Цемфелада (СИ)

— Да я никогда на них и не стояла, дурень, я левитирую.
— Вот и левитируй отсюда, чего до девчонки докопалась? Дитё только на свет появилась, ещё ничего в жизни не видела, а вы лезете, сволота поганая, со своими маниакальными претензиями.
— Ты совсем глупый? Да эта мелюзга себя главной мнит! Всё под себя подобрать желает.
— Тебе-то что? Люди мало свалок устраивают или на крысах все блохи передохли? В общем, я сегодня добрый. Можешь просто уйти.
— Вот так, просто взять и уйти?
— Нехорошо женщин бить. Тем более, полуголых. Да, можешь идти. Передавай привет Аканте.
Чума рассмеялась:
— Я? Женщина? Глос, ты хоть иногда пить бросай, а то я за тебя уже переживать начинаю! Ладно, я пошла, бывай.
— В смысле, ты — уходишь.
— Да, я — уходишь.
— К Бархгтолу?
— Аканта у него в чертоге, раненая. Ей же надо передать привет?
— Да, обязательно надо.
— Ну, вот я и пошла, пока.
— Э-э, ну, пока.
Чума развернулась и спустя минуту скрылась в камышах у реки. Глос почесал затылок, сделал круглые глаза, снова удивился, на ходу вскинул световое копьё и бросил его прямо в голову упырю, который пытался убить За’Хара, отчаянно рубящего последнего некроса.
Получив в голову магическое световое копьё, упырь завизжал, закрутился на месте, бросился в бок, но врезался в стену дома. Следом на него налетела Надина, отчаянно рубя упырю шею. Через несколько секунд голова твари покатилась по земле.
Глос этого не заметил, но на самом деле Чума просто увидела жнеца с Таситой на плече. Чума не много знала о жнецах, но она знала, что этот конкретный жнец уже убил одного слугу, Викара, а теперь куда-то шёл с Таситой на плече, а она была здесь самой сильной и безбашенной. Решив, что она для этого мира ещё очень важна, Чума решила убраться, тем более, что глупый Глос сам согласился её отпустить.
Армия мертвецов была разбита. Упыри попили крови и на этот раз, но Глос не забывал разгонять тучи, когда некромант их снова сгонял и бой прошёл почти по задуманному.
В конце улицы Цемфелада и Марита ногами избивали что-то вопящего некроманта. Он отчаянно пытался уползти, но Марита его ослепляла, и они продолжали его лупить.
Некромант был, конечно, невероятно силён. Прежде всего, он был силён своей армией, но и сам по себе был отменным бойцом. Не повезло. Простое невезение, не ту в противники выбрал. Ещё в начале боя скастовав себе несколько щитов, он вышел вперёд, отчаянно пытаясь поддержать свою армию, которая таяла на глазах, но Цемфелада помнила наказ Присси — атаковать некроманта, спасать группу, и она спасала.
Постреляв в него солнечными стрелами и поняв, что щиты очень толстые, юная богиня разрядила в некроманта «усиленный кумулятив», пробив все щиты, доспех, спалив бедолаге всю одежду и расковыряв половину груди. Затем, на всякий случай, приложила солнечным протуберанцем, после которого некромант уже при желании никуда убежать не мог.
Теперь его пинали ногами, мстя за смерти сотен крестьян и за детей. Отогнав мстительниц, За’Хар привязал некроманта к столбу.
— Ну вот. Даже пленный есть! А кто-то сомневался в нашей победе.
— Если бы не Присси, Глос и Сикус, мы бы сами сейчас за пленных были, — Сидон устало сел прямо на землю.
— Согласна, — Надина полила себе на голову водой из фляги, — нас и так чуть не размазали.
Подошёл Сикус и посадил возле стены завёрнутую в плащ тьмы Таситу. Надо сказать, равнодушных не нашлось. Все были удивлены.
— Ты её не убил?! — Марита склонилась над девушкой, что-то сделала руками, — Она жива. Уж не знаю, насколько могут быть живы или не живы слуги богов, но эта ещё живая.
— Понятно, что живая, — произнёс ошеломлённый Сидон, — Сикус, а почему она живая и зачем ты её сюда принёс?
— Да, кстати, хороший вопрос, — громко сказала Присси, бросив перед всеми голову Зэодоса.
— Добегался кабанчик…
Жнец склонил голову ещё ниже и молчал пару минут, после чего заявил:
— Я не смог её убить. Я увидел её страдания, её боль. Она живая. Я не буду её убивать.
— Вот те на… Сам жнец Таситу убивать не хочет, — удивился Флор.
 
— Вот, — жнец бросил на землю спицы, стальной каркас с головы и браслеты, — это держало и множило её боль.
Флор подошёл ближе и поднял один из браслетов:
— Вау! Удивительно, что ты смог их снять, да ещё и в бою. Это не просто железки, это божественные артефакты! Мне страшно даже предположить, сколько они могут стоить.
— Мне они не нужны. Можете забрать себе. Не советую использовать.
— Уверен? Мог бы обменять на дом на берегу моря, с виноградником и парочкой деревень.
— Уверен. Я жнец, зачем мне дом на берегу моря?
— На счёт использования, не волнуйся. Ни один человек в мире не смог бы это носить. Нечеловеческие муки, безумие и смерть, вот что ждёт того, кто их напялит, а вот для мастера-оружейника, это просто бесценный материал. Я даже знаю, как мы всё это используем.
— Подожди, — За’Хар подошёл ближе, рассматривая грубое, местами ржавое железо, — муки, безумие, смерть, а как же Тасита, почему они на неё не действовали?
— Ещё как действовали. Если я правильно понимаю, они бесконечно усиливали её страдания, вызывая лютую агрессию. Скорее всего, Алтхеста её обманула. Ей чуждо сострадание, она использовала Таситу на сто процентов. Это мои предположения. Богиня мести очень жестока ко всем. Слуги не исключение.
Присси потянула из ножен меч:
— Тасита сотворила много зла и неизвестно, что натворит в будущем. Её следует убить.
Жнец хотел было загородить девушку, но остановился, а вот Цемфелада действовала решительно. Встав между Присси и её целью, она без угрозы, но твёрдо сказала:
— Присси, ты прославленная и могучая воительница, но сейчас ты в нашей группе. Здесь решения принимает командир группы. Ты можешь высказать своё мнение, но подчинишься решению командира. Мы не банда разбойников, а боевая группа гильдии наёмников.
Присси от неожиданности как-то смешно зашипела. Видимо, хотела что-то сказать, но сквозь сжатые зубы лишь воздух вышел. Холодные змеиные глаза убийцы смотрели в термоядерные солнышки богини. Группа напряглась, а слуга Тэлы внезапно поняла: не важно, кто из них прав, эта группа набросится на неё, стоит ей сделать хоть одно движение в сторону Цемфелады.
Присси улыбнулась:
— А вы молодцы, не ожидала. Да, богиня, — она слегка поклонилась Цемфеладе, — я здесь, чтобы служить тебе. Если мне позволено высказать мнение…
— Конечно!
— Алтхеста давным-давно изуродовала личность Таситы. Она не просто слуга богини мести, она чудовище с уничтоженной личностью, которую заменили болью, страданием, безумием и жаждой мести.
— Хорошо, я поняла.
Сидон решил, что пришло время принять решение. Непонятно, что там со жнецом за беда случилась, но если Цемфелада заняла какую-то позицию и За’Хар молчит, следует девчонку поддержать:
— У мрачного жнеца довольно специфическая работа, никак не связанная с личными предпочтениями. Если он решил, что не время обрывать нить жизни Таситы, нам стоит к нему прислушаться. Марита, можешь её подлечить?
— Подожди, Марита, — Глос придержал жрицу, — позволь сначала мне. Начать следует с ликвидации последствий вмешательства Алтхесты. Иначе, ты только навредишь. Флор, дай один браслет. Всё, теперь не мешайте.
— Ты как пожёванный тапок выглядишь, уверен, что справишься?
— Присси, сказал же, не мешай.
Сидон подошёл к некроманту и пнул ногой в живот.
— Да что за привычка такая, ногами бить… Это оскорбительно…
— У нас к тебе есть несколько вопросов.
— Иди в пень, храмовник.
Жнец подошёл к некроманту и положил ему на плечо лезвие своего чёрного меча:
— Знаешь, что это?
Тот скосил глаза и скривил разбитые губы:
— Знаю.
— Ты ответишь на все их вопросы.
Некромант тяжко вздохнул:
— Хорошо.
Сидон с уважением посмотрел на Сикуса. Это какой же надо иметь авторитет! Очень полезный жнец.