. Но имело ли это смысл? Наш маленький отряд пустили бы по его следу сразу же. Я бы получила взбучку за то, что раньше не рассказала об относительно близком знакомстве с волком. И Алекс бы не поверил до конца в то, что подсказывала мне женская интуиция: я знала, что жеводанский волк (тот, с кем я была знакома) больше никогда никого не убьет, поэтому в его физическом уничтожении не было необходимости. Алекс, будучи профессионалом, не позволил бы себе положиться на мои слова и предпочел бы просто убить Зверя, чтобы уже не возникало сомнений о его возможном возвращении к преступному прошлому.
Если разобраться, мы прекратили разбойную практику целых двух жеводанских зверей! А ведь по плану предусматривался один, потому что никто не знал о существовании других и не знает до сих пор. Нет, естественно, до того момента, как убийства продолжатся, – тогда у нас есть шанс снова вернуться во Францию для окончательной зачистки волков в районе Жеводанских гор. Хотя, с другой стороны, иногда мне казалось, что Алекс с профессором догадываются, что история с волком не так проста, но почему-то предпочитают оставлять свои мысли при себе.
«Ну и ладно, не буду сейчас ломать себе над этим голову», – решила я, заметив пристальный взгляд котика.
– Что, снова витаешь в облаках? – добродушно мурлыкнул он, подкручивая усы, чтобы скрыть ухмылку. – Сегодня тебя с утра Стив искал.
– А где была я? – разочарованно протянула я.
– Ты флиртовала с Синелицым, набиваясь к нему в друзья, чтобы он отдельно для тебя готовил вишневый компот с кленовым сиропом. Ишь ты какая! – восхищенно протянул Мурзик, неожиданно сменив тон. – Я себе лишний стакан сметаны не рискую заказать…
– Куда тебе еще? Для тебя лишний стакан сметаны – это смерть от ожирения! Я еще удивляюсь, как ты умудряешься трескать каждый день столько жирной пищи, обычный домашний кот давно бы лопнул.
Как и следовало ожидать, агент 013 надулся и игнорировал меня все утро; примерно в таком ключе и прошли все эти три дня: мы с котом то мирились, то ссорились.
Условия проживания здесь были недурственные, однако некий спартанский уклон все же чувствовался – горячую воду давали нечасто, койки были узкие и довольно жесткие, стены в серых тонах. По вечерам мы с котом резались в шахматы в его с Алексом номере. Сам «спаситель человечества» в это время был занят более серьезным делом – писал рапорты и отчеты. Я мухлевала по мелочи, в том смысле, что не ныкала ничего, кроме пешек. Их я прятала под себя – сидеть становилось неудобно, но внутреннее удовлетворение перекрывало все.