Измена в прошлом (СИ)

– Сделаю всё возможное и невозможное, чтобы не допустить той аварии. – прохрипел Пашка. – Этой поездки не случится!
– Как, Паш? Мы же не можем сказать, что знаем будущее. Да нам же и не поверит никто!
– Не можем. – согласился Пашка. – Но я не позволю им уехать в тот день. Если нужно будет, я и машину их угоню. Разобью её к чёрту! Утоплю в реке!
Я уткнулась лбом в его твёрдую грудь. Страшно. Мне всё ещё страшно и непонятно происходящее вокруг. Паша положил широкую ладонь мне на голову, провёл по волосам, раз, другой. Гладил, успокаивал как маленького ребёнка.
– Ничего, Юля, мы справимся.
  
Глава 30
 
– Куришь?– протянула мне узкую золотистую пачку сигарет свекровь.
Второй день свадьбы подошёл к концу. Уставшие, но весёлые и довольные мы с Пашкой и его матерью вернулись домой, в нашу квартиру. Пока я раскладывала в холодильнике баночки, судочки и пакеты с едой, которые нам собрала моя мама, Паша быстренько занял ванную, а свекровь незаметно растворилась в недрах квартиры. Я нашла её только по нервно вспыхивающему, дрожащему огоньку сигареты, на балконе.
– Нет. Не курю. – отрицательно качнула головой. Конечно, я пробовала раньше, но эта привычка так и не прижилась.
– А я иногда курю. Но тайком. Муж ругается. – зябко повела она плечами. Вечерами ещё было довольно прохладно.
– Он всё-таки не приехал. – я не смогла сдержать упрёка.
Вышла на балкон к свекрови и прикрыла дверь, чтобы в комнату не тянуло дым.
– Сложный у него характер. Привык командовать. Его приказ – закон для подчинённых. – задумчиво глядя в тёмное небо свекровь затянулась и выпустила струйку сизого дыма вверх. – Никак не может смириться, что сын не пошёл по стопам. Он Паше уже и карьеру в армии обеспечил. И даже невесту ему присмотрел. Всё распланировал.
Свекровь злорадно ухмыльнулась.
– Дочка у его начальника подрастает. Как раз к Пашиному выпуску ей восемнадцать исполнится. Юля, – свекровь развернулась ко мне и совершенно серьёзно, без тени улыбки произнесла то, что я никак не ожидала услышать, – Паша любит тебя. Я мать, я это вижу и чувствую. И очень хочу, чтобы он был счастлив. Люби его, девочка. Сделай счастливым.
Я сглотнула образовавшийся в горле ком. Не знала, что ей ответить. Как мать взрослого сына, я её понимала. Только справедливости ради нужно сказать, что это не я, а он разрушил наше счастье.
– А вы цените его самого. Не хочет быть военным, нет смысла заставлять. Уважайте его выбор. И профессии, и жены.
Новость о подобранной отцом невесте неприятно и больно кольнула в сердце. Сколько всего я не знала прежде. И Пашка никогда не рассказывал мне об этом.
– Пашка – бунтарь. И упрямый в отца. Ты не обижайся на свёкра, Юля. Пройдёт время и он оттает.
Уверенности в её голосе я не почувствовала, скорее свекровь пыталась убедить в этом себя, а не меня. Но я тоже очень сомневалась в том, что оттает.
– Мне за Пашу обидно. Он ждал вас с отцом до последнего, надеялся. Я же видела. Нельзя так со своим сыном. – я удручённо покачала головой. – Жизнь такая короткая, непредсказуемая. Нужно любить близких. Ценить каждый день рядом. Никто не знает, как завтра всё обернётся.
Свекровь вздохнула, затушила в старом цветочном горшке выкуренную до половины сигарету, выбросила её через перила балкона вниз. Я проводила глазами полёт окурка в темноту и вздрогнула от неожиданности, когда свекровь, вдруг, сначала обняла меня, потом резко отстранилась, и не опуская, погладила, прохладными ладонями, по предплечьям.
– Ты береги его, дочка. Он у нас единственный, самое дорогое, что есть. Мальчик наш. – и уже с нескрываемой родительской гордостью в голосе добавила. – Умный, сильный, настоящий красавец.
– Да. Конечно. – бормотала я, стараясь, чтобы звучало уверенно.
– Может быть, внук станет военным и пойдёт по стопам деда, продолжит династию. – шутливо подмигнула мне свекровь, а я непроизвольно отпрянула.
Не за что! Сердце испуганной птахой забилось в груди. Когда мой сын выбрал самую благородную и мирную профессию врача, я и предположить не могла, чем это всё закончится. О военной карьере и речи быть не может!
 
И только поздней ночью, когда дом затих, свекровь уснула в соседней комнате, а Пашка, с вечера выгнанный на другой край кровати, потихоньку, незаметно перебрался на мою половину и теперь крепко прижимал меня к своей широкой груди, я смогла вытолкнуть из себя колючий ком оставшийся после разговора с Пашкиной матерью.
– Ты ничего мне не рассказывал про невесту, которую тебе сватал отец – обличающие ткнула я пальцем Пашку в каменный живот.
– Какую невесту?
– Дочку его начальника, которая сейчас где-то подрастает.
– А-а-а, про генеральскую дочурку. – я почувствовала как Пашка беззвучно засмеялся. – Я с ней даже не познакомился.
– А Лорка? – я продолжала мазохистки растравливать себя.
– Что Лорка?
– Ты спал с ней после того как я ушла? И до того как узнала, вы долго встречались?
Замерла, сжалась, чувствуя, как напряглись, застыли стальные мышцы под моей щекой.
– Юль… – тяжело вздохнул Пашка.
– Не надо. Это совсем ненужная, лишняя сейчас информация. – Пашка потянулся, чтобы поцеловать, но я упрямо отвернулась. Его тяжёлый вздох, горячей волной пробежал по моей шее и ключицам.
– Зачем ты мучаешь себя, Юль? Понимаю, что ты не можешь простить. Я сам годами жил с этой виной. Знал, что поступил глупо, подло. Из-за этого потерял самое дорогое, что у меня было. – твёрдые пальцы, впивались в кожу, обжигая огнём. Кажется, Паша уже злился. – Нам нужно перешагнуть через это, Юля. Оставить в прошлом. Сейчас этого не будет. Я сделал выводы.
Паша старался сохранять спокойствие, но в последних словах уже сквозил холод.
Он ещё и раздражается на мои вопросы!
– Скажи ещё, что я единственная твоя любовь. – раззадоривала я в себе злость на него.
– Думаешь, мне жизни не хватило, чтобы понять, что я любил только тебя?
Я смотрела в его лицо и понимала, что ещё никогда не видела его таким беспощадно суровым.
Внутри всё снова сворачивалось в болезненный комок. Я медленно сползла с Пашкиной груди и попыталась отвернуться, пряча слёзы, но Паша не отпустил. Удержал.
– Не прячься от меня, Юла. Хочешь, побей. Не раз, наверное, мечтала врезать мне от души. Бей! – Пашка легко тряхнул меня, держа за плечи. – Только не уходи снова! Поодиночке у нас ничего не получится. Я могу годами просить у тебя прощения, но это ничего не изменит. Простить или по-прежнему ненавидеть, решать только тебе.
Его голос стал невыносимо холодным, а сам он, несмотря на держащие меня за плечи руки, далёким и совершенно чужим.
Между нами словно разверзлась ледяная пропасть и я почувствовала себя страшно одинокой и беспомощной. Как никогда растерянной.
Мне больше не к кому было прижаться. Не в ком было искать опору. Никто, кроме Паши не мог мне помочь. Только он один знал правду и понимал меня.
Я уткнулась лбом в мужской бок и разрыдалась. Пашка моментально сгрёб меня в объятия, согревая и утешая.
– Не плачь, только не плачь, родная. – беспорядочно целуя моё лицо и плечи, шептал он. – Всё хорошо. Я рядом.
Несмотря на усталость, которая навалилась после изматывающих событий двух свадебных дней, мне не спалось. Прикинувшись мёртвой мышью, я лежала в объятьях своего нового-старого мужа, и старалась дышать ровно и размеренно, делая вид, что сплю.
Время от времени прислушивалась к тихому Пашиному дыханию, пытаясь понять спит он или тоже притворяется. Но тяжёлая рука, обхватившая меня поперёк талии и прижимающая спиной к Пашкиному животу, не вздрагивала и не двигалась. Лёгкое дыхание мужа шевелило мои волосы над ухом.
В бледном, рассеянном лунном свете я рассматривала ажурную тень на стене, отбрасываемую тюлем и размышляла над Пашиными словами.
Он был прав. Если я хочу идти дальше, то должна оставить прошлые обиды. Они мешают жить. В конце концов, когда-то я уже сумела это сделать и двигаться дальше. Строить свою жизнь.