Буря кристаллов (СИ)
— Это памятник, Ник, понимаешь? Даже не памятник, а какое-то надгробие в проклятой пустыне.
— Там кто-то погиб? — осторожно спросил он.
Иногда рядом с женой Ларский чувствовал себя громоздким и неуместным слоном. Не вписывался в сложное сплетение чувств и мыслей. В такие моменты она, казалось, и саму себя не понимала. Гуляла по внутренним образам, утекала куда-то. Только и оставалось, что ждать ее возвращение на берегу.
— В каком-то смысле погиб. Кто-то утратил надежду на любовь и хочет загнать отчаяние в камень. Построить дом, вещь для жизни и уюта, обреченную на пустоту. Если распахнуть окна и двери, то дом наполнит песок. Слой за слоем, пока не погребет в раскаленную смерть. И это будет правильно, понимаешь, Ник?
Он не понял ровным счетом ничего.
Спустя месяц Лиза превратила сумбур чувств в настоящий архитектурный шедевр. Дом, скроенный из ломаных хрупких линий, слепых скорбных проемов и навечно выброшенный в центре пустыни. Романтик с разбитым сердцем заказал реквием по несбывшемуся. В словах — нелепая блажь. Но в камне она завораживала и наполняла грустью сердце.
Сейчас он бы и сам заказал такой дом, если бы позволил себе потерять надежду.
— Генерал-майор?
Ларский вздрогнул и задумчиво проговорил:
— Думаю, это сделал человек. В память о чем-то или о ком-то.
— В таком странном месте?
— Поверьте, люди выбирают и более странные места, чтобы выразить чувства.
Мози пожал плечами, Здвински нахмурился. Казалось, вся команда, окружившая голографический стол, на несколько секунд отправилась мыслями в личное путешествие.
— Что у нас по остальным секторам? — Ларский вывел народ из оцепенения.
— Пока от плазмодронов ничего.
— Хорошо, подождем, но двигаемся по маршруту.
Неприятно думать, что все обернется потерей драгоценного времени. Он сам и эти здоровые черные парни могли бы сейчас участвовать в форсированной эвакуации на океан.
Обольстительный Сьерра-де-ла-Макарена плыл под брюхом машины. Буйство его красок и форм никак не вязалось со словом "война". Хотя животные не попадались, наверняка, попрятались из-за активности дронов.
— Подождите, нам нужно вернуться назад, — воскликнул Солгадо.
— Разворачиваемся, — отдал команду Ларский.
— К долбанной скорбной морде? — поморщился Здвински.
— Нет, дальше, еще дальше. Мы миновали это место, но дроны сообщают об аномалии.
— Что же ваши огненные зверушки об этом раньше молчали?
Солгадо пожал плечами:
— Это не нафаршированные аналитическим приблудами армейские устройства, а стандартные наблюдатели. В этих местах их используют только экологи.
Дрон походил на живое жизнерадостное существо. С множеством манипуляторов и микросинтезирующих устройств он был бы неуклюжим и не слишком аэродинамическим без плазменного кокона. Но внешняя оболочка из спрессованного на атомном уровне водорода, гелия и углерода давала стабильную и практически вечную плазму. Поэтому плазмодрон выглядел как огненный ежик, и свои лапки-манипуляторы высовывал из-под надежной защиты только по делу.
За куполом авиетки между клочками облаков уже тянулся кровавый след заката. Приближался вечер, следом подоспеет и ночь.
— Внимание, — напряженным голосом сообщил Солгадо. — Думаю, это наш объект.
Он вывел изображение с дрона на проекционный стол. Ларский ощутил холод между сведенных лопаток. Это точно тварь!
Удивительно, что дроны не обнаружили ее сразу. Здесь нет растительности, лишь мох, да изломанный животными кустарник. Все обнажено, как шипица, на открытой ладони. Выветренный, посеревший от времени склон словно вспороли коротким ударом кинжала. По краю трещины змеился полутораметровый кристаллический выступ. Рудная жила на поверхности. Нет, не совсем. Врага выдавала форма: выступающие гребни граней остро поблескивали, в уродливом хаосе прозрачных углов и серых наростов угадывалась агрессия.
— Общую картинку.
Ларский произнес тихо, одними губами, словно мог вспугнуть. Здвински сместил изображение с плазмодронов, открывая обзор с авиетки. Три наблюдательных "ежика" висели с разных сторон и на разной высоте от найденного диверсанта. Выставляли из пылающей шерстки по тоненькому манипулятору с визором. Кристаллы сохраняли неподвижность.
— Не похоже на живое, — проговорил Карлос, широкоплечий мексиканец с ямочкой на округлом подбородке.
Так же подумал Макгрей и притащил на Землю спасательные капсулы вместо флота. Следом за ними притащил и врага.
— Оно живое, поверь, или кажется таковым. Всем полная готовность.
Оперативная группа пришла в движение.
— Кто будет командовать захватом? — спросил Здвински.
Ларский открыл рот, но в последний момент удержал предательскую слабость: желание поручить операцию сержанту. Офицеру в чине генерал-майора полагалось командовать самому, вот только хватит ли у него опыта диванных побед в виртуальных операциях? Все его служебные успехи выросли на добром навозе умственной эквилибристики и проходили апробацию только на безобидных моделях.
— Командую я, но у вас право голоса, сержант. А вам, Филиппе, есть что сказать, до начала операции?
— Мы должны быть готовы ко всему, — скорбно сообщил криминалист, не отрывая пальцев от бегающих строк.
Не слишком вдохновляло. Но они справятся.
— Установить маскировочные проекции, — скомандовал Ларский. — Идти на сближение. Размещение над объектом пятнадцать метров.
Глава 12. Пропущенный удар
Интересно, почему тварь никак не отреагировала на трех висящих над ней дронов? Способна ли она вообще ощущать опасность в присутствии какой бы то ни было техники? Тянущаяся вдоль разлома форма не походила на убившие варана лезвия. Возможно, спит, или перезагружается, или получает информацию и слепа к окружающему миру. Сомнения — неизменные спутники любого следователя. Ларский часто распихивал их в темные углы сознания, чтобы спустя время наткнуться и жалеть, что когда-то не принял во внимание.
— Опустить силовые экраны на зону локации. Отступ от объекта пятнадцать метров по всему периметру.
— Почему так много, генерал-майор?
— Будем постепенно сдвигать. Оперативной группе подготовиться.
Полицейские операциях почти всегда обходились темно-серыми термокостюмами, а при необходимости электронными средствами защиты, запускаемыми силовым позициометром. Основным оружием копам служил полипистолет, способный выплюнуть гелий, трос, смертельный луч и плазму. Здесь, в полицейской авиетке, достаточно было встать в размеченные по борту силуэты, чтобы упаковаться в костюм, получить на бедро дубинку сайскутера и компактную многофункциональную пукалку.
— Солгадо, отследите возможный информационный обмен вокруг объекта.
— Уже делаю.
Стандартная процедура. Сложно структурированные цветовые, волновые, тепловые и другие потоки могли быть признаками способности к коммуникации или попытками в нее вступить.
— Ничего. Обычный электромагнитный фон. Может, не оно?
— Есть ли сигналы от других плазмодронов на маршруте.
— Ничего.
— Значит, другого пока нет. Ребята на выход и занять позиции по периметру.
Композиторный материал борта машины разошелся, образуя створы выходов. Активировав сайскутеры, полицейские прыгали наружу.
План прост: окружить тварь силовым колпаком, его стены погрузить в землю метра на три. Потом вырезать чертовы кристаллы вместе с куском почвы и вывезти прочь. Разбираться будут в более оснащенном месте.
Команда Здвински окружает, следит за изъятием образца и действует по обстановке. Вдруг придется накладывать заплаты или отбрасывать тварь, если силовая камера будет прорвана. Хотя это вряд ли возможно, даже изоморфу она оказалась не по зубам. Тьфу, не по ветвям.
— На позициях, — доложил Здвински, хотя Никита и сам это видел.
— Начинаем углубляться.
— Отставить, генерал-майор! — громыхнуло внутри машины.