Все застрелены. Крутая разборка. А доктор мертв

— На кого он был похож?
— Похож? Кто похож?
Эд Гроб столь сильно углубился в свои мысли, пытаясь разгадать загадку, что забыл про парня. Его взгляд всплыл из глубины и с трудом установил фокус.
— Белый человек. Не начинай хитрить со мной.
— Точно так, как я сказал вам, босс, он был похож на копа. Вы знаете, как это бывает, босс, — добавил он лукаво, доверительно подмигнув Эду Гробу. — Все эти белые копы выглядят точно так же.
Но сейчас Эд Гроб был не в состоянии для шутливых перемигиваний.
— Слушай, подонок, это не развлечение, это убийство, — сказал он.
— Не смотрите на меня так, босс. Это не я. Я не убивал, — сказал парень, поднимая руки в комической пантомиме, словно защищаясь.
На самом деле он не ожидал удара, но получил его. Кулак Эда Гроба, отбросив его руки, ударил его в левое ухо, и шутник, слетев со стула, присоединился к юноше, лежащему на полу.
Посетители в ужасе забормотали. Теперь Эд Гроб полностью завладел их вниманием.
Следующий парень в ряду стоял. Это был громадный грубого вида черный человек в кожаном пиджаке и феске. Но внезапно он почувствовал, что он слишком велик для этой ситуации, и безуспешно пытался съежиться и сделаться меньше.
Эд Гроб измерил его налитыми кровью глазами.
— Ты тоже входишь в лигу? — прошипел он сквозь сжатые зубы.
— Лигу? Н-н-нет, босс. Я имею в виду, если это плохая лига, то я не вхожу в нее.
— В лигу ничего не знающих.
— Нет, я не вхожу, босс, — громадный детина ощерил рот, полный зубов, словно доказывая, что он не принадлежит ни к какому обществу, кроме лиги дантистов. — Я не пытаюсь что-нибудь от вас утаить. Я расскажу вам все, что видел, клянусь Богом. Конечно, это не очень много, но…
— Ты видел, как застрелили двух человек?
— Я слышал это, босс. Оттуда, где я находился, ничего не было видно.
— Три человека, переодетые полицейскими…
— Я не видел никого, кроме тех двух, босс.
— …ограбили человека у всех на виду прямо перед этим заведением.
— Я бы не мог присягнуть, что это так, босс; я этого не видел.
— Что они захватили?
— Захватили? — парень выговорил это слово так, как будто оно было ему незнакомо.
— Взяли.
— Взяли? Если они и взяли что-нибудь, босс, я этого не видел. Я думал, что они — всего лишь копы, выполняющие свою грязную работу.
Эд Гроб так и взвился.
Правой рукой он нанес детине хук в солнечное сплетение, отчего тот разинул рот, глотая воздух, и скрючился пополам. Феска свалилась с его головы. Эд Гроб сгреб шею детины мощным захватом, рванул его голову вниз и с размаху ударил в лицо правым коленом. Это был отличный прием: колено должно было размозжить нос парня и заполнить его голову взрывающимися звездами. Срабатывал прием в девяти случаях из десяти. Но рот большого детины был все еще открыт после удара в солнечное сплетение, и его зубы впились в колено Эда Гроба как зубья медвежьего капкана.
Эд Гроб, почувствовав, что нога его одеревенела, зарычал от боли и, чтобы не упасть, ухватился за спину парня, обтянутую кожаным пиджаком. Огромный детина, пытаясь освободиться, в слепой панике боднул Эда Гроба головой в живот. Эд Гроб опрокинулся на спину и вцепился в кожаный пиджак; а детина перепрыгнул поверх него, стараясь добраться до двери. Эд Гроб в ярости тянул пиджак к себе, кожаное одеяние вывернулось наизнанку, сковав парню руки, и слетело с его плечей назад. Но тело парня все еще продолжало двигаться, и он, перекувырнувшись в воздухе, упал на спину. Эд Гроб оперся на плечо и, размахнувшись, сильно ударил ногой парня — сбоку в подбородок. Могучий детина содрогнулся и потерял сознание.
Эд Гроб ухватился за край стойки и поднялся на ноги, оберегая ушибленное колено. Он огляделся в поисках следующего собеседника в ряду. Но никакого ряда уже не было.
Посетители столпились в дальнем углу помещения и были близки к панике. Сверкали ножи, и люди толкались и грозили друг другу. Белый коп у задней двери кричал:
— Назад! А ну-ка прочь от меня, или я буду стрелять!
Медленно и неторопливо Эд Гроб вытянул из наплечной кобуры свой длинноствольный никелированный револьвер 38-го калибра.
 
— А теперь я хочу получить несколько прямых ответов от вас, комедиантов, — произнес он голосом, который бил по нервам.
Кто-то закричал как женщина.
С улицы вошел Могильщик. Ему было достаточно одного взгляда. Долго не раздумывая, он открыл громадный рот и гаркнул во всю глотку:
— Равняйсь! Смирно!
Прежде чем его громогласная команда отразилась от стен, у него в руках оказался большой никелированный револьвер, точный двойник того, что держал Эд Гроб, и ясно видный всем оцепеневшим от его голоса. Эд Гроб расслабился. Мрачная улыбка заиграла на его искаженных шрамами губах.
— Рассчитайсь! — заревел он голосом, под стать глотке Могильщика.
И для того, чтобы их лучше поняли, они четыре раза выстрелили в недавно отделанный потолок.
Все оцепенели. Не было слышно даже шепота. Никто не отважился даже вздохнуть.
В свое время Эд Гроб убил человека за то, что тот испортил воздух. Могильщик прострелил оба глаза человеку, держащему заряженный автомат. В Гарлеме говорили, что эти два черных детектива могут убить мертвеца в гробу, если тот пошевелится.
В следующее мгновение в зал вбежали полицейские, которые были на улице. Прибывшая только что группа из отдела по расследованию убийств ворвалась, готовая к бою: впереди лейтенант и два детектива с поднятыми пистолетами, третий детектив держал автомат. За ними следовал лейтенант Андерсон, за ним по пятам — Хаггерти, а сзади их прикрывали два копа в униформе.
— Что такое? Что случилось? — хрипло заорал лейтенант из отдела по расследованию убийств.
— Ничего особенного, это всего лишь два ковбоя с ранчо Гарлем взяли в окружение шайку грабителей, — сострил Хаггерти.
— Боже правый! Будьте хоть немного поосторожнее, парни, — едва отдышавшись, сказал Андерсон. — Вдобавок ко всему, что случилось, вы чуть не заставили нас всех наложить в штаны.
— Мы всего лишь попытались привести в чувство этих людей, — сказал Могильщик.
Лейтенант из отдела по расследованию убийств поглядел на него широко открытыми от изумления глазами:
— Ты… ты имеешь в виду, что все, что вы хотели, — это попытаться взять у них свидетельские показания?
— Это действует, — сказал Могильщик.
— Это успокаивает, — сказал Эд Гроб. — Обратите-ка внимание, как стрельба подействовала на их нервы.
Все глаза повернулись к притихшим людям, столпившимся у заднего выхода.
— Ну, будь я проклят, — сказал лейтенант из отдела по расследованию убийств. — Теперь я, кажется, повидал все на свете.
— Ничего подобного, — сказал Хаггерти. — Вы еще ничего не видели.
— Фургон уже здесь. Мы собираемся отвезти всех этих людей в участок для дачи показаний, — сказал Андерсон.
— Дайте нам сначала минут пятнадцать пообщаться с ними, — попросил Могильщик.
После короткого молчания, которое последовало за этим предложением, бармен сказал:
— Не разрешайте им допрашивать нас, шеф. Я расскажу вам все, что случилось.
Все глаза обратились к нему. Это был упитанный, интеллигентного вида человек, лет тридцати пяти, которого можно было принять за баптистского проповедника из какой-нибудь конгрегации победнее.
Поняли, что я имел в виду, — сказал Хаггерти.
— Ну, полно, — поморщился Андерсон. — Твое остроумие нуждается в смазке.
  
5
 
— Все началось со Змеиных Бедер, — сказал бармен, полируя стакан, который он держал в руках.
— Змеиные Бедра? — недоверчиво сказал Могильщик. — Тот, что переодевается в женщину в «Даун-Бит-клубе», выше по этой улице.
— Танцор, — поправил бармен с непроницаемым лицом.
— Ну и какое он принимал во всем этом участие? — спросил Эд Гроб.
— Никакого. Он просто танцевал. Он танцевал снаружи, а мы смотрели на него и поэтому-то видели, как все это происходило.