Мальчики из Фоллз

– П… привет, – отвечаю дрожащим голосом, медленно входя внутрь. – Что вы здесь делаете?
Я смотрю на Хоука, однако отвечает Бьянка:
– Хоук заехал за нами. Постучал в дверь утром и спросил, не хочу ли я свозить Мэтти к тебе.
Она подбегает, обхватывает рукой мою шею и притягивает к себе.
– И ты просто запрыгнула в тачку с незнакомым человеком? – бормочу я.
Перевожу взгляд на Хоука, а он смотрит на меня, явно забавляясь.
– Ну, я знаю, что он племянник мэра, – говорит сестра, скатывая кусочек теста в маленький шарик на столе. – Мэтти влюбился в его машину.
Хоук наклоняется, берет тряпку и стирает муку с рук моего брата.
Бьянка, уставившись на меня, произносит одними губами:
– К тому же он милый. Типа, тако-о-о-о-о-ой милый.
После этого смотрит искоса, словно намекая, чтобы я его не упустила. Поджав губы, отворачиваюсь. Хоук направляется ко мне и оборачивает фартук вокруг моей талии.
– Ты уверен, что за вами не следили?
Если они видели его машину в моем районе, могли сесть ему на хвост.
Однако он уверяет:
– За мной не следили.
Парень завязывает пояс у меня за спиной, в то время как мои руки безвольно свисают вдоль тела.
– Вот так, значит? – интересуюсь я. – Ты можешь уйти, не сообщив мне, куда собрался, а я не могу, если не доложу о своих планах?
– Именно. – Трент встает передо мной, улыбаясь. – Ты всерьез собираешься затеять разборки сейчас? Я могу отвезти их домой, если хочешь…
– Заткнись. – Я иду к брату, слыша позади себя тихий смех Хоука.
Обняв малыша, прижимаюсь к его щеке своей.
– Что готовим?
– Пиццу! – радостно восклицает он.
– Сейчас девять утра! – Охнув, игриво рычу и покусываю его щеки. – Тебе нельзя пиццу на завтрак!
Он извивается, уклоняясь от моей щекотки, громко визжит и хохочет.
Встретившись взглядом с Хоуком, меняю гнев на милость – я рада, что он это сделал. Мы с Бьянкой и Мэтти давно не веселились вместе.
– А потом мы будем есть мороженое! – кричит Мэтти.
Хоук поднимает палец, строго глядя на моего брата.
– При одном условии.
Мэтти колеблется, а потом выкрикивает, будто по команде:
– Пицца в чикагском стиле – отстой! – И сразу повторяет: – Отстой! Отстой! Отстой!
О господи.
Бьянка смеется, Мэтти хихикает, Хоук же довольно ухмыляется.
– Охотишься на невинные умы, которые еще не знают ничего другого? – спрашиваю я.
Трент пожимает плечами.
– Просто наставляю его на путь истинный, пока он молод.
Я швыряю в него шарик теста. Мэтти, засмеявшись, следует моему примеру.
Поймав один, Хоук бросает его обратно и попадает брату в нос. Мэтти пытается подхватить кусочек со стола, чтобы сделать ответный бросок, но задевает рукой пластиковый контейнер. Тот падает, и соус проливается на край стола.
Мы все наблюдаем, как он капает на пол.
– Аро? – испуганно кричит Мэтти, повернувшись ко мне. Его взгляд мечется между мной и Хоуком.
– Все в порядке, – говорю я, взяв полотенце, чтобы убрать беспорядок, пока не пролилось еще больше. – Бывает.
Брат подносит пальцы ко рту.
– Он рассердится?
Я смотрю на Хоука, который тоже хватает бумажные полотенца. Услышав вопрос, он недоуменно оборачивается.
Однако я просто улыбаюсь Мэтти, сохраняя спокойствие.
– Нет.
И все же это не помогает остановить слезы. Малыш продолжает поглядывать на Трента, ожидая вспышки гнева.
Я притягиваю брата к себе – от страха он дышит часто и поверхностно – и вижу, как до Хоука начинает доходить.
Мэтти ждет, когда он разорется. Таков его опыт общения с мужчинами: они не любят, чтобы ты напоминал им о своем присутствии.
– Все в порядке, – убеждаю его мягким тоном.
Вдруг Хоук подходит к Мэтти и приседает на корточки. Их глаза оказываются на одном уровне.
– Эй, – рявкает он.
Брат подпрыгивает, а я напрягаюсь.
Хоук хмурится.
– Ты знаешь, что я делаю с милыми детьми вроде тебя?
Мэтти не шевелится.
– Я… их ем! – взвывает парень.
Подхватив моего брата на руки, он подбрасывает его вверх и притворяется, словно кусает за живот через рубашку, как лев.
 
Мальчик разражается визгом, дергая ногами. Но улыбается.
Слезы подступают к моим глазам, поэтому я отворачиваюсь и убираю соус.
– Это было основное блюдо с овощами, – объявляет Хоук. – Теперь десерт!
Оглянувшись через плечо, наблюдаю, как он делает вид, что пожирает Мэтти. Тот извивается в его руках и смеется.
– Ладно, – вздыхает Хоук. – Оставлю немного на потом, наверное. Пойдем, поможешь мне выбрать новый соус. У меня есть запасы. – Он подносит брата к буфету, открывает дверцу. – Какой? Томатный с базиликом или маринара?
– Маринара! – выкрикивает Мэтти, хотя я сомневаюсь, знает ли он разницу. Просто ему понравилось, что его попросили выбрать за всех.
Я вытираю столешницу, сожалея о пропавшем зря домашнем соусе Хоука. Вообще-то он был очень вкусным, когда мы готовили пиццу вдвоем.
Хоук ставит Мэтти на пол, встряхивает банку, открывает ее и передает Бьянке.
– Вот. Смажьте им тесто, ребята.
Она выливает немного соуса на заготовку и позволяет Мэтти его распределить. Подойдя ко мне, Хоук тихо спрашивает:
– Он бил его?
Наш отчим. Не хочу об этом говорить. Я просто хочу, чтобы мои брат и сестра хорошо провели день.
Однако Бьянка вмешивается:
– Нет. Он бил только Аро.
На мгновение закрываю глаза. Проклятье. Мэтти не нужно об этом слышать.
Почувствовав на себе взгляд Хоука, поднимаю глаза.
– Все нормально. – Я разворачиваю ломтик сыра, готовясь его натереть. – Это случалось не так уж часто.
Трент смотрит на меня, но сегодня я не позволю никому, включая отчима, помешать нам. На этой кухне нас четверо, и я могу притвориться, будто мы – обычные дети, беззаботным летним днем готовящие пиццу на завтрак.
Мы садимся есть в пекарне, где шторы скрывают нас от взглядов прохожих. Мэтти играет в официанта, подает нам напитки и еду.
В остальное время он не отходит от Хоука. Сидит на его плечах. Ездит на спине. У него на руках.
Брат отказывается спать, пока его глаза не начинают слипаться. Когда приходит пора возвращаться домой, он говорит мне, что я не могу поехать. Мэтти не хочет ни с кем делить Трента. И я позволяю Хоуку отвезти их самому, потому что расплачусь, если увижу, как они возвращаются в тот дом без меня.
Я знаю, что у моей сестры все под контролем, однако не хочу, чтобы она взваливала на себя эту ответственность. Она не мать Мэтти. Не больше, чем я.
Но на минуту создалось ощущение, словно мы – одна семья. Мы вчетвером.
Мне понравилось притворяться. Они с нами. Мы их защищаем.
А Хоук мой.
– Черт бы его побрал, – шепчу, все равно улыбаясь. Показывает мне проблески лучшей жизни, и теперь я до конца своих дней буду гоняться за этой пустой надеждой.
Проскользнув обратно в укрытие, я обуваюсь, надеваю шапку и куртку.
Набираю номер на своем телефоне, помня его наизусть еще с тех пор, как она пыталась уклониться от уплаты долга. Дилан Трент отвечает почти сразу:
– Алло?
– Это Аро Маркес. Окажи мне одну услугу, и мы в расчете.
* * *
– Ты приняла ибупрофен? – спрашивает она, ерзая на сиденье возле меня.
– Да.
Чего у Хоука много в убежище, так это средств первой помощи.
И еды. Я знаю, куда пойду, когда наступит зомби-апокалипсис.
– Джульетта говорила, будет больно, но неприятные ощущения быстро проходят.
Мы сидим в дзен-салоне дневного СПА с гигантской статуей Будды и поющей чашей в придачу. Посмотрев на Дилан, спрашиваю:
– Ты никогда этого не делала?
Я думала, все богатые девушки идеально ухожены.
Однако прежде, чем она успевает ответить, нас окликает женщина в темно-синей медицинской пижаме:
– Дамы?
Поднявшись, мы следуем за мастером в помещение, где из скрытых динамиков доносятся звуки бамбуковых флейт. Два массажных стола стоят параллельно, отделенные друг от друга ширмой.