Под напором стали и огня (СИ)
— Да, мой фюрер, она произвела на меня самое благожелательное впечатление. Две тысячи танков, штурмовых орудий и САУ, и полторы тысячи бронетранспортеров ежемесячно к лету следующего года — это нам позволит уничтожить армии всех наших врагов. Главное, получить нефть Ближнего Востока — она настоящая «кровь войны»,
Гудериан необычайно оживился — он давно был ярым сторонником моторизации вермахта. А то, что большинство дивизий продолжали быть пехотными, где солдаты передвигались пешком, а артиллерия на конной тяге, было следствием именно острейшей нехватки нефти. Производство автомобилей в рейхе достигало полумиллиона, выделить по тысяче единиц автотранспорта на дивизию несложно, вся проблема в бензине. Даже сейчас, заняв все страны континента, в «Еврорейхе» вовсю бушевал «бензиновый кризис». Общий ресурс примерно 12 млн. тонн жидкого топлива, из них больше половины приходилось на румынскую нефть. Еще миллион тонн нефти выдавали во всех европейских странах, вместе взятых. А вот свыше 4 млн. тонн выдавали заводы синтетического топлива в Германии, где шла перегонка бензина и масла из каменного и бурого угля. По цене это было втрое дороже, но то от безысходности — одним из горьких уроков прошлой мировой войны была именно нехватка «жидкого» топлива, а оно было нужно для подводных лодок и кораблей кайзерлихмарине. По точно такому же пути пошла и Япония, которая нефть покупала, где только возможно. Там прекрасно понимали, что в случае войны страна будет отрезана от источников, а потому в Маньчжурии из угля и сланцев тоже началась перегонка синтетического топлива. Сейчас азиатские союзники возобновили добычу нефти на промыслах Борнео и голландской Ост-Индии. А там до войны добывали свыше 8 млн. тонн — теперь японцы себя неплохо обеспечили топливом, даже больше, чем им нужно для удовлетворения потребностей экономики и флота с армией.
А вот Германии, чтобы удовлетворить все потребности европейских стран в «жидком топливе», увеличить промышленное производство и провести моторизацию армии, удвоив состав люфтваффе, требовалось столько же нефти, сколько ее добывалось в «Еврорейхе» — то есть около 8 млн. тонн. В примыкающих к Персидскому заливу странах добывали вдвое больше, и вся эта нефть шла на потребление исключительно Британской империи. И если фельдмаршал Роммель к осени прорвется в этот регион, то Германия априори не проиграет войну, обеспечив себя топливом и лишив такового Англию. К тому же все нефтяные источники русских на Кавказе окажутся под воздействием бомбардировочной авиации люфтваффе. А там добывается чуть ли не девять частей из десяти той нефти, что обеспечивает экономику Советского Союза, который извлекал из недр до войны чуть ли не 30млн. тонн — десятая часть в мире, на одном уровне с Венесуэлой. Правда, это мало скажется на вражеской коалиции в целом, так как в США добывается больше половины от всего объема мировых нефтепромыслов, а совокупно во всех странах «Нового Света» чуть ли не три четверти.
— Если я не получу персидскую нефть, то буду вынужден покончить с этой войной, Гудериан, и совсем не так, как нам бы хотелось. Так что армии Роммеля нужно всячески усиливать, поддержим и Турцию — имея полсотни дивизий, мы разгромим объединенные силы англичан и поляков, а русских «свяжут» османы. Надеюсь, что у них это получится — но на всякий случай мы перебросим им на помощь наши горно-пехотные дивизии. Отдадим британские танки, что станут нашими трофеями. Так что все наши лучшие силы должны быть на Ближнем Востоке, и чем скорее, тем лучше. А большевикам мы успеем нанести один болезненный удар, с ним нужно поторопиться. Турки откроют проливы — наши тяжелые крейсера скоро войдут в Черное море. А потому завтра я вылетаю в Запорожье — там проведем совещание, надеюсь, что на этот раз Манштейн меня обрадует больше…
Германия целеустремленно готовилась к будущему реваншу за поражение в 1-й мировой войне, изначально делая ставку на производство синтетической «нефти». Имея добычу угля свыше трехсот миллионов тонн (вдвое больше чем в СССР, но в перерасчете вдвое меньше, чем в США), немцы сделали ставку на переработку «твердого» топлива в «жидкое». И преуспели в этом, благо химическая отрасль рейха была передовой в мире. Именно «синтетика» и позволила вермахту с кригсмарине воевать столь долго. Но недостаток нефти привел к тому, что та же летняя кампания 1942 года являлась походом за нефтью Майкопа, Грозного и в перспективе Баку…
Глава 6
— Черчилль делает «хорошую мину» при «плохой игре» — ему только в покер играть и блефовать, тут равных будет мало. Но то, что Британской империи наступает скорый кирдык, осознает, потому готов чуть ли не когтями уцепиться за любой спасительный шанс.
Кулик хмыкнул, закурил папиросу, посматривая на Жданова — тот вместе с Ворошиловым и Молотовым, как представители ГКО приехали на поезде в Таллинн. Причем в городе царило прямо-таки праздничное настроение — жители во все глаза рассматривали англичан, а потомка герцогов Мальборо воспринимали как мессию. И какие тут шутки — эстонцы именно с англичанами связывали свою дальнейшую судьбу, от сотрудничества с рейхом теперь все отплевывались, как только могли. Коллаборационистов даже начали потихоньку выдавать, особенно тех, кто принимал участие в расстрелах и расправах над местными евреями и русскими — английский премьер-министр прямо сказал, что рассматривает таких людей как преступников, подлежащих наказанию. Да и вообще, судьба самих прибалтийских народов зависит исключительно от них самих — если они с Гитлером, то пусть пеняют на себя. Так что подполье затихарилось, никаких акций «лесных братьев» или саботажа, «британские акции резко возросли курсом», как сказали бы финансисты. Но главным образом все речи Черчилля были обращены к Финляндии, которая и так почти год соблюдала вроде бы «нейтралитет», на множестве участков фронта даже одиночных выстрелов не было слышно, и диверсанты по лесам не шастали. И что интересно, с прибытием на Балтику английских военно-морских сил, финны вообще прекратили воевать, и немцам не давали ни малейшей возможности выставлять мины в протраленном Финском заливе. По британским тральщикам не стреляли, демонстрируя миролюбие, хотя поначалу эксцессы и случались.
Но теперь как отрезало — все враждующие стороны старательно воздерживались от ведения войны на море, как и в воздухе. И немцы ничего поделать с этим неожиданным миролюбием не могли — видимо, на самом деле Рюти и Маннергейм получили от Рузвельта и Черчилля предложение из разряда тех, от которых не принято отказываться. Так что пошла самая настоящая «странная война», когда находящиеся в противоборстве страны старательно делали вид, что они вроде как бы продолжают воевать, при этом стараясь не нанести врагу никакого существенного ущерба.
Что будет дальше, непонятно, но генерал армии Мерецков получил от Ставки указание никаких боевых действий против финнов до особого распоряжения не вести, а воевать лишь с немцами в полосе 14-й армии. Причем, британцы оказывали Северному флоту поддержку, по крайней мере, отряд кораблей под Юнион Джеком из двух крейсеров и эсминцев постоянно базировался в Мурманске, исправно выходя для встречи очередного конвоя и гоняясь за германскими субмаринами, одну из которых потопили. И надо отдать должное англичанам — за отправку польской армии с британским вооружением, что было раньше поставлено по ленд-лизу, они принесли компенсацию в своем роде. Передали часть собственных кораблей советскому флоту и отправили в Баренцево и Балтийское моря уже свои корабли для демонстративной поддержки союзника. Отданные корабли представляли два десятка тральщиков с новыми тралами разных типов, и три десятка больших катеров — как торпедных, так и «охотников» за подводными лодками. Из крупных кораблей англичане отдали «неликвид» — полдесятка полученных от американцев старых эсминцев, четыре подводных лодки довоенной постройки и дюжину шлюпов для эскортной службы и борьбы с подводными лодками — эти переоборудованы из конфискованных в британских портах норвежских китобоев и траулеров.