Мальчики из Фоллз

Запрокинув голову назад, вдыхаю и выдыхаю. Губы Хоука скользят вниз по моей шее в попытке успокоить. Не хочется, чтобы он останавливался, но мы слишком торопимся.
Он не прикасался к ней. Я смотрю на него. Слава богу.
Только мне разрешено трогать его. Хоук сам это сказал. Довольная, улыбаюсь себе под нос.
– Это мое? – спрашивает он.
Я возвращаюсь на Землю и фокусирую взгляд на нем. Парень сжимает пальцами мою футболку.
– Друзья могут так делать, верно? – говорю, ухмыляясь.
Делиться одеждой.
Он морщится.
– Она грязная.
Я пожимаю плечами.
– От нее приятно пахнет.
Хохотнув, Хоук садится и произносит, глядя на меня сверху вниз:
– Сними ее.
Под кожей будто пузырьки лопаются. Свет в его спальне до сих пор горит. Хоук увидит меня, как той ночью на диване, когда его взгляд обжигал все, чего касался.
Я приподнимаюсь, опускаю глаза, стягиваю его футболку с себя – прохладный воздух обдает мою грудь, – откладываю ее в сторону и ложусь обратно, чувствуя, что Трент наблюдает за мной.
Подняв взгляд, замечаю: он смотрит на мои голубые трусики, которые, к счастью, не украшены кружевами или чем-то подобным. Придется поблагодарить Дилан когда-нибудь.
– Их тоже сними.
Мои соски твердеют. Хоук видит это, и уголки его губ дергаются в улыбке.
Медленно просовываю руки под резинку и спускаю трусики. В процессе он не сводит с меня глаз. Я едва могу дышать, отмечая то, как напрягается его тело, когда я оказываюсь на его одеяле полностью обнаженной.
Хоук сидит на месте, не уходит, но и не приближается. Он явно беспокоится о том, что произойдет. Что его мозг никогда не позволит ему получить то, чего, как ему кажется, он хочет.
– Включи свой телефон, – предлагаю я.
Хоук озадаченно смотрит на меня.
– Не записывай, просто следи за мной через камеру, – инструктирую. – Словно ты смотришь на то, к чему не имеешь возможности прикоснуться.
Отстраненность позволяет ему чувствовать себя комфортно. Может, он будет меньше нервничать, если притворится, что меня тут нет. Что его тоже на самом деле здесь нет…
– Аро…
– Все хорошо, Хоук, – шепчу я. – Давай проверим, понравится ли тебе это.
Он достает телефон из кармана. Судя по складочке между его бровями, Хоук определенно сомневается в правильности такой затеи.
В итоге он все же поднимает свой мобильник, направляет объектив на меня, и я начинаю. Опустив руки к своему паху, выпячиваю груди вверх. Трент смотрит на мое изображение; его дыхание становится поверхностным.
Я тру себя, раз за разом провожу пальцем по клитору, согнув колени и чуть раздвинув ноги.
Камера перемещается выше, и я облизываю губы, прикусываю их, чтобы сдержать улыбку, только у меня не получается. Моя кожа вспыхивает от смущения, но мне это даже нравится. Мне нравится, что Хоук следит за мной.
Направив левую руку еще ниже, ввожу средний палец во влагалище и, не успев опомниться, отдаюсь ощущениям.
Хоук тоже. Он не моргает, наблюдает за каждым движением; его глаза горят. Неспешно двигая телефоном вверх-вниз вдоль моего тела, рассматривает каждый сантиметр.
Закрываю глаза, прижимаюсь к кровати, снова и снова трахаю себя левой рукой и поглаживаю клитор правой, устроив представление для него.
Мои сиськи раскачиваются туда-сюда, и я испускаю стон.
– Хоук, – выдыхаю. – Включи запись. Давай.
Мне плевать. Я хочу, чтобы он хранил это видео со мной столько, сколько посчитает нужным. Хочу знать, что, фантазируя, Трент будет смотреть на меня.
Изгибаю спину, представляя его на себе сверху.
– Хоук. – Усиливая нажим, добавляю еще один палец, двигаю ими так быстро и вот-вот кончу. – Хоук…
Однако он не отвечает. Я распахиваю веки и вижу, что Хоук по-прежнему держит телефон, но уже не смотрит в него. Его взгляд устремлен к моим пальцам, нужда отчетливо читается на его лице, шея блестит от пота. Камера забыта. Он просто наблюдает.
Не поспешила ли я? Ему не нравится?
Я останавливаюсь, убираю руки, принимаю сидячее положение и обхватываю ладонями его щеки.
– Хоук.
 
Отбросив мобильник, он фокусирует внимание на мне, берет меня за ноги и дергает вниз, заставляя вновь лечь на спину.
Резко вздыхаю, только его рот уже между моих бедер. Хоук медленно лижет меня.
Я запрокидываю голову назад, обхватываю его затылок и прижимаю к себе.
– О боже.
Слегка зажав мой клитор между зубами, он с силой посасывает его, затем проводит по нему языком. Облизывает все мои складки, протягивает обе руки вверх и сжимает мои груди, продолжая буквально пожирать меня.
Трент двигает ртом вверх-вниз все быстрее, но все так же размеренно. Чувствуя, как наслаждение нарастает, выкрикиваю:
– Хоук, вот так.
Он сосет и лижет, сосет и лижет, а я двигаюсь вместе с ним, трахая его в ответ, снова и снова, пока…
Я замираю; оргазм волной распространяется по телу, вверх по животу, вниз по бедрам. Вскрикнув, вся трясусь. Тем временем Хоук не прекращает посасывать мою плоть.
Поймав ртом воздух, падаю обратно на кровать и дрожу. Все мое тепло концентрируется у меня между ног.
Господи…
Боюсь открыть глаза, поэтому не открываю, лишь чувствую рот Хоука на своем животе, грудях, потом на лбу, после чего он крепко обнимает меня, и я засыпаю.
* * *
Друзья могут так делать.
Просыпаюсь в темной комнате, свернувшись в клубок возле Трента и положив голову ему на плечо.
Свет из коридора достаточно освещает комнату, чтобы, взглянув на Хоука, я могла различить острые линии его челюсти, кадык, который облизывала прошлой ночью, его рот. Подняв руку, очерчиваю пальцами его губы. Остался ли на них мой вкус? Я хочу поцеловать Трента, чтобы это выяснить, одновременно не желая его потревожить. Он мне нравится в таком состоянии.
– Когда я умру, надеюсь, что вид будет таким, – произношу беззвучно и смотрю на его лицо, ставшее родным.
С улыбкой на губах медленно сажусь, стараясь не разбудить Хоука. Я веду себя глупо. Через несколько месяцев мы забудем друг о друге, но, если в будущем я кого-нибудь найду, надеюсь, он будет похож на него. Трент хорошо целуется.
Надев легинсы Дилан, майку и толстовку, снимаю свой телефон с зарядного устройства и выхожу из комнаты, чтобы дать Хоуку спокойно поспать. Холод бетонного пола, остывшего к утру, просачивается сквозь мои носки.
Я отправляю сообщение Бьянке, спрашиваю, как у них дела, и обещаю, что мы скоро увидимся, направляюсь к кухне, планируя что-нибудь приготовить на завтрак, однако останавливаюсь.
Вернувшись обратно, миную комнату Хоука, захожу в спортзал и запрыгиваю на велотренажер. Понятия не имею, что я делаю и зачем. Некий прилив энергии накатывает на меня, словно я готова к действию. К атаке.
Это приятное чувство.
Включив на телефоне трек Esto No A Terminado, кручу педали, сначала медленно, затем быстрее. Проходит пять минут, мои конечности согреваются. Через десять начинаю приподниматься с сиденья от усилий. Волосы выбиваются из моих французских косичек и липнут ко лбу.
Я замедляюсь спустя полчаса, чувствуя, что могла бы продолжить, только подошвы болят. Мне нужны кроссовки.
Спрыгнув с тренажера, иду в прачечную и загружаю белье в стиральную машину, после чего готовлю завтрак, навожу порядок в гостиной. При виде вмятины на экране телевизора морщусь и осторожно провожу рукой по осколкам.
Я тогда не поняла, действительно ли в него попала. С чувством вины возвращаюсь на кухню.
Почему-то казалось, будет хуже, если инициатором их близости станет он, а не она. Если бы Хоук на самом деле тронул ее хоть пальцем, моя голова взорвалась бы. Плевать, что я сама сказала ему это сделать. Он уже достаточно хорошо меня знает, чтобы сообразить, какую чушь я порой несу.
– Эй, что это за запах?
Сидя за островком, поднимаю взгляд. Мое колено согнуто, а нога уперта в край табурета. Я крашу ногти черным лаком, который мне вчера одолжила Дилан.