Японская война 1904. Книга вторая (СИ)
— Я попробую донести ваши мысли, но… — Анна не знала, стоит ли это говорить, но в итоге решила ответить полковнику откровенностью на откровенность. — Снаряды и так выкупают, сколько бы мы их ни сделали. Разве что ставить новые линии, но будет ли спрос?
— Будет! — Макаров не сомневался. — Знаете, сколько снарядов тратит батарея новых 3-дюймовок за полчаса? Три тысячи! А теперь представьте — через месяц в армии будет под тысячу пушек, сколько снарядов они выпустят за день боев? За неделю?
— Сотни тысяч, — выдохнула Анна.
— А вы прекрасно знаете, какие сейчас запасы у артиллерийского управления, так что, повторю, сколько бы новых снарядов вы ни подготовили, все будет куплено. Дальше… — полковник на мгновение задумался. — Я знаю, что мосинки собирают не у вас, а на Тульском, вот только их качества хватает для обычных солдат, стреляющих строем, но его совершенно недостаточно для тех, кому важна точность. Если бы ваши мастерские взяли какую-то часть винтовок на доработку и доводку — выверенный ровный ствол, ложа, вручную доведенный до ума затвор — это бы решило множество проблем.
— Это возможно, — задумалась Анна. — Малый заказ не так интересен заводу, но у нас есть свободные мощности, а подработка за живые деньги была бы очень интересна опытным мастерам. Что в свою очередь позволило бы решить и кое-какие внутренние проблемы завода.
— Не относитесь к людям как к животным, и вот это решит внутренние проблемы завода, — неожиданно жестко ответил Макаров, а у Анны чуть слезы на глазах не навернулись. Ну, как можно одновременно так хорошо разбираться в своем деле и так поверхностно судить о других?
— Я здесь в том числе и поэтому, — Анна смогла сдержаться, и во взгляде полковника мелькнуло удивление. А потом уважение… Словно качели. Как бы не разреветься.
— Хорошо, тогда продолжим, — Макаров махнул рукой. — Дальше… В армии все большую роль играют укрепления. И, с одной стороны, вы вроде бы никак не касаетесь стройки, но вы упомянули двутавровые балки, которые недавно освоили. Учитывая растущие калибры даже на востоке, если предложить их для усиления наших позиций от обстрела навесом, это вызовет интерес.
— Может быть, что-то по пушкам?
— Ничего, — Макаров мотнул головой. — Новая 3-дюймовка на текущий момент хороша, а что-то более тяжелое вы вряд ли сможете начать производить так быстро. А вот ваши наработки по железным дорогам армии просто необходимы. Прежде всего, переносные секции тахтаревки, их нужно больше. Также можно рассмотреть варианты со стандартной колеей — если укладывать такие не руками, а со специального паровоза, то вес конструкции будет не так важен. А возможность маневрировать основными составами без дорогостоящих переделок может перевернуть не одно сражение.
— Еще? — Анна уже забыла про недавние слезы, все ее мысли были о том, что теперь она вернется домой с настоящим сокровищем.
— Нужны усиленные вагоны, даже не вагоны — платформы, чтобы на них можно было расположить артиллерию, и они бы выдерживали отдачу.
— По идее, новые четырехосные тележки справятся, надо будет посчитать, до какого калибра их хватит…
— Кстати, а у вас нет грузовиков? — неожиданно оборвал ее Макаров.
— Что?
— Кажется, в 1900 году немцы показывали в Санкт-Петербурге 1,5-тонный «Даймлер». Это бензиновая машина с кузовом сзади для перевозки груза. При том в самой Германии они разработали и вариант помощнее. Нам показывали мотор на 4 лошадиные силы, а у себя делали на 10, и этот мог тянуть уже все 5 тонн.
— Это… Может пригодиться?
— Это точно пригодится! — Макаров не стал вдаваться в детали, но заверил девушку с таким жаром, что она невольно тоже загорелась.
А потом полковник и вовсе удивил. Сказал, что и ранее собирал какие-то идеи, а теперь мог бы окончательно свести их в единый документ и уже завтра передать ей. Это было похоже на сказку. Словно прекрасный принц приехал за ней на белом коне — только гораздо лучше. Тем не менее, Анна должна была уточнить.
— Почему вы мне так помогаете? Не просто отвечаете на вопросы, а фактически дарите решение, которое… Не буду кривить душой, принесет моей семье немало денег.
— Три причины, — Макаров начал загибать пальцы. — Первое, это нужно армии, вы можете сделать это быстрее, чем я, так что зарабатывать на смертях своих товарищей я не буду. Второе, то, что я помогаю вам, вовсе не значит, что я не попробую и сам запустить какие-то производства. По крайней мере, из тех, что возможны прямо тут, в Маньчжурии…
— Если вам для этого понадобится какая-то помощь, то можете обращаться. Будьте уверены, я и отец можем довольно много. И… — тут Анна сообразила, что полковник еще не закончил. — Вы не сказали про третью причину.
— Точно, — Макаров хитро улыбнулся. — И, в-третьих, вы симпатичная.
Девушка все-таки покраснела. Прав был отец, когда просил ее быть осторожнее и предупреждал, что у военных есть странное и необъяснимое умение влюблять в себя. Но… Полковник поставил ее красоту только на третье место, и для Анны дело тоже было важнее всего.
* * *После небольшого комплимента моя новая знакомая легко согласилась завершить наше знакомство танцем. В процессе мы договорились, как именно я завтра передам бумаги и как мы сможем в дальнейшем поддерживать связь. А заодно… Во время одного из проходов я почувствовал, как нас с Анной прожег чей-то яростный взгляд. Когда мы закончили, я уже внимательнее вгляделся в тот конец зала и действительно обнаружил там свою так и не состоявшуюся половину. Она была все так же массивна и величественна, словно вавилонская башня, способная лишить неподготовленного человека дара речи, а рядом все так же молча держался доктор Стелин.
Моя добыча.
Я на всякий случай огляделся по сторонам, проверяя, не появилась ли княжна Гагарина, но… Она, кажется, решила пропустить этот вечер. Жилинский? Тоже нет. Что ж, тогда время возвращать свое. С широкой улыбкой я двинулся к этим двоим. Меня почти сразу заметили, но сразу же отвели взгляды в сторону, словно намекая, что не хотят общаться. Милые условности высшего света, которые я предпочел не заметить.
— Доктор Стелин, а я к вам с документами, — подобравшись к парочке, я сунул в ладонь растерявшемуся начальнику госпиталя составленный еще Короленко список.
— Что это? — тот попытался дернуться, но схваченный лист даже и не подумал отпускать. Вот она, абсолютная привычка любого бюрократа: бумажки превыше всего.
— Это официальный список того, что было в моем поезде на момент его передачи вашему госпиталю и чего не было после.
— Вы… — доктор сглотнул. — Обвиняете меня в воровстве?
— Разве? Мне показалось, что пока я сказал только об ошибке. Вы же не считаете, что кто-то из ваших подчиненных мог провернуть это специально?
— Вячеслав, это низко. Мстить за то, что вас бросили, — Вера Николаевна прикрыла своего мужчину грудью, в какой-то мере это было даже благородно. Или же она просто привыкла, что бывший я никогда ей не возражал.
— Если это месть обиженного мужчины, то, уверен, доктор легко докажет свою невиновность, а меня ждет всеобщее осуждение… Виктор Семенович, может быть, как благородный человек вы не дадите мне скатиться по наклонной?
— Да… Кхм… — доктор закашлялся. — Думаю, это было бы совершенно излишним. Я прослежу, чтобы вам все передали.
— Скажу своим, чтобы ждали доставку завтра утром.
— Утром. Хорошо.
Все прошло даже проще, чем я думал. Оставив парочку выяснять отношения между собой, я поспешил отойти подальше от громогласного «Виктор, как ты мог» и дрожащего «Дорогая, это все только ради армии»… На лице была улыбка. Сегодня я сделал многое из того, что хотел. Учитывая знакомство с Анной, в сумме даже больше, чем мог бы и подумать. А то, что теперь не придется спать, ничего страшного. В походе ночами тоже было не до того, так что нечего и привыкать.
Последний взгляд назад. Княжна Гагарина с Жилинским так и не появились. В этот момент я заметил, как ко мне спешит смутно знакомый офицер из свиты Куропаткина.